Реликт (СИ) - Булавин Иван - Страница 43

А теперь нужно идти, скоро стемнеет, нужно подобрать место для ночлега. Желательно ещё насобирать дров для костра, там, наверху, деревьев не видно.

Ночь застала его почти на верхней границе нагорья, так это выглядело, но на самом деле у него есть ярусы, нижний, второй, третий и, кажется, четвёртый. Там, за четвёртым, лежит его цель. А пока он на первом, где, по слухам, особой опасности нет, кроме, разве что, обычных волков.

Местом для ночлега служила огромная трещина в камне, которая протянулась на сотню шагов, при этом изгибаясь, словно змея. В середине, будучи надёжно прикрытым от ветра, он сможет спокойно спать. Снова затрещал костёр, но готовить что-то уже не было сил, обошёлся только кипятком, куда засыпал горсть чайной заварки, а потом закусил галетами и сушёной рыбой. Поход, несмотря на кажущуюся лёгкость, оказался довольно выматывающим, движение быстрым шагом вверх по склону отнимало много сил.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, он ещё сидел у огня, в руках его была жестяная кружка с чаем, а шуба распахнута на груди. Наступила оттепель, не было смысла в столь тёплой одежде. Некоторое время он смотрел на огонь, после чего поднял глаза к небу. Рисунок созвездий был незнаком, но это ничего не значило, карту звёздного неба он проходил в другом мире. Странным было другое, он даже отошёл подальше от костра, чтобы видеть лучше. Временами то одна, то другая часть звёздного неба приближалась к нему, после чего отдалялась вновь.

Виньер даже глаза протёр, чтобы отогнать странный морок. Уже началось? Или это просто его личные видения на почве усталости? Чуть позже, напрягая зрение, он разглядел, что это не просто атмосферное явление, в небе есть что-то или кто-то прозрачный, этот кто-то передвигается по небу, заставляя свет преломляться, и как бы служит огромной линзой. Осталось понять, насколько высоко находится это существо.

Мелькнула глупая мысль проверить это с помощью винтовки, но он вовремя от неё отказался, скорее всего, высота такова, что пуля не достанет. Какой-нибудь опытный астроном и математик смог бы рассчитать размеры и расстояние, исходя из того, какой участок неба занимает непонятная прозрачная штука. Но тут у Виньера были большие пробелы в знаниях, поэтому оставалось только смотреть и гадать.

Со временем он даже начал видеть очертания существа. Что-то толстое и неуклюжее с длинным хвостом. Или это не хвост, но длинное и тонкое, что всегда движется позади основного объекта. Наконец, созерцание его утомило. Отхлебнув окончательно остывший чай, Виньер отправился обратно к почти угасшему костру. Охапка новых веток заставила пламя взвиться до пояса, а от резкого жара пришлось отойти на два шага.

Пора спать, а утром продолжать путь. Виньер специально сел так, чтобы с трёх сторон его окружал камень, а с четвёртой путь перекрывал костёр. Он завернулся в шубу, положив заряженную винтовку на колени, а под шубой рука покоилась на рукояти пистолета. Никто, будь он человек или монстр, не побеспокоит его во сне, а если побеспокоит, то дорого за это заплатит.

Его никто не побеспокоил, зато утром начался снегопад, снег падал огромными хлопьями, а за то время, пока он спал, едва не похоронил его. Виньер встряхнулся, быстро собрал вещи и отправился в путь. Завтрак откладывался, тем более что вернуть к жизни угасший и засыпанный снегом костёр было бы затруднительно. Поест в дороге, запивая вяленую рыбу водой из фляги.

Первая неприятность ждала его сразу после того, как он вылез из каменной расселины. На краю стояла слепленная из снега фигурка, изображавшая нечто среднее между человеком и белым медведем. Кто-то ночью находился рядом и слепил фигурку, чтобы показать ему? Да и не ночью, поставили её только что, поскольку иначе давно бы засыпало снегом. И ещё, рядом не было никаких следов, вообще, словно неизвестный скульптор умел летать.

Подозрительно оглядевшись, Виньер не нашёл никакой опасности для себя, поэтому, плюнув на неведомого скульптора, направился дальше. Снегопад усиливался, теперь уже идти стало не так легко, да и снегоступы, которые он достал из мешка, помогали слабо, снег был слишком рыхлым. Скорость ощутимо упала, зато появилось чувство тревоги.

Как далеко отсюда до человеческих поселений? Не особо далеко, он просто идёт вдали от дорог. Люди селятся до границ, за которыми начинается чертовщина. Ему уже пора начинать бояться, или стоит пройти ещё? Виньер, внезапно успокоившись, улыбнулся сам себе. Проблемы стоит решать по мере их поступления, а он пока ещё ничего опасного и непостижимого не встретил, когда встретит, тогда и решит.

Дорога в целом напоминала вчерашнюю, только склон стал ещё более пологим, что сильно упрощало поход, особенно на фоне снегопада. Зато исчезали последние деревья, сначала превратившись в кустарники, а потом и вовсе исчезнув из поля зрения. Он оказался в краю, где всё состоит из камней и снега.

Ко второй половине дня рельеф изменился к худшему, вчера он нашёл одну единственную трещину в камне, чтобы переночевать в ней. А сегодня огромная каменная площадка почти целиком состояла из таких трещин, вынуждая его скакать через большие ямы, перелезать через валуны и каменные гребни.

Да и нечисть местная не дремала. В том, что его заметили и потихоньку обкладывают, Виньер не сомневался. Ближе к вечеру он начал замечать боковым зрением какое-то движение. Словно снежные сугробы передвигаются с места на место. Это уже плохой знак. К боевым способностям местной нечисти, той, что неосязаема, к духам, о которых беспрестанно твердили аборигены, он относился скептически. Лучшее средство от подобных созданий — просто в них не верить. Даже если такие и существуют, навредить человеку или иному существу из плоти, — задача непростая. Для этого потребуются руки, которых у бесплотного существа нет. Всё, что они могут, — это вредить опосредованно, затуманивая человеческий разум или подбивая на это других существ, у которых руки (или лапы) есть.

Именно такие существа беспокоили его в первую очередь. Кто это мог быть? Белый медведь? Вряд ли, не та среда, тот предпочитает жить на берегах полярных морей, именно там подходящий для него климат и обилие добычи в виде рыбы и тюленей. Впрочем, с фауной этого мира он был знаком слабо, вполне могли существовать и обычные медведи-альбиносы, которые зимой не ложились в спячку, а, пользуясь преимуществом белой шкуры, активно охотились.

Виньер поёжился, встреча с медведем любого цвета ничего хорошего не сулила, сам он редко бывал на охоте, но слышал от бывалых охотников, что зверь это хитрый, часто знает и не боится человека, а голод усиливает его решимость. С другой стороны, зверь, который известен, не представляет большой опасности, его даже из пистолета убить можно, не говоря уже о нарезной винтовке большого калибра, из которой в самый раз отстреливать слонов.

Беспокоило и то, что подвижных сугробов было больше одного. Стая? Всё может быть, медведи живут поодиночке, так это в его мире, а как здесь? И медведи ли это? Что-то ему подсказывало, что всё гораздо сложнее. А между тем сумерки сгущались, скоро ему придётся встать на ночлег. И полноценный костёр развести не из чего, по пути попались только несколько чахлых кустиков, нормальные деревья просто не могут расти в этом каменном безобразии.

Выбрав место для остановки, он ещё раз огляделся. На расстоянии в двести с лишним шагов от него сдвинулся с места очередной «сугроб», но теперь он перепрыгнул с камня на камень, позволяя Виньеру рассмотреть его подробно. Не медведь. Даже не близко. Огромная лохматая туша, весит, надо полагать, в два раза больше, чем средний человек. При этом прыгает с лёгкостью мартышки. Но это не так важно, главное в том, что пропорции у него человеческие. Более того, не будь он покрыт длинной светлой шерстью, можно было бы уверенно сказать, что это человек и есть. Может быть, маскарад? Кто-то в костюме пытается его запутать? А кому это нужно?

Гадать он пока не стал, если эти существа (а их явно больше одного) не решились напасть днём, то зачем им нападать ночью. Обезьяны, насколько он знал, в массе своей существа мирные, атаковать человека без причины не станут, да и охотиться на него тоже. Кроме того, хищных обезьян на свете немного, а самые большие питаются растительностью, листьями и побегами деревьев.