Реликт (СИ) - Булавин Иван - Страница 23

Келд собрался было уходить, но девушка, с трудом встав на ноги и одернув подол, позвала его:

— Подожди.

— Чего? — не понял Келд.

Его это начало раздражать, он тут не для того, чтобы кого-то спасать, у него другая задача, только дал волю чувствам, от него сразу стали требовать больше.

— Ты не успеешь, — она показала рукой куда-то на восток. — Буря. Началось раньше, никто не ждал.

Небо на востоке темнело, темнело быстро, чернота наползала на небо, грозя поглотить его целиком.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он, понимая, что погоня на сегодня отменяется.

— Мы шли с семьёй, шли к убежищу, а я потерялась. Я ведь одна по лесу никогда не ходила, а теперь отошла от всех и заплутала. Звала на помощь, а пришли они. — Огромные серые глаза девушки наливались слезами вины, это и понятно, надо быть полной дурой, чтобы в такой момент отходить от своих.

— Так тебя искать будут? — уточнил Келд.

— Нет, — слёзы потекли ручьём. — Никто искать не будет. Я ведь сирота, у дяди жила, приёмышем. Я им не нужна совсем, они, наверно, рады будут, что от меня избавились.

Судьба словно специально издевалась, решив расковырять все старые слабости, которыми страдал Келд. Вот и приёмные дети в большой крестьянской семье, которых никто не любит. Когда-то, очень давно, настолько давно, что уже никто и не помнит, он сам был приёмышем и знал, каково это.

— Убежище далеко?

Она снова обернулась и посмотрела на небо.

— Далеко, наверное, и дядя не успеет. Рано началось.

— А дом, в доме можно пересидеть?

— Можно, дом крепкий, только…

— Что только? — не понял Келд.

— Ничего, — девушка опустила глаза.

— Тогда идём, — он подозвал лошадь, усадил на неё девушку, потом уселся сам, после чего направил её к ближайшему посёлку.

Посёлок, не тот, который стоял на берегу, другой, в чаще леса, возможно, там и жила девушка, оказался ожидаемо пуст. На вопрос, не остался ли кто, девушка покачала головой.

— Иногда старики остаются, те, кому умирать скоро, им бояться нечего.

— Допустим, а какой дом посоветуешь?

Она окинула взглядом дома и, указав на самый большой, уверенно кивнула:

— Этот, в нём староста жил с семьёй. Он самый крепкий и запасы там должны быть, незачем уносить всё.

Дом и вправду оказался крепким, такой точно никакая буря не снесёт. Даже двери оказались мощными, на железных петлях из толстого соснового бруса, да ещё и с железным засовом внутри. Окна были маленькими, закрытыми пластинками слюды, а при необходимости можно было закрыть изнутри мощными деревянным ставнями.

Запасы в доме имелись, по крайней мере, кладовая была заставлена мешками и бочонками, а замок, что висел на двери в полуподвальное помещение, был вырван с мясом могучей рукой. Единственное, чего недоставало, — это вода. Того, что оставалось в походной фляге, надолго не хватит.

— Бери вёдра и беги к колодцу, — скомандовал Келд, занимаясь ревизией запасов. — Принеси ведра три-четыре, должно хватить.

Схватив два больших деревянных ведра, девушка бросилась в сторону колодца. Вернулась быстро, вылила воду в большую бочку и отправилась снова. Ветер уже поднялся нешуточный, после третьего похода, когда половина воды вылилась из вёдер, а саму девушку едва не унесло, он велел ей оставаться. Собравшись уже было захлопнуть дверь, он вдруг обратил взгляд на лошадь. Несчастное животное мелко дрожало и прижималось к стене дома, рассчитывая найти укрытие, инстинкт подсказывал, что нужно отсюда бежать, но давняя дружба с человеком говорила, что возле него больше шансов спастись.

Прикинув размеры двери, Келд подбежал к лошади, схватил за поводья и потащил её внутрь. Удалось втянуть животное, при этом расцарапав ей бока и спину вдоль хребта. Лошадка против такого обращения не возражала, прекрасно понимая, что только здесь, за стенами, она будет защищена от ужасов, творившихся снаружи.

Тяжёлая дверь захлопнулась, оставив их в темноте.

Ветер всё усиливался, большой дом старосты уже не казался таким отличным укрытием, камень натурально ходил ходуном. Оставалось только надеяться, что, раз эти домики здесь стоят, то они уже неоднократно выдерживали подобное. Выдержат и в этот раз.

Часа через два, когда сидеть в темноте надоело, Келд отважился даже зажечь огонь. Довольно удобный масляный светильник, где пламя закрывалось от ветра стеклянным колпаком, подарил немного света. Девушка сидела рядом, на широкой лавке, которая служила кроватью для кого-то из младших членов семьи. Видно было, что она напугана, вот только чем, понять не удалось. Они ведь уже в безопасности. Или нет?

— Как тебя зовут? — спросил Келд, доставая флягу.

— Вера, — тихим голосом ответила она, не поднимая глаз.

— А меня — Келд. Как долго обычно длится буря?

— По-разному, иногда неделю, иногда больше, один раз длилась девятнадцать дней.

— Нормально, — сказал Келд. — Запасов хватит, даже лошадь найдём, чем накормить.

Лошадь стояла у дальней стены, испуганная, но спокойная. Да, а ведь животные имеют свойство не только есть, но и гадить. К концу бури запах здесь будет такой, что дышать нечем. Да и воды лошади требуется много, так что запасы их не такие уж большие. Но и выгнать скотину на верную смерть Келд не решился.

— Дело не в еде, — Вера понизила голос и опустила голову ещё ниже. — Дело в другом.

— В чём? — с подозрением спросил Келд.

— Они придут, — как-то неопределённо сказала она.

— Кто такие эти они? — спросил Келд и тут же добавил: — как придут, так и уйдут. Я никого не боюсь.

— Тебе не нужно их бояться, тебя они не тронут.

— Тебя тоже никто не тронет, — заверил он. — Объясни всё же, кого ты боишься?

— Откуда ты, Келд? — девушка подняла голову, теперь она выглядела довольно взрослой, с возрастом он явно ошибся, лет семнадцать, а может, и больше. — Таких вещей не знаешь.

— Издалека, — сказал он, чтобы не вступать в долгие разъяснения. — Настолько издалека, что знать не знаю про такие бури, как и про того, кто может прийти.

Ветер на улице стоял такой, что прийти к ним мог только тот, кто обладал габаритами взрослого слона, всех остальных бы просто снесло. Но девушка не выдумала опасность, что-то действительно произойдёт, надо быть готовым.

Девушка так ничего и не объяснила, просто сидела и смотрела на Келда, думая о чём-то своём. Завывания ветра снаружи достигли пика, теперь уже точно никто прийти не сможет. А попутно к этому вою добавлялось что-то ещё, какой-то тонкий визг, который даже чуткие уши Келда различали с великим трудом. Но, помимо собственно слуха, имелись у него и другие чувства. Он ясно различал что-то сверхъестественное, что-то такое, чего он раньше не встречал (а за свою долгую жизнь встречал он многое). Это сразу заставило его напрячься.

Напряглась и Вера. Она словно бы услышала чей-то голос. Встав с места, она подошла к Келду и прижалась рядом. Решив, что это был естественный жест страха, он обнял девушку могучей рукой и частично прикрыл полой плаща.

Но ей оказалось этого мало, дотянувшись попыталась его поцеловать. Из-за разницы в росте получилось плохо, но Келд не стал отстраняться. Общение с женщинами ему не претило, создатель намеренно сделал таких, как он, бесплодными, но оставил возможность спать с женщинами. Другое дело, что это развлечение, как и многие другие, уже основательно ему наскучило. Но организм иногда требовал своё, так и теперь в нём начало пробуждаться понятное чувство.

— Зачем тебе это? — спросил он, поворачиваясь к девушке и глядя ей в глаза.

— Я хочу, — упрямо заявила она и снова впилась ему в губы неумелым поцелуем. — Сделай это.

Странно, только что так яростно сопротивлялась насильникам, а теперь сама отдаётся едва знакомому мужчине. Но отказываться он не стал, тем более что в широко распахнутых глазах девушки заметил если и не страсть, то вполне определённое желание. Он сбросил плащ, потом расстегнул куртку и стал стаскивать нательную рубаху. Нехитрый наряд Веры, после нескольких несложных манипуляций со шнуровкой у воротника, упал вниз, оставив на ней только короткую, до середины бедра, льняную тунику. Но и эта одежда надолго не задержалась. Когда Келд, присев на кровать, стаскивал ботинки, она встала перед ним обнажённая, демонстрируя неплохо развитое для своих лет тело. В глазах её пробегали озорные искорки. Она словно хотела сказать: вот я какая. Стыдливость сейчас боролась в ней с желанием показаться.