Лиарха - Эльденберт Марина - Страница 14

– То что? – зло усмехаюсь я. – Уберешь меня по приказу папочки?

– Нет. Я заявлю политари о преследовании. Все будет по закону, Лайтнер.

Закону, который отцу не писан. Точнее, закону, написанному моим отцом.

Я стряхиваю удерживающую меня ладонь с плеча, разворачиваюсь и иду к своему эйрлату. Только мысль о том, что я сам за него заплатил, и за ремонт тоже придется платить самому, останавливает меня от того, чтобы вырвать рогатку с корнем – найти выход моей ярости.

Чем отец запугал мать, если она сама не хочет со мной говорить?

Я почти готов ударить по панели управления, но тапет вдруг взрывается мелодией входящего вызова. Звонит Лира.

– Привет, Лира. Я не забыл насчет плавания, сейчас заскочу домой, и встречаемся в спортклубе через час, как и договаривались.

– Я не пойду в бассейн, Лайт, – отвечает она тихо. – Мне теперь это не нужно. Я не смогу участвовать в съемках. – На последнем слове ее голос срывается, Лира всхлипывает, и я понимаю, что произошло что-то серьезное. Об этом говорит хотя бы тот факт, что работа для Лиры значит всё, а ради рекламы для «Эрры» она даже решилась солгать.

– Что случилось?

Девушка не отвечает и начинает плакать сильнее.

– Где ты?

– Дома.

– Я сейчас приеду.

Благодаря пробкам дорога занимает больше, чем я рассчитывал, но все мои мысли сосредоточены на Лире. Это и к лучшему, потому что если бы я думал о маме, то ничего бы хорошего не вышло. Поднимаюсь на свой этаж и звоню в дверь. Когда никто мне не открывает, просто толкаю ее и вхожу в квартиру.

У Лиры угловая квартира-студия с большими окнами, выходящими на две стороны, светлая и просторная, с яркими пятнами диванных подушек, занавесок, абстрактных постеров на стенах. Спрятаться в такой сложно, но Лиры нигде не видно, а значит, она в ванной.

– Лира? – зову я, подходя ближе. – Ты здесь?

Моя догадка оказывается правильной, потому что я слышу новый всхлип из ванной.

– Ты зря пришел, Лайтнер, – отвечает она.

– Почему?

Лира долго ничего не отвечает, но я терпеливо жду. Интуиция не просто подсказывает, она орет о том, что девушке сейчас нужна поддержка, и худшее, что я могу сделать – уйти.

– Почему ты сказала, что больше не сможешь участвовать в съемках? – спрашиваю я. Разговаривать через дверь неудобно, но как уж есть.

Теперь вместо ответа слышны шаги, и Лира выходит из ванной. Она в объемном ярко-желтом халате, а влажные волосы падают ей на лицо, почти его закрывая.

– Что случилось? – повторяю я и осекаюсь, потому что девушка отбрасывает волосы за спину и замирает. Я замираю тоже, потому что вижу распухший, превратившийся в сплошной синяк нос. Но будто этого мало, по нежной коже расползлись волдыри от ожогов, будто кто-то плеснул Лире в лицо кипяток или кислоту. Это ужасно. В смысле, не ее внешность, а то, что с ней случилось, и я не замечаю, как мой голос упал до самой яростной глубины. – Кто это сделал?

– Твоя бывшая девушка. Она пришла ко мне и сказала, что я ей не помеха.

Я всматриваюсь в ожоги, поэтому смысл ее слов доходит до меня не сразу. Если честно, до меня вообще не доходит. Потому что это просто какая-то бессмыслица! Не сказать, что у меня было мало девушек, но на такое способна разве что одна.

– Ромина?

– Ромина?! – От замешательства Лира даже перестает плакать. – Ее так зовут? Красноволосую соседку по этажу!

Теперь у меня ощущение, что я стал участником какого-то телешоу, от предложений поучаствовать в которых отмахиваюсь с тех пор, как Хар внес за меня залог.

Потому что красноволосая соседка – Вирна Мэйс.

Мэйс, которая пришла к Лире и дала ей в нос.

– Она не моя бывшая. – Пожалуй, всё, что я могу сказать. Что тут вообще скажешь?

– Тогда почему она меня избила? Не просто избила, заразила чем-то. Я даже не представляю, что это такое! – Лира практически переходит на крик, но тут же закрывает ладонями лицо и начинает плакать навзрыд.

– Заразила?

– Да, – всхлипывает девушка. – Мое лицо… Оно все в сыпи! Я не смогу участвовать в рекламе, меня заставят выплачивать неустойку… Что, если оно вообще не пройдет? Вдруг я останусь такой навсегда?

Она говорит все тише и тише, последнюю фразу у меня едва получается расслышать. Сердце сжимается от боли в ее голосе, и я так же тихо прошу:

– Позволишь мне посмотреть?

Лира мотает головой.

– Я уродина.

– Нет, – говорю я. – Это просто синяк. Знаешь, сколько раз я получал по лицу на тренировках. Давно со счета сбился. Ладно, – я примирительно развожу руками, – это не имеет значения. Просто разреши мне взглянуть на твою сыпь.

Девушка замирает, и я добавляю:

– На первом курсе Кэйпдора мы проходили медицинскую помощь, к тому же, моя мать училась на медицинском факультете, и благодаря ей я в этом действительно разбираюсь.

Лира опускает ладони: так медленно, будто по антваллу в минуту, но все-таки опускает. Я протягиваю ей руку и киваю на диван.

Девушка колеблется мгновение, но потом цепляется за мои пальцы и позволяет себя усадить.

– Я посмотрю, а ты пока можешь рассказать, что произошло, – говорю, располагаясь рядом. – Если, конечно, хочешь.

– Нечего рассказывать. – От рыданий Лира почти осипла, но кажется, сейчас у нее получается справиться с чувствами. – Она пришла ко мне и сказала, что я ей не помеха. А потом просто ударила. Это была так больно. Невероятно больно.

– Не помеха в чем?

Лира пытается нахмурится, но тут же морщится от боли.

– Это же очевидно, Лайт! Она говорила о ваших отношениях. Что я третья лишняя, а она по-прежнему считает тебя своим.

Ладно, я могу предположить, что Вирна избила Лиру, но это? Поверить в это сложнее, чем в дружбу с раг’аэной, но учитывая, что с одной я лично знаком, поверить я могу во что угодно. Но Мэйс!

Мне даже сложно слова подобрать, не то что мысли собрать в кучу. А ведь я один из лучших учеников Кэйпдора!

Поэтому я предпочитаю собирать слова и мысли в кучу, заодно изучая сыпь Лиры.

– Это странно, – говорю я, стараясь не морщиться от вида синяка. Ей еще повезло, что нос вроде как цел. Если бы Лиру тронул какой-то парень, сломанным носом он бы не отделался. Но Мэйс!

Кажется, я начинаю повторяться.

– Что именно?

– То, что ты говоришь о Мэйс. Ты уверена, что это была она?

– У девчонки, что мы встретили с тобой, есть мерзкая сестра-близнец? Тогда это определенно была она!

Да уж. Сложно представить, что Лиру избивает мелкая Тай или средняя Мирти… Марти… Митри!

– Мы с Мэйс не встречались, – повторяю я. – Хотя я был бы не против. Но она послала меня.

– Что?! – Лира даже отстраняется. – Как кто-то может тебе отказать?

– Вирна была первой, и, надеюсь, последней, – пытаюсь шутить, но кажется, моя новая подруга в шоке. – Поэтому странно, что она пришла к тебе из-за меня.

– Другой причины я не вижу, – злится Лира. – Моя бабушка называла таких личностей норушниками.

– Норушниками?

– Да. Известно, что эти грызуны забивают свою нору большим количеством запасов еды, чем им нужно. Вот и эта Вирна, очевидно, считает, что она тебя присвоила. Ты должен был вернуться к ней, но не вернулся. Она увидела нас с тобой и сделала то, что сделала.

Лира снова всхлипывает, и мне срочно нужно чем-то ее отвлечь. Хотя чем тут отвлечешь?

Я сосредотачиваюсь на изучении сыпи и понимаю, что это действительно напоминает ожоги или…

– Это будто аллергия.

– У меня нет аллергии. Разве что что-то было в ее руках.

«Аллергия на въерхов», – всплывают в моей памяти слова доктора Э’рера. А следом следы на запястье Кьяны.

«У меня тогда что? Аллергия на людей?»

Следы у Кьяны. Следы на теле Вирны. Следы, которые мне никогда не забыть, сколько бы не пытался.

«Она меня обожгла».

Сначала Кьяну, потом Лиру.

Специально? Что, если это и есть тайна Мэйс?

Вопрос, какая, до сих пор остается открытым.

Все, чего мне хочется – прямо сейчас отправиться к Вирне и припереть ее к стенке. Вытрясти из нее все секреты!