Последняя из своего рода (Том 1) (СИ) - Веденеева Валерия - Страница 25

Я помнила, но не понимала. Вернее, не хотела понимать. 

— Райша, пожалуйста, это важно, — Мервин сел на край постели, взял мою руку, прижал к своей щеке, потом легко коснулся внутренней стороны ладони губами. — Прошу тебя.

— Ты можешь быть ласковым, только когда тебе от меня что-то надо! — я повернулась на бок, чтоб удобней было обвиняюще смотреть в глаза таирту.

Мервин выглядел серьезно сбитым с толку:

— Риэль, — начал он, — я ничего не пытаюсь… — после чего спохватился, встряхнул головой: — Я жду.

— Да, помню, — я вновь посмотрела на потолок и со вздохом уточнила, — я помню все, что было.

Молчание, долгое и задумчивое.

— Это необычно. — Мервин, мысли которого были явно далеко, рассеянно провел ладонью по моим волосам. — Очень необычно, — продолжил таирт. — Жертвы демона, те немногие, кому повезло освободиться, не помнят своих действий начиная с первого момента одержимости.

— Может быть, это потому, что у меня не демон, а демоница?

— А они различаются? — судя по интонации, Мервин удивился. Я улыбнулась, но взгляд от потолка не отвела.

— Вполне различаются... А еще она часто вспоминала Братьев.

— Других демонов?

— Наверное… Где мы сейчас?

— В храме, о котором я говорил. Через двенадцать часов начнется церемония очищения, жрецы к ней готовятся.

— Жрецы… — я прекрасно помнила разумных с белой до прозрачности кожей и промороженными до самого дна глазами. — Мервин! — я резко села на кровати, захваченная последним ярким воспоминанием. — Почему они — «Потерянные Дети»?

— О чем ты? 

— Жрецы. Какой расе они принадлежат?

— Я уже говорил, что не знаю…

— Она назвала их «Потерянными Детьми Властелина».

— Не знаю, Риэль, — что-то мелькнуло на дне его глаз, что-то неясное, как не высказанное вслух опасение, как воспоминание о страшной истории из детства. Но делиться со мной своими догадками Мервин не торопился. 

Я вздохнула.

— Я хочу посмотреть храм, — любопытство появилось внезапно и резко. Мне вдруг нестерпимо, до боли, захотелось увидеть, где же мы оказались.

Мервин покачал головой:

— Прости, Райша, но жрецы запретили тебе покидать комнату до начала ритуала.

Запретили! Это было так несправедливо, так обидно! Я прикусила губу, чтобы не разреветься, но в носу начало подозрительно пощипывать.

— И про возможные резкие перепады настроения у тебя они тоже сказали, — таирт смотрел сочувственно. — Эмоции, которые ты сейчас испытываешь, не совсем твои. Это нормально.

Нормально… Я вовсе не чувствовала себя нормально, меня кидало то в жар, то в холод; начинало казаться, что я — счастливейшая из смертных, и тут же накатывала жуткая тоска, так что хотелось выть в голос. 

Увидев, что Мервин начал приподниматься, я в прыжке почти повисла на нем:

— Не уходи! Я не хочу сидеть здесь одна! Не уходи, пожа-алуйста!

— Риэль… Райша… — Мервин смотрел на меня, не зная, что сказать. Я заторопилась перехватить инициативу:

— Ты можешь рассказать мне что-нибудь. Например, откуда ты так хорошо знаешь язык кадари? Ты бывал на их островах? Как они выглядят? — вцепившись ему в руки, для убедительности я дергала за рукава в такт каждой фразе. 

— Хорошо, хорошо, я никуда не ухожу! — Мервин грустно посмотрел на потрескивающий материал рубашки. — Райша, порвешь ведь.

Я убирала руки, настороженно глядя на таирта — на случай, если снова попытается сбежать. 

Мой эль-эро, только мой! 

— Что именно тебе рассказать? — поинтересовался Мервин миролюбиво.

— Про острова кадари, про то, какие они сами, зачем им понадобилось вмешиваться в нашу войну с Драконом, — я оперлась локтем о подушку, чтобы было удобнее.

— Хорошо, — Мервин улыбнулся уголками губ. — Будет тебе сказка перед сном… 

Представь прозрачную вечную ночь, с начала времен сияющую звездами. Сквозь нее, по непонятным для нас законам, плывут бесчисленные осколки мертвого мира — то, что мы называем островами Бездны. 

На самом деле когда-то это был родной мир эль-кадари, прекрасный и цветущий; да, Риэль, не морщись, в ту эпоху они еще имели право называться эль, на них, как и на нас, было благословение Властелина. Я не знаю имени того погибшего мира — кадари всегда замолкали, стоило заговорить об этом. Их народ не любит вспоминать о своем проклятии.

Как я оказался там? 

Ты ведь знаешь, я владею Темной магией. Мне было пятнадцать, когда она проявилась впервые, почти убив моего старого учителя: в то время я не представлял, как можно контролировать Тьму. У нашего народа это слишком редкий дар, и я не слышал, чтобы ею могли владеть двусущные.

Отец — а он тогда еще был жив — искал долго, но сумел все же найти нового наставника, имевшего дар, подобный моему. Его тоже называли полукровкой, а еще он был сыном матери клана.

Вряд ли ты слышала о клане Таор. Нет? О них мало кто знает даже среди их сородичей кадари. На острове этого клана я прожил пять лет…

Нет, я не заснул, Риэль; не надо водить рукой у меня перед глазами. Просто многое вспомнилось. Время, что я провел там, было странное, жуткое и прекрасное одновременно. Что бы я ни делал, куда бы ни шел, пол под ногами никогда не был той твердью, к которой мы привыкли. Дом клана, больше похожий на маленький город под прозрачным куполом, всегда плыл, покачиваясь, на волнах лавы. Совершая бесконечное путешествие, он раз за разом огибал доставшийся Таорам осколок мира. 

Иногда из глубин лавового моря поднимались столбы пламени, почти достигавшие неподвижных звезд. А порой я видел, как из прекрасных призрачных Врат, на которые наши Врата похожи не больше, чем бескрылая ящерица на Дракона, выходили дивные существа и в молчании следовали за домом-кораблем, легко ступая по лаве. Кадари называли их Духами Бездны и боялись до умопомрачения. В последний свой год в том изломанном подобии мира я понял, почему.

Не знаю, что подтолкнуло Духов, кадари не раскрывали свои тайны перед чужаком. Но нападение для моих гостеприимных хозяев неожиданностью не стало. Они готовились, только не объясняли, к чему. Но смысла в той подготовке...

Помню, я очнулся в странной тишине, в которой осязаемо висело напряжение, а потом, начавшись с шепота, зазвучала музыка, каждая нота которой пронизывала до самых костей. Я не кадари, но песня Духов подействовала и на меня. Больше всего хотелось упасть на колени, каяться в каждом проступке, который я совершил или только думал совершить, хотелось молить неведомых судий о прощении. И желание это с каждым мгновением становилось все сильнее. Если бы не мой дар, не Тьма, которой я себя окружил, я бы сошел с ума так же, как многие несчастные Таор, дар магии которых оказался слишком слаб. Позднее наставник сказал мне, что без магической защиты песню Духов могут вынести только младенцы и святые.

К счастью для кадари, песня Духов не может длиться долго, иначе они начинают погибать сами, растворяться в Бездне.

Видел ли я там Тварей? Еще бы, чуть ли не чаще, чем самих кадари. Некоторые разновидности, например, стражей, они даже разводят. А желтоглазые черви, подобия явившегося на зов твоей руны, десятками плескались в лавовых волнах вокруг плавучего дома. Не уверен, но, вроде, кадари их забивали на мясо…

Риэль, не зеленей! Я пошутил, кадари не едят мясо. Да, ты права, они питаются только растительной гадостью вроде тхей-ло. И еще раз да, я пять лет ел то же, что и они. Это вовсе не так страшно, как кажется, после первого года почти привыкаешь.

Что им понадобилось в нашем мире? Малышка, если б я знал точно, Дракон сделал бы меня не просто наместником. Догадки? Гадать можно до бесконечности, но кадари для чего-то нужен наш мир. Чем-то Теритт глянулся этому народу, в чем-то наша родина отличается от остальных миров…

Я лежала с закрытыми глазами, положив голову Мервину на колени, а он осторожно, почти неощутимо, гладил меня по волосам. Наверное, таирт думал, что я сдалась под действием сонной паутины, которую он постепенно накидывал на меня во время рассказа. Но мне было слишком страшно, чтобы спать, чтобы отпустить его и остаться наедине с чужими стенами, чужими чувствами и чужой памятью…