Последняя из своего рода (Том 1) (СИ) - Веденеева Валерия - Страница 17

Почва под ногами ходила ходуном, мне пришлось двигаться чуть ли не на четвереньках. Вот и палатка. Полотняная дверь дергалась от толчков, и так же вздрагивал лежащий на земле таирт, бледный и безучастный к происходящему. Руна на его груди светилась едва-едва, кровь уже почти полностью впиталась в кожу. Последнее показалось мне странным, хотя, с другой стороны, что я знала о реальном действии рун? Тем более на полукровок? 

Всмотрелась. Рана явственно затягивалась, биение сердца все также не было слышно. Но я знала, что оно есть, где-то около десяти ударов в час — достаточно, чтобы душа не надумала покинуть тело. 

Очередной земной толчок почти опрокинул меня на раненого. Я выбралась из палатки — как раз вовремя, чтобы увидеть, как по земле во все стороны расползались трещины. Сперва едва заметные, они расширялись, подбираясь к беспомощным телам спящим. Еще толчок. Еще. Тела, подбрасываемые ударами, начали скатываться вниз. Мгновение, следующее — эль-туань и кадари, один за другим, исчезали в бездонной глотке земли. Единственным островком спокойствия была палатка, у которой, вцепившись в ее край, стояла я. 

Да что же происходило? Мы ведь находились на срединной равнине. Я никогда прежде не слышала о землетрясениях в нашем королевстве! 

Я ввинтила следящие Нити под землю и отшатнулась в омерзении: там кружил огромных размеров червь. Заставлял твердь содрогаться в конвульсиях, вновь и вновь огибал нас с Мервином по широкой дуге — не ближе и не дальше. И ловил жадной пастью все новые и новые тела, падающие вниз.

Меня словно окутало плащом из ледяной крошки, потом бросило в огонь. Я поняла. Это ведь я сделала! Я, рунами Древних! Это я призвала те силы, которым поклонялись Древние — силы самой Бездны. А Бездна никогда не уходит, не сняв жатву. Как я могла даже не задаться вопросом, к каким силам взываю?

— Хватит! — я кинулась к ближайшей трещине, упала на колени, из-под ладоней оборвались вниз комья сухой земли. — Хватит! Оставь их! 

Из непроглядной черноты внизу смотрели два горящих глаза чудовища. Дрожь земли прекратилась — меня слышали и меня слушали.

— Уходи, — я сказала спокойно, словно дикому животному, которому нельзя показать страх, как нельзя повернуться спиной. — Уходи. Ты получил, за чем пришел, ты сыт — уходи.

Желтые, со ржавым окоемом, глаза. Они словно стали ближе — или это меня затягивало в их глубину? Но мне не только нельзя было показывать страх, мне нельзя было бояться. Нельзя — иначе не выживет мой таирт. Нельзя — потому что тогда груз смертей на совести станет слишком тяжел для одной бывшей принцессы. Пусть даже сама принцесса тоже будет мертвой. 

Я не боялась. 

Я была сильнее, чем эта тварь из Бездны. 

Я не боялась, потому что ни одна тварь не может сравниться со старшими детьми Властелина, а я смотрела в глаза Дракона, желавшего моей гибели, и осталась жива.

В памяти вспыхнуло воспоминание о бездонной черной пропасти — взгляде Кароса Дакаанта — которая почти затянула меня. Но теперь эта пропасть словно создала стену между мной и тварью. 

Понимало ли чудовище мои мысли, считывало ли только эмоции, или же общение между нами происходило на ином уровне, который я не могла осознать, но внезапно червь отдернул ментальные щупальца. Детей своего Властелина твари боялись так, что даже от одного воспоминания чудовище попятилось.

Буркала глаз червя могли, оказывается, выражать скорбную укоризну. Я словно услышала отзвук неутоленного голода и обиду на хозяйку, не позволившую довершить трапезу. 

На хозяйку? 

Тварь обо мне?!!

Глаза исчезли, земля вздрогнула в последний раз, в лицо мне полетел песок. И все замерло. Я попыталась встать, но ноги подогнулись, и я вновь упала на колени. Закрыла лицо руками. Только теперь, когда все, кажется, закончилось, колючий комок страха прорвался слезами…

Почти законченная вышивка ярким пятном выделялась в траве. Словно ядовитая змея выползла погреться на солнце. Нет, клок полотна с похожей на кляксу руной никому не причинит вреда. Пока, по крайней мере. Но если я докончу ее — какое чудовище призовет она в ответ? Что пожелает забрать в обмен на защиту?

Я потерянно бродила по лагерю, недавно полному жизни. Земные трещины прошлись под многими палатками, сейчас перекосившимися и пустыми. Я не знаю, выжила ли хоть половина эль-туань. Кадари…. За ними червь шел в первую очередь. Не хочу думать, что он просто чувствовал мою неприязнь. Что я действительно стала, пусть на краткое время, хозяйкой чудовищу.

Подойдя к Мервину, я опустилась на колени у неподвижного тела, положила ладони ему на грудь. Его жизнь тоже спасала руна, убрать ее я не смела. Неужели и за эту часть наследия Древних придется заплатить? Мне? Ему? Кому-то третьему?

Раны почти закрылись, кожа больше не казалась мертвенно бледной. Теперь я была уверена — Мервин выживет, и, значит, вторая половина души останется со мной. Он не видел меня, не слышал — я могла сказать вслух:

— Мой эль-эро. 

В древних книгах записано, что однажды эль-туань восстали против Властелина, но были повержены. В качестве наказания Бог Бездны лишил нашу суть цельности. С тех пор все дети эль-туань рождались лишь с половиной души, с половиной «эль» — как называлась душа на языке Древних.

Это было совсем незаметно и ничуть не мешало жить — до встречи с тем, в ком жила вторая часть. Находиться рядом со своим эль-эро, своей «разделенной душой», было несказанно прекрасно и вместе с тем мучительно. И ничуть не похоже на любовь с первого взгляда, как наивно писали в куртуазных романах. 

Бывало по-разному.

Иногда, как у меня, — одержимость, болезненное желание обладать.

Иногда — нежная забота.

Иногда — смертельная ненависть, более сильная, чем могла бы быть любовь.

Но никогда — равнодушие. Невозможно испытывать равнодушие к самому себе.

Текли часы. Солнце уже перевалило за невидимый рубеж полудня и неторопливо катилось к горизонту. Я сидела рядом с Мервином, сжимала его холодную ладонь в своих. Когда светило коснется верхушек деревьев, я сниму руну и открою Портал в замок ан-Тоэль. Я знала, что переход ухудшит состояние таирта, и могла лишь надеяться, что раны вновь не откроются. 

Едва руна перестала светиться, Мервин открыл глаза.  

— Нужно уходить, — я показала на проявляющиеся дуги Портала. Таирт приподнялся на локте, рассеянно провел рукой по своей груди с воспаленными красными рубцами — по тому, что осталось от ран. С болезненной напряженностью всмотрелся в мое лицо, и в этот раз, похоже, нашел искомое. Кивнул, отвечая то ли мне, то ли собственным мыслям. 

Мы подошли к Порталу. 

Силы, взятые мной из Источника, иссякли еще не до конца. Обернувшись, я послала Нить Огня к двум свернутым вместе вышивкам рун. Заклятие сна с тех, кто выжил, будет снято. Через несколько минут эль-туань и кадари начнут просыпаться. Поймут ли они, что на самом деле случилось, и если да, то кого обвинят?

С силой, неожиданной для недавно умиравшего, Мервин сжал мое запястье.

— Будет лучше, если мы шагнем в Портал одновременно, — сказал он, не отрывая взгляда от переливающегося серебром прохода. 

Интересно, какой в этом был смысл? Я никогда не слышала, чтобы эль-туань, вошедшие в один Портал, оказались в разных местах. Но раз Мервину так казалось спокойнее…

Уже вступая в Портал, я почувствовала, как рассыпается магия рун — словно кто-то невидимый расплетал в моей душе узлы перекрученных нитей.

Ощущение времени при переходе всегда субъективно, но мне показалось, будто в этот раз все длилось намного дольше. И еще — словно невидимые руки действительно пытались вырвать меня у Мервина. Но этого уже просто не могло быть.

Переход оборвался резко — меня буквально выпихнуло в реальный мир. И тут же свет болью ударил по глазам. Я инстинктивно прикрыла их свободной рукой, одновременно зажмурилась, голову обнесло головокружение. Сделала глубокий вдох, но воздух оказался пустым, обжог сухим холодом — впервые в жизни я не смогла насытить им легкие.