Радуница (СИ) - Теплова Арина - Страница 26

— И что ты сказала ему? — спросила Девана про Индрика. — Он лишь сморит да только рядом все ходит и совсем не приближается. А глаза такие несчастные, словно помер кто-то.

— Не пойму тебя, сестрица, ты ж сама сказала, пусть он не лезет. Я и поговорила с ним. Сказала, что пока Карачуна не одолеем, чтоб не смел к тебе приставать. Иначе уведу я тебя туда, где он вовсе не найдет.

— Жестоко, — заметил Велес, приблизившись к ним сзади.

— А с вами, мужиками, по-другому нельзя, — ответила Ягиня. — Иначе вообще беспредел будет!

Саша же так и стояла на краю поляны, всматриваясь в холодный темный заснеженный лес, окружающий теплую поляну, где так и горели угольные огромные камни. К ней тихо приблизился Колядар, и она вздрогнула от звука его голоса, когда он тихо заговорил за ее спиной.

— Ты успокоилась, маковка?

— Наверное, — ответила она глухо.

— Зачем сделала это? — спросил проникновенно молодой человек, заглядывая в ее глаза.

— Подумала, точно пригодится в бою сила твоя богатырская, а мне все ж домой попасть надо.

— И только из-за этого?

— А из-за чего, по-твоему?

— А меня вовсе не жаль тебе? — спросил он глухо. — Что я совсем без силы остался.

— И почему я должна тебя жалеть?

— Хорошо было бы, если бы пожалела. Матушка сказывала, что если девка жалеет, то потом обязательно полюбит.

— Мудрая твоя матушка, но только и я эту присказку прекрасно знаю. Потому жалеть тебя я и не думала, потому что я умная! И на эти ля-ля-ля давно не ведусь уже!

— Извини, Сашенька, но ничего я не понял из слов твоих, — ответил он тихо и как-то ласково. Она удивленно уставилась на него. Впервые он назвал ее Сашенька, да еще с такой ласковой интонацией, что в груди ее что-то напряглось.

— Говорю, что лапша на ушах у меня уже не держится! — выпалила она и, видя, что он как-то озадаченно и внимательно смотрит на нее, явно не понимая ее слов, махнула на него рукой. — Ладно, проехали!

— И все равно спасибо тебе, маковка. Надеюсь, вернете вы силу мне богатырскую с матушкой моей.

— Пожалуйста! И не надо на меня так смотреть!

— Как? — спросил он хитро.

— Боже! Словно съесть меня хочешь или еще что сделать.

— Съесть? — удивился он. — Нет, съесть точно не хочу, а вот что другое…

— Это просто невозможно слушать! — выпалила она, отвернувшись от него.

— Отчего же? — Он удержал ее за руку.

— Оттого что сердце у меня ходуном ходит, вот что! — выпалила она.

— Правда? — улыбнулся он искренно и довольно. — Я рад. Может, тогда по лесу прогуляемся, на звезды посмотрим?

— Ага, сейчас, — нахмурилась она. — Знаю я эти звезды. Не пойду.

— Ты боишься меня? — спросил он, вмиг опечалившись.

— Не боюсь, но и в лес с тобой не пойду. У тебя на лице все написано, да так, что не пойду и все!

— Жаль, — вздохнул он опечаленно. — Девки ко мне часто ходили за помощью в этом деле.

— В смысле, за помощью? — опешила Саша. — Это в вашем царстве так называется? И много девок этих было у тебя?

— Не считал я.

— Бабник!

— Бабник — это кто? — поднял он брови.

— Это тот, у которого много баб было.

— И не бабник я вовсе. Просто закон в нашем царстве есть. Какая девица или баба не может понести ребеночка, то может обратиться к любому молодцу за помощью. И он обязан помочь ей. И любовь тут ни при чем.

— И что, все мужики в вашем царстве этим промышляют?

— Не все, только необрученные да кто хочет.

— Вот это закон! — опешила Саша. — Даже страшно.

— Да хороший закон. Что ж один раз не помочь? Не жалко мне. И ей радость, что дитятя у нее будет. Просто девицы да бабы многие именно меня просили, потому что у меня семя хорошее. От него здоровые детки рождаются. Мальчики в основном, в богатырей вырастают.

— О, как интересно! — произнесла Саша. — И удовольствие получил, да еще и дружину царскую заодно себе настрогал.

— И не думал я о том. Девкам помочь хотел, и все.

— Я так и поняла.

— Ты что, поссориться со мной надумала? Только между нами все ладно стало, так нет, глупости какие-то выдумываешь, — надулся он.

— В лес с тобой не пойду, понял? — выпалила она и, вырвав свою руку из его ладони, вернулась ко всем, бубня себе под нос: — Вот бабник, а еще и правым себя считает.

На ночь все улеглись на умело сложенных подстилках из хвороста. От громадных тлеющих угольных камней шло такое тепло по всей поляне, что снег на ней давно растаял и воздух был теплый. Все улеглись спать, чуть прикрывшись своей верхней одеждой. Глубоко за полночь Саша проснулась оттого, что кто-то нечаянно задел ее за ногу. Вмиг открыв глаза, девушка увидела на поляне некую девицу в темных сверкающих одеждах, черноволосую, с белым лицом и синими губами. Девица осторожно и тихо ходила между спящими и что-то искала. В тот миг она наклонилась к походной сумке Колядара, а потом быстро выпрямилась.

— Эй! Ты кто?! — вскрикнула Саша громко, обращаясь к девице и садясь на хворосте. Ее крик тут же разбудил всех, и они, проснувшись, повскакивали с мест.

Девица медленно обернулась к Саше, и девушка отметила, как черный ледяной взор темноволосой девицы прямо пронзил ее сердце. Пришедшая была невозможно юна и прекрасна, но ее красота была словно не живая, а замороженная, а ее взор был прекрасно жутким и совсем недобрым.

— Что раскричалась, как ворона? — низким голосом пропела черноволосая девица.

Спустя миг все пришли в себя, и Велес устремился к темноволосой девице. Но она, замерев на середине поляны, остановила его жестом руки, чтобы он не приближался.

— Мара, это ты? — удивился Велес, останавливаясь в пяти шагах от нее. — Как же тебя Карачун из темницы выпустил?

— А я и не была в темнице у него. Мы с ним все полюбовно решили, — ответила черноокая красавица.

— Полюбовно? — удивился Велес. — Разве можно с ним полюбовно?

— Да, но только не всем, — улыбнулась она холодной улыбкой. — У нас с ним все и сладилось. Уж такой он суровый, властный и видный мужчина, что я не сдержалась и его женой и стала.

— Как женой? — пролепетал Велес обескураженно. — А как же я? Я же за тобой шел, чтобы освободить тебя и чтобы мы навек вместе были.

— Навек с медведем? — усмехнулась Мара, отправляя свои жемчужные длинные нити, свисающие с ее серебряной короны, которая украшала ее хорошенькую головку. — Благодарствую! Не для такого меня батюшка мой растил да лелеял. Еще я с живностью всякой не жила!

— А он не всегда медведь, иногда и человек, — попытался вмешаться Колядар, тоже хмурый от слов Мары, понимая, что она теперь, скорее всего, на стороне их врага, а они так надеялись освободить ее и отдать ей руну, чтобы и она в помощь им была.

— И когда я медведь, я несильно буйный, — печально произнес Велес.

— Вы послушайте себя! — воскликнула Мара, топнув ножкой в белом сапоге. — Сами поди не стали ли бы с хромой и убогой женой жить?! Вам ведь красавицу подавай, да еще и умную да смышленую. А если не хороша девица, так пусть бобылихой и живет всю жизнь.

— Не верно это! — возмутился Велес.

— Все верно она говорит, — тихо вдруг сказала Саша. — Видать, она тоже в моей шкуре побывала. Все вы мужики такие!

— Ты-то чего лезешь? И обо всех-то откуда знаешь? — огрызнулся Колядар на Сашу. — Что, со всеми мужиками попробовала?

— Еще чего! Что значит со всеми?! — возмутилась она.

— Оскорбилась? — хмуро усмехнулся Колядар. — Тогда, знать, не пробовала со всеми, но зато свои умозаключения выдвигаешь, глупая. И, вообще, помолчи, пусть они сами все выяснят.

Обидевшись, Саша отошла от них. Она видела, что все явно поддерживают слова Колядара о том, что она, как и Мара, не права. Но Саша то знала, что права! Не были они на ее месте, а она уже два года была ни рыба ни мясо рядом с Артемом. И прекрасно понимала Мару. Надувшись окончательно, Саша ушла с поляны, решив сходить в лес, чтобы справить нужду и немного успокоиться. И все же она невольно слышала громкие слова.