От кутюр (СИ) - "Uma" - Страница 9

— Кто это? — шепнул ассистент фотографу, проводив Анну удивленным взглядом.

— Не знаю, — пожал плечами тот, — я видел ее с Кевином один раз, русская, кажется, журналистка или что-то в этом роде…

Анна застала Кевина сидящим за туалетным столиком, он стирал с лица макияж. Нервозно возил по коже ватным диском. Увидев ее в зеркале, он повернулся и жестко сказал:

— Ты маленькая дрянь! Думаешь, я уличная девка, попользовалась и можно выкинуть? Я звонил тебе раз сто…Решила меня прокатить?

Анна, сняла пальто, оставила сумку и перчатки на белом диванчике, заваленном одеждой Кевина, и подошла к нему, ошалевшая от его грубости.

— Что ты говоришь…? — прошептала она обиженно. Машинально взяла ватный диск и стала нежно смакивать с его лица влажную пудру. — Я пришла, как только смогла, у меня были уроки…

— К черту твою работу! — Кевин еще злился, но доверчиво подставил ей лицо, — они смотрели на меня, как на урода!

— Перестань, — Анна улыбнулась с тихой иронией, продолжая водить ватным диском по его мрачному и бледному лицу. — Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Это конец…, - на полном серьезе констатировал он. — Можешь поверить, они скоро выставят меня на улицу, и сделают это с удовольствием!

Анна поцеловала его в губы, почувствовала на его губах глицериновый привкус, оставшийся от помады, которую он толком не стер…

Макс Кемп, крадучись, отошел от приоткрытой двери гримерной, вернулся на место и шепотом рассказал ассистенту:

— У них там жарко! Мне говорили, что русские женщины открыты всем ветрам, но я не думал, что настолько…

Потом Анна с ужасом прочитала в ежедневном таблоиде о том, что у нее с Кевином Фокс бурный роман. Ее-де видели с Кевином на вечеринке, она-де защитница прав эмигрантов и работает на Энтони Паркера, а в свободное время, оказывается, посещает модные тусовки в компании скандальной модели. И оказывается, у них неплохо получается совмещать общественную деятельность, моду и секс.

Эллис справедливо заметила, что эту информацию газетчикам кто-то «слил», осталось лишь вспомнить, где они так сильно «наследили». Когда Анна высказала свое предположение о том, где и как они «оступились», Эллис осталось лишь воскликнуть:

— У вас, русских, так положено, до тридцати лет быть серыми мышками, а затем заниматься сексом, где попало и при открытых дверях?

— Вы сведете меня с ума, — повторила свои опасения Анна, — Кевин говорит, что я им пользуюсь, ты говоришь, что я неразумна!

В тот же вечер Кевин неожиданно появился в уютной квартире подруг. Пришел разодетый в пух и прах от Gucci. Джеймс с Эллис обалдели, увидев его рыжий свитер из шерсти с добавлением золотой нити, коричневые лоснящиеся брюки, коричневые узконосые туфли из крокодиловой кожи и большую сумку, по виду напоминающую мешок пилигрима. Стоили все эти вещи, по подсчетам Эллис, тысяч 5–7 евро. Еще было простое черное пальто, оно-то, видимо, и спасло Кевина, если не от ограбления, то уж точно от косых взглядов.

Ходить в таком виде по району, где живут эмигранты и бедняки, было верхом цинизма, да к тому же, и небезопасно.

Кевина это мало интересовало:

— Все эти тряпки ничего мне не стоили, потерять их я не боюсь. Давно мечтал пройтись по Ист-Лондому голым!

Он рухнул на обывательско-мягкий диванчик с гордой улыбкой. Красиво раскинулся. Анна вышла посмотреть, кто пришел, и, увидев Кевина, почти обрадовалась:

— Пойдем, нам нужно поговорить…

Комната, в которой жила Анна, никогда не казалась ей тесной. Светлые обои, английские пейзажи над клетчатым диваном и рабочим столом, кровать с кованным декоративным изголовьем, комод из красного дерева, книжный шкаф и большое окно с легкими занавесками. Уютная комната. Но как только в нее зашел Кевин, она как будто стала кельей в католическом монастыре, в которую залетел сияющий Азазель.

Бросив сумку на диван, Кевин огляделся, после чего с видом полноправного хозяина сел на идеально заправленную постель.

— Что ты хотела? — спросил он.

— Ты это читал? — Анна взяла со стола и протянула ему таблоид. — Ужас!

— Читал, — спокойно ответил Кевин, взяв газету, он вскользь посмотрел на небольшую статью. — Я доставляю тебе проблемы, мышка?

Анна присела рядом с ним, целомудренно положила ладони на колени и посмотрела на него виновато. Она считала себя единственной виновницей всего происходящего. Легко можно было бы свалить все на него, потому что Кевину было не привыкать жить в центре всякого рода газетных скандалов. И глупо было думать, что удастся остаться невидимкой рядом с таким человеком, как Кевин.

— Не ты,… - ответила Анна, выдержав осторожную паузу, — Пишут не о тебе…

— Это впервые так, — признал Кевин, и посмотрел на нее серьезно, — выходит, ты серьезная леди…

— Я пишу статьи и работаю на одну правозащитную организацию, — ответила Анна, — думаю, это серьезно…

— Все мои подружки были моделями, — заговорил Кевин несколько растерянно. — Ты другая. Мне это нравится. Чем я могу тебе помочь? Мне хочется…

Анна напряженно улыбнулась и пожала плечами. Не представляя, как возможно связать жизнь Кевина с проблемами эмигрантов и женщин, страдающих от насилия мужей, она, однако, боялась обидеть его, сказав, что его уделом были лишь показы и откровенные фото-сессии. И предложила осторожно:

— Я на днях лечу во Францию, чтобы увидеть, как там живут цыгане. Если хочешь, возьму тебя с собой…

— Да, хочу! — уверенно кивнул Кевин.

— Хорошо! Я рада, — подхватила Анна бодро.

Понимая насколько нелепа эта идея, она надеялась, что в решающий момент Кевин сам откажется от нее, не захочет отрываться от привычной обстановки, или променяет правозащитную поездку к румынским цыганам на крутую тусовку.

— Значит, ты на меня не сердишься? — спросил он, обретая прежнюю уверенность в себе.

— Нет, — улыбнулась Анна.

В день их отлета в Париж Анна заехала в офис к Паркеру за письменными указаниями. Пришлось сказать, что с ней летит Кевин. Паркер посмотрел на нее, как на ненормальную и недовольно высказался:

— Послушай, ты летишь на работу или развлекаться с этим парнем? Я знаю, это твоя личная жизнь, но мне неприятно, когда о члене нашей организации вспоминают в связке с ним! Понимаешь ты это или нет?

Анна знала, что Паркер будет против Кевина, и восприняла это спокойно:

— Он просто полетит со мной, как мой спутник За свой счет… Я могла бы не говорить об это вообще…

В Хитроу Анна поняла, что им не удастся «просто» улететь. У терминала аэропорта их ждали папарацци. Шел дождь. Кевин первый вышел из такси, протянул руку Анне. Выйдя, она захлопнула дверь и поправила сумку на плече. Сегодня она надела черную водолазку, серую юбку и замшевый жакет, а на ногах были туфли из блестящей кожи.

Поняв, что ее личная жизнь станет-таки достоянием общества, она тревожно посмотрела на Кевина. Он был необычно строг сегодня; в черном кожаном плаще, в сером костюме, при галстуке. Жесткий взгляд. Влажные волосы. В правой руке держал дорожную сумку, в левой руке сжимал руку Анны.

Быстрыми шагами они направились к входу в терминал. Защелкали фотоаппараты. Кто-то из папарацци, следуя за парой, спросил, есть ли у Кевина работа после скандала с Prada.

— У меня все хорошо! — бросил Кевин, не удостоив взгляда вопрошающего.

— А у твоей подруги? — крикнул еще один. — Мисс, не скажете, куда вы летите?

Анна, вырвав свою руку из руки Кевина, буквально ворвалась в многолюдный зал ожидания. Кевин шел за ней молча. Пока она наконец не обернулась и не спросила:

— Ты не передумал?

— Нет! — упрямо ответил он. И посмотрел на нее своим «фирменным» сосредоточенно-тяжелым взглядом.

— Не смотри на меня так, — предупредила его Анна, — на два дня забудь кто ты такой. Будешь фотографировать, а не фотографироваться…

Над Парижем светило зимнее солнце. Чтобы оно не отвлекало от работы, Анна задернула шторы на окне в номере отеля, где они с Кевином остановились. Он спал. Она сидела за столом, перед раскрытым ноутбуком, писала отчет для Паркера и просматривала фото. Цыгане позировали охотно. Кевин подобрал и нащелкал на удивление удачные кадры.