От кутюр (СИ) - "Uma" - Страница 3

На Кевина она не злилась. История с часами была его мелкой, гадкой местью.

У кого-то на ходу она спросила:

— Куда пошел парень в сером пальто?

— В туалет…

Анна побродила по коридору, ища дверь в мужскую уборную, найдя, неуверенно постучала. Никто не ответил, тогда она тихо вошла. Кевин сидел на полу за дверью, так что Анна нашла его, только закрыв ее.

Он сидел, прислонившись к стене, весь сжатый в нервный серый комок.

— Ты можешь идти? — спросила Анна, стоя над ним.

— Что…? — он вскинул на нее тусклые глаза, и закрыл лицо ладонями с растопыренными пальцами. — Чего тебе? Отстань, надоела…

— Я хочу помочь, сама не знаю, зачем. Мне кажется, ты просто решил испортить мне вечер — ответила Анна, — Вставай, Кевин…

Он встал, хотя и нехотя. Пошел за ней, как ребенок, который потерялся и готов был идти за всяким, кто покажет ему дорогу домой.

В коридоре Анну ждали Эллис и ее бойфренд Джеймс. Они ожидали всего чего угодно, но только не того, что Анна возьмется помогать Кевину. Этот альтруизм они связали с русской душой, так до сих пор и неразгаданной.

Все четверо вышли на улицу. Было ветрено, шел мелкий дождь.

— Где ты живешь? — громко спросила Кевина Анна, подойдя к обочине и оглядываясь по сторонам в поисках такси.

— Хокстон… — был вялый ответ… — Я сам доберусь до дома, мне твои услуги не нужны…

Кевин поплелся по улице, зябко кутаясь в свое полупальто. Впрочем, на прощание он, не оборачиваясь, поднял руки и поиграл пальцами, дескать, пока, детка.

Эллис никак не могла избавиться от ощущения, что Анна святая. Смотрела на нее большими глазами. Ловить такси человеку, обвинившему ее в воровстве?

Анна устало отмахнулась:

— Ты хотела, чтобы я разозлила его окончательно, чтобы тебя и меня из-за него выгнали с работы? Если у него есть хоть капля совести, в чем я сомневаюсь, он прекратит искать свои часы у меня…

— Вид у него нездоровый, — верно заметил Джеймс, — неужели он и есть тот самый Фокс, повергающий в экстаз всех девушек?

— Джеймс, умоляю тебя! Давно известно, чем подобные персонажи привлекают публику, — рассмеялась Анна тихо, глядя вслед уходящему Кевину. — Фокс не исключение, он просто не может быть исключением. Зачем быть нормальным, если от него ждут чего-то ненормального? Публика, кстати, играет в этом немаловажную роль…

Анна прервала свои размышления и быстро зашагала куда-то, бросив при этом удивленным друзьям:

— Ловите такси! Сам он не дойдет…

""" """ """

У Кевина была небольшая квартира в районе Хокстон. Хокстон территория культурной жизни Лондона, сосредоточие богемной жизни. Рестораны, клубы, галереи кинозалы и кварталы, заселенные теми, кто, так или иначе, принадлежал к искусству и шоу-бизнесу. Где, если ни здесь, мог жить Кевин? Квартиру с ним делил британский кот по кличке Пако.

Кевин сначала возмутился навязчивости Анны, потом успокоился и смирился, видимо, решив, что она почитательница его таланта, и снисходительно согласился поехать с ней к себе домой.

Дверь Анна открывала сама, потому что из-за тряски в руках Кевин не смог вставить ключ в замочную скважину. В прихожей он скинул пальто, шапку и прямиком направился в ванную.

— Располагайся, — сказал он Анне, — я сейчас буду в норме…

— Сомневаюсь, на это уйдет больше времени, чем ты думаешь, — отозвалась она, проходя в просторную гостиную, включила свет и осмотрелась. — Можешь не спешить, я не собираюсь тратить на тебя много времени…

Большая светлая комната, белый диван, стол, на стенах фото с модных показов, на которых главным героем был Кевин, — вот что увидела Анна.

Кот, спрыгнув с дивана, начал жадно тереться об ноги гостьи.

— Как хочешь, можем и по-быстрому! — кажется, Кевин обиделся, — пока никто не жаловался ев потраченное зря время…

Анна вдруг поняла, о чем он говорит, взяла кота на руки и рассмеялась:

— Не напрягайся, ты не в моем вкусе!

— Серьезно? — тоже рассмеялся Кевин, — ну смотри…

Приняв «спасительный эликсир», он вышел из ванной в почти нормальном состоянии. Абстиненция прошла, и перед Анной предстал привлекательный молодой человек в штанах из белого шелка, на манер турецких шаровар.

— Неплохо, неплохо, — признала она, обернувшись. Погладив кота по густой дымчатой шерсти, она опустила его на пол. — Однако мне и правда пора. Ты и так отнял у меня целый вечер…

— Ты русская, — угадал Кевин, глядя на нее с высоты своего модельного роста. Сложив руки на груди, ухмыльнулся, — я слышал, вам арабы нравятся…

— Глупости, это ярлык. Примерно также, как все модели тупые… — Анна встала с дивана и прошла к двери, — давай, не болей! И не подставляй никого, нарвешься.

— Хочешь кофе? — спросил Кевин без «сексуального намека», который слышался в его прежних словах.

— С тобой опасно пить кофе, — ответила Анна не без сарказма.

— В смысле…?

— Во всех смыслах…

Кевин был жутким позером. Анна приняла это, как часть его модельного имиджа. К тому же пять минут назад он принял наркотик, поэтому она простила ему это, хотя позерства не любила, считая его признаком лживости и высокомерия.

В данном случае она понимала, с кем имеет дело. Модель-человек все-таки не просто «вешалка». Само слово «модель», наверное, затягивало человека в ограниченное пространство моды, где он был эталоном поведенческих реакций и поз, и, выходя из которого, он переставал быть моделью, выпадал из привычной обстановки, терял себя в большом мире.

Кевин вставал, садился, закидывал ногу на ногу и подносил чашку ко рту постановочно, с полным ощущением собственной неотразимости, упрямо не хотел снова, как в полицейском участке, выпасть из «модели» и вызвать жалость.

— Так значит, я не в твоем вкусе? — хмыкнул он задумчиво, — интересно, почему…

— Но я признаю, что ты привлекателен, — пояснила Анна рассудительно, — ты северянин, скандинав, судя по цвету кожи, волос и глаз и едва уловимому акценту…

— Точно! Я ирландец, — через глянцевую корку имиджа на лице Кевина пробилась искренняя, застенчивая улыбка. И так его преобразила!

Анна не сдержалась:

— У тебя очень красивая улыбка! Зачем ты играешь сейчас?

— Иди к черту! — смачно послал ее Кевин. — Еще учить меня будешь…

Вытряхнув из пачки сигарету, он поднес ее к нервно дрогнувшим губам, щелкнул зажигалкой и закурил.

— Ладно, Кевин, — Анна поставила свою чашку с кофе на стол со стеклянной столешницей, и встала. — Я все-таки пойду. Спасибо за кофе! Эллис уже обзвонилась…

— Оставь свой номер, — сказал Кевин, провожая ее недоверчивым взглядом. — Я позвоню тебе как-нибудь.

— Зачем? — спросила Анна живее, чем нужно было, и взяв со стола салфетку и карандаш, написала свой номер..

— Я так хочу, поняла? — подмигнул Кевин.

Анна и Эллис жили в районе Ист-Лондона, в самой демократичной и густонаселенной части английской столицы. Несмотря на плохую репутацию, связанную с эмигрантами и бедными слоями общества, Ист-Лондон был любим Анной. Ей нравился многоквартирный дом с окнами, смотревшими на людную улочку с забегаловками и магазинчиками на цокольных этажах, она привыкла к шумным соседям и базарам, любила недорогие кафе, где в непринужденной обстановке можно было пить чай и читать газеты.

Подруги снимали две комнаты с ванной и небольшой кухней, просторная прихожая служила им еще и гостиной, где они проводили часть своего свободного времени. Если у Эллис намечалось свидание, Анна деликатно отсиживалась в своей комнате, но такое случалось нечасто, — ухажеры Эллис имели совесть приглашать ее на свою территорию или снимать номера в отелях. Если попадался жадина, Эллис вполне могла наслаждаться интимными встречами, пока ее подруга просиживала ночи с книгами в руках.

С Лондоном у Анны сложились прекрасные отношения. По приезду в Англию, она пообещала себе, что останется здесь надолго и постарается принести пользу этой стране. Обещание сдержала. Русская эмигрантка с хорошим образованием и совершенным английским пригодилась сначала русскому бизнесмену, а затем и английским журналам. Ее принципы оценили, это дорогого стоило.