Ночные Хранители (СИ) - Аберто Ева - Страница 7

Вдруг на холме, с которого вниз сбегала каменная дорожка, закрутился вихрь Раскола. Я, подскочив на месте, в спешке перебежала на пару уровней ниже, рискуя заплутать на многочисленных поворотах, и кинулась к середине узкого мостика почти над самым входом в Астровод. Вперив взгляд в воронку и холодными пальцами ухватив перила, я стала ждать.

Раскол, методично раскручиваясь, двинулся немного вправо и завис в метре над землей ровно напротив больших дубовых дверей. Из прозрачной воронки вскинулись руки, затем голова, и вот уже фигура в черном, развивающемся на ветру, плаще, встала на землю и до боли знакомо закинула назад голову, обнажив белеющий в темноте кадык и сжав длинные пальцы. У меня перехватило дыхание и я, спотыкаясь, понеслась вниз, молясь, чтобы коридоры вывели меня к матерям. Но опоздала.

Затормозив на каком-то мостике гораздо выше того, куда меня привела Лили, я уставилась вниз, где едва различалась дорожка посреди сада. Джеральдина осталась на холме, то плавно ведя рукой, то резко вскидывая ее к небу, а от ее пальцев, сметая все на своем пути, по дорожке неслась линия огня, высоко поднимая столбы дыма и застилая Астровод жаркой дымкой нового заката. Пылали большими кострищами деревья, а галерея наполнилась высокими темными фигурами женщин. Они водили руками, в воздух взметались струи воды. Кто-то убегал в замок, спеша закрыть двери. Но огонь, шипя и плюясь искрами на колдуний, упрямо приближался к крыльцу.

Вдруг Астровод вздрогнул и пошел мелкой рябью, словно море. Одиноко дрожали крайние башни, часть арок и низких балконов, не выдержав, ринулись в огонь. Я, пригнувшись под дождем из обломков стен, понеслась вниз, мечтая выбежать к морю, подальше от огня, но, кажется, пару раз свернув не туда, потерялась в переходах.

Слева потянуло травами и жаром, но идти на пустующую кухню смысла не было. Впрочем, этот коридор тупиком ткнулся в ее дверь и я, тихонько ее толкнув, скользнула внутрь. Через большую залу с гладкими, блестящими в свете печи, стенами тянулись три деревянных, грубо отделанных стола. По стенам высились стопки кастрюль и сковородок, кучей сваленных на полки. Подвешенные к потолку, об макушку стукались пучки засушенных пряностей. Мой завороженный взгляд оборвал новый толчок и посыпавшиеся из угла кухни большие куски мраморной стены. Я, схватив первый попавшийся чугунный половник и подумав, как, наверно, забавно с ним выгляжу, выскочила наружу, оставив дверь распахнутой, и побежала, наобум сворачивая в потемках коридоров.

В какой-то момент, когда дрожь немного утихла, я заметила, что мрамор пропал, а с влажного потолка, звонко ударяясь об пол, капает вода. Пару минут побродив в подземелье Астровода, я услышала новый камнепад справа по коридору и присела, навалившись спиной на мокрую стену. Наконец осколки известняка перестали отлетать, стукаясь о гулкие стены и я, на всякий случай аккуратно щупая ногами пол, пошла вперед, к источнику шума.

Огибая особенно большой камень, заметила мягкое свечение, не похожее на неровные лучи факела. Я медленно пошла на свет, испуганно выставив перед собой половник, который все еще несла в руке.

За поворотом, освещая остатки обрушившейся стены, над землей парил сверток из бумаги, на вид гораздо старше меня. Я с опаской присела, готовая спрятаться за один из упавших камней, в паре метров от свертка. Если Джеральдина сумела проникнуть в Астровод, то это вполне может быть ловушка. Обернувшись и пошарив взглядом вокруг себя, я обнаружила ветку, наверно, залетевшую сквозь проломленные стены из сада, когда там разразился пожар. Осторожно, стараясь не обнаружить свое присутствие, я схватила ветку и, с трудом дотянувшись до свертка, ткнула кончиком бумагу.

Свет потух и лист свалился на каменный пол, прошуршав о камешки изорванным краем. Я медленно подошла, схватила листок, осмотрелась и, никого не обнаружив, рывком его развернула. Внутри сверток оказался ветхой картой, готовой рассыпаться у меня на руках.

Новый толчок и последовавшая дрожь заставили меня опустится на колени. Я водила пальцем по пересекающимся линиям и названиям на языке рун. В темноте не сумев различить ни одной надписи, кроме названия «Астровод» в центре, я запихнула карту в складки платья и поспешила вверх по лестницам, на свет.

Чем выше я поднималась, тем труднее становилось идти. На людей в Астроводе опустилась завеса пыли, а через некоторые груды упавших камней было невозможно перелезть. Поплутав с полчаса в темных коридорах с потухшими факелами, я наконец вышла на мостик, с которого все началось. Джеральдина пропала в новом Расколе на моих глазах, победоносно оглянувшись на развалины с отсутствующими башнями по краям и спаленными деревьями. Рядом со мной на веревочные перила присел дрозд, не страшась придвинуться почти вплотную. Птица пару минут не спускала с меня глаз-бусинок, а потом, задев мое плечо кончиком крыла, взмыла вверх и растворилась в небе. Я на всякий случай проверила карту, упрятанную в корсет, и поспешила вниз, по уже знакомым переходам в холл.

В большом помещении, навалившись на то, что некогда было стрельчатыми арками, сидели те, кому повезло меньше. Вокруг детей, испуганно озирающихся, хлопотали матери, торопливо передавая друг другу бинты, одеяла и чашки с пахучим чаем. Аромат мяты стелился по зале. Ко мне подошли Тереза и Эвелина и, ничего не объясняя, увели меня туда, откуда я только что появилась.

Наконец мы остановились на мосту почти у самого купола главной башни. Тереза молчала, отойдя в сторону и любуясь на гладь моря.

— Поэтому замок назвали Астроводом — Эвелина кивнула туда, куда смотрела Тесс. В небе действительно светили тысячи звезд, отражаясь в совершенно спокойной воде. Взгляд терялся и не мог разобрать, где небо, а где земля. Некоторые звезды словно сияли с самого дна моря, укрывая все вокруг серебряным туманом и даже развалины казались чем-то величественным, мистическим

— А как же те люди?

— Они будут в порядке — подала голос Тереза — вот тебе стоит отдохнуть — я покачала головой. Мне сегодня не уснуть. Я уставилась на горизонт, не сразу заметив, что девушки, перебираясь через завалы, ушли. Вскоре небо посерело и откуда-то со скал поднялись птицы. Жизнь возвращалась в Астровод.

Вдруг от сгоревших стволов внизу послышались нестройные голоса женщин и несколько детских. Я обернулась и наклонилась, облокотившись о перила. Фигуры в темных плащах встали полукругом и, подняв головы к светлеющему небу, пели. Их голоса никто бы не смог повторить, а в лучах восходящего солнца, скользивших по обломкам, их обладательницы казались призраками сказок. Я замерла, слушая самую волшебную песню в своей жизни.

Фигуры начали водить руками, медленно поднимая их вверх. Песня зазвучала увереннее, пара голосов вторила им из полуразрушенных галерей. Вначале я подумала, что это последствия страшной ночи, но нет — камешки внизу действительно шевелились и взлетали вверх, повинуясь движению рук Колдуний. Где-то обгоревшая земля вновь покрывалась зеленым пушком травы, с веток падал уголь, обнажая зеленые почки. С новым потоком солнечных лучей из-за арок раздался десяток голосов, вторивших песне без слов. Почки на деревьях распускались, показывая большие, размером с ладонь листья, от почерневшей земли не осталось и следа под зеленым ковром травы. Внизу стали пролетать камни покрупней, на ступенях скакали целые куски мрамора, возвращаясь на былые места. Колдуньи заново возводили Астровод.

Уклонившись от особенно большой части лестничного пролета, я снова вернулась на середину моста, не в силах свести глаз с поющих внизу. Замок снова покачнулся и задрожал, исцеляясь. В его стенах люди поднимались и затягивали песню, не страшась пыльной завесы и мелких камешков, врезавшихся в ноги. Казалось, будто сам замок поет, повторяя за восходящим солнцем.

На голубом небе почти не осталось звезд, а только взошедший золотой диск укрыл башни теплым светом. Голоса потихоньку смолкли, но их эхо еще долго отдавалось в гулких переходах. Я поспешила вернуться в комнату Лили.