Доспех духа. Том 7 (СИ) - "Фалько" - Страница 8

– Не важно, – отозвалась она.

– Очень даже важно. Мне нужно знать, есть ли среди них мастер, сколько у них экспертов и насколько серьёзная охрана. От этого зависит, что мы делать будем, штурмовать нагло или устраивать засаду.

Она как-то странно посмотрела на меня, поджала губы.

– У нас на корабле два мастера и сорок бойцов, – сказал я, чтобы её успокоить. Вытянуть всех с корабля будет непросто, но мне хватит и одного Джима. – Но если там, куда мы едем, мастеров нет, то я и сам справлюсь.

– Мастера там нет, – заверила она. – Четыре человека охраны и одна нянька.

– Вот и отлично. Можешь на меня положиться, я пуленепробиваемый.

В общем, пока мы ехали, Эсмеральда рассказала, как оказалась в ремонтной мастерской, рядом со старым буксиром. Оказывается, её приказали убрать и спрятать концы в воду, отправив на это дело двух головорезов. Только один внезапно девушку пускать в расход отказался и второй его без зазрения совести шлёпнул. Пока они разбирались друг с другом, Эсмеральда умудрилась сбежать, найти по пути металлическую трубу и огреть ею меня по голове. Это у неё от стресса в голову замечательная мысль залетела, что можно мой катер угнать, только забрать ключи сначала следовало. Будь на моём месте кто другой, раскроила бы голову. Честно, не знаю, можно ли более удачно на берег сойти или я один такой везучий?

Почему девушка боялась обратиться в полицию, стало понятно, когда всплыло имя местного клана. Это было плохо, так как мама категорически запрещала ввязываться в любые разборки и дела, если это касалось кланов или властей страны, где мы находились. Постоянно твердила, что мы наёмники, а не бандиты. И что мне теперь, бросить эту прелестную девушку, у которой детей похитили? Я себя уважать перестану, если оставлю всё как есть. Она ведь туда в одиночку полезет и клановые её обязательно поймают, после чего доведут дело до конца.

До ближайшего городка действительно оказалось километров десять. Там мы проехали пару кварталов, свернули на тихую улицу и остановились недалеко от двухэтажной виллы. В разгар дня прохожих вокруг было немного, но люди ходили.

– Там? – я показал на дом.

– На втором этаже, те окна, – сказала она.

– Сиди здесь, я тихо войду во двор, разберусь с охраной и выйду с детьми…

– Я с тобой, – заявила она тоном, говорящим, что спорить бесполезно.

– Одному быстрее… ладно, пойдём вместе. Через забор сможешь перелезть? Тогда пошли.

Как выяснилось, виллу охраняли из рук вон плохо. Я бы сказал, что не охраняли, а просто отбывали время. Первый охранник попался у входа в дом, читая книгу под навесом, сидя спиной к нам. Жалеть я никого не собирался, поэтому бил так, чтобы одного удара хватало с запасом. Второго мы нашли в гостиной и немного пошумели, когда он упал, сломав под собой стул. На звук спустился третий, владевший приёмами карате и джиу-джитсу. Мы сцепились с ним на лестнице. Он стоял выше, пытаясь достать меня ногой в лакированном чёрном ботинке. Пришлось броситься вперёд, подхватить его и пробежав пару ступеней вверх, протаранить дверь в одну из спален. И пока я с ним возился, Эсмеральда успела добраться до угловой комнаты. Я только из обломков двери поднялся, а она уже появилась в коридоре с парой мальчуганов лет двух, не больше. И вид в этот момент у девушки был такой, словно она няньку голыми руками задушила, и того, кто на её пути сейчас встанет, ждёт та же участь. Показав ей большой палец, я первым выбежал из дома.

Последний охранник нашёлся в тот момент, когда мы садились в машину. Мастер, которого, по словам Эсмеральды, в доме быть не должно. Он понимал, что не успевает к машине и разрядил в меня извилистую и ослепительно яркую молнию. Слабак, только поднявшийся на ступень мастера. Но даже так, громыхнуло оглушительно и меня обдало жаром, запахом озона и ослепило на несколько секунд. Я был почти уверен, что справлюсь с ним, но в это время меня кто-то схватил за руку и буквально втянул в машину. Ну а дальше, с визгом шин мы сорвались с места и помчались вверх по улице, провожаемые взглядами испуганной парочки прохожих. Мастер ещё немного бежал за нами, но в режим входить он не умел, поэтому отстал на первом же повороте.

До Рима мы ехали четыре с половиной часа вдоль побережья. Сменили машину, заправились на те деньги, что я отнял у первого бандита. Неугомонные ребятишки вряд ли понимали, что происходит. Они немного испугались хлопка молнии, но довольно быстро забыли об этом неприятном происшествии. Хорошо, что не капризничали в дороге и даже умудрились проспать половину пути.

Когда мы добрались до столицы, на часах было уже шесть вечера. Ещё полчаса отняла у нас пробка на одной из улиц и длинная гусеница из машин. Но, в конечном итоге, мы добрались до очень тихого квартала с роскошными виллами и серьёзной охраной. Эсмеральда охранников едва не сбила, когда они попытались преградить нам дорогу. Промчавшись по улице, она свернула к одной из вилл, остановила машину и только в этот момент облегчённо выдохнула. Неспешно отпустила руль. Глазки у неё заблестели, но она нашла в себе силы собраться, вышла из машины, забрала детей и скрылась в доме, где её уже ждали. Нет, я совсем не обиделся, что про меня забыли. Вышел из машины, немного размял ноги и с любопытством оглядел двор. Богатый дом, охрана квартала, здесь наверняка живут не бедные люди, которые вспомнили про меня минут через пять. На пороге появился невысокий мужчина лет сорока в дорогом костюме, словно только что вышел с деловой встречи на самом высоком уровне. Подошёл, осмотрел меня с ног до головы.

– Молнией попали, – сказал я, имея в виду немного прожжённые и подкопчённые штаны. Рубашка пострадала ещё больше, поэтому я на одной из заправок купил футболку с изображением старого города с крышами из оранжевой черепицы. – Кузьма Матчин.

– Маурицио Сальви, – он пожал протянутую руку и улыбнулся. Капитан Ливио говорил, что в Италии любят при знакомстве пожимать руки. – Эсмеральда сказала, что ты наёмник.

– Да, Матчины, международная фирма наёмников, – в голову пришла мысль, что я всё-таки вляпался в разборки между кланами и надо бы делать ноги, пока дело не приняло серьёзный оборот. – Наш сухогруз застрял в порту Ливорно. В общем, кхм, госпожа Эсмеральда наняла меня в качестве телохранителя. Чтобы всё было законно, надо бы договор оформить и подписать. Стандартная ставка на охрану и сопровождение – десять тысяч долларов…

Глядя на непроницаемое лицо итальянца, который сверлил меня взглядом, я развёл руками, как бы говоря, что не виноват и это цены такие. Правда, я их задрал вдвое, но чисто машинально, как брат учил. Он всегда говорил, что цену нужно увеличивать вдвое, а потом уже можно поторговаться.

– Тебе сколько лет? – спросил мужчина.

– Шестнадцать. Скоро будет. Пара месяцев и будет шестнадцать, да… В принципе, мы можем просто разойтись. Я бы ни за что не бросил госпожу в беде, поэтому будем считать, что случайно помог. Если вопросов ко мне нет, то я поеду…

– Подожди. Ты правильно говоришь, надо бы всё оформить, – улыбнулся он. – Но нужно немного времени. Будь пока нашим гостем, переоденься и отдохни.

– Хорошо, – ответно улыбнулся я. – Рубашку только заберу из машины. А куда идти?

– В гостиную на первом этаже, Лучия о тебе позаботится.

Я полез в машину, забрал испорченную рубашку, дождался момента, когда этот тип отвернётся и немного пройдёт к дому, затем тихо рванул в сторону калитки и сбежал. Я ещё плохо оценивал силу мастеров, но этот тип показался мне очень сильным, поэтому мне категорически расхотелось с ними со всеми связываться. Но охрану квартала надо гнать в шею, они меня даже не заметили, когда я мимо проскочил.

Обратный путь до Ливорно занял почти семь часов. Я умудрился угнать машину, которая сломалась на полдороги, затем меня подвёз какой-то итальянец, не говорящий на английском, но обрадовавшийся, услышав «Ливорно». Ему было по пути, но предложенные деньги он взял и даже глазом не моргнул. В порт я попал уже затемно, уставший, но довольный прошедшим днём. После такого необычного приключения хандра испарилась без следа, и я даже готов был честно просидеть в трюме неделю, будучи наказанным. Надо только завтра съездить, забрать катер, если его никто не угнал, иначе сидеть мне в трюме не неделю, а гораздо дольше.