Слесарь 4 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 29

Когда есть кого подставить по полной.

Теперь я знаю все и пора решать, как мне поступить.

Естественно, я не пойду к дому Астиага и не собираюсь помогать Крону в его грязных и кровавых делах. Мне пора срываться с теплого места, хоть зима еще не окончилась, примерно месяц до ее конца и начала весны. Этого времени мне хватит, чтобы добраться до Сатума, сделать там свои дела и уйти на перевалы.

Но здесь, в Иворе, у меня еще есть небольшое дело, после которого всем нормальным людям станет проще жить.

Поэтому я достал лист бумаги, чернильное перо, уединился в своей комнате и довольно долго писал, потом сложил лист пополам и запечатал его в плотный конверт, купленный недавно в лавке с чернилами и бумагой. Румелия меня не звала и вообще не замечала, но из своей комнаты не гнала, помня о поручении бандитов присматривать за мной.

Когда я забрался в кровать, она, прежде чем лечь, снова помаячила со свечой перед окном, потом юркнула под одеяло и долго вздыхала и всхлипывала на своей половине кровати.

Утром Румелия встала с заплаканным видом и долго приводила себя в порядок, прежде, чем выйти на кухню и начать готовить завтрак.

Видно, что мучает женщину совесть, ведь она фактически предала меня и теперь понемногу, когда испуг от визита бандитов прошел, начинает понимать, что поступает нехорошо, хотя бы, не предупредив меня об опасности. Даже хочется поговорить с ней, объяснить, что я все знаю и понимаю, чтобы лишнего не переживала. Но, побаиваюсь, что при следующем визите того же Гомеса не выдержит она и от испуга выдаст себя.

Или меня.

Пусть все идет, как идет, в наших отношениях, ведь осталось существовать им один жень всего, по моим расчетам.

Тем более, пару тюков с необходимым и накопленным добром я уже сформировал, они спрятаны под кроватью в моей комнате, ключ тоже у меня, но я не знаю, нет ли второго у хозяйки и не может ли она заглянуть под кровать. Хотя, вроде, ни разу я не видел, чтобы она интересовалась моими вещами, но сторожок приготовил, на всякий случай.

Сегодня она снова идет на подработку в лавку и, возможно, бандиты навестят ее там. Поэтому, после завтрака, я дождался, когда она уйдет и проверил в своей комнате, открывалась ли дверь, с помощью конского волоса, аккуратно приклеенного сосновой смолой в самом низу двери. Но, все оказалось в порядке, волос на месте и в тюки никто не лазил, там я тоже насторожил такие же ловушки. При блеклом свете свечи их точно не увидишь, да и с закрытыми ставнями это проблематично, при неярком зимнем свете.

У меня все уже готово к тому, чтобы покинуть мое уютное место жительства, которое за последние две недели стремительно превратилось в настороженную ловушку. Лучше бы это сделать за день до намечающегося ограбления, когда иногородние бандиты подтянутся в Ивор и будут сидеть в ожидании на подготовленных квартирах или просто в доме-крепости на холме, тогда мои слова в письме сразу упадут на подготовленную почву и будут приняты беспрецедентные меры после их обнаружения, по розыску и арестам всех остальных членов криминальной камарильи.

Крону и остальным, точно, сразу станет не до меня, за свою семью Астиаг перевернет все их тайные места, прикажет забирать просто всех, кто будет хоть немного подозрителен или окажется рядом. Выживут только те, кто успеет удрать в соседнее государство, рассчитывая, что тамошний умеренный криминал их не выдаст.

Что, отнюдь, не факт, учитывая, что после получения просьб от официальных властей королевства, все и вся контролирующие там графы, точно не захотят оставлять в своих землях прямо покусившихся на власть преступников и прикажут своим жуликам выдать пришлых бандитов. Забьют в колодки и выдадут то, что от них останется, на окончательную расправу Астиагу.

Все же высоковато захотели прыгнуть Крон с компанией, совсем чувство меры потеряли, от безнаказанности, если решили так рассчитаться с всесильным чиновником. Уверен, после шумного мероприятия, обеспечившего им алиби, все они планируют забиться по подготовленным норам, чтобы не попасть под горячую руку обезумевшего от горя барона.

Который неминуемо перегнет палку в пытках и смертях невинного населения и будет смещен со своего поста королем, после многочисленных жалоб подданных.

Я пошел на работу, провожаемый уже старым филером, отдохнувшим за последние пару дней. Наверно, все-таки, это скорее средство психологического давления, типа, мы за тобой следим и все знаем, чем способ незаметного наблюдения. Ничем другим такую топорную слежку я не могу объяснить.

Возможно, в последний раз, открываю баню, запускаю парилку и греюсь около горячей с раннего утра печи, добирая последние крохи маны, потраченной вчера во время встречи на конспиративной квартире, когда запускал сторожок, чтобы сзади никто не подкрался. Делаю то же, что и всегда, попутно отмечая, что так толком и не научил никого из парней, присланных на замену Алису, работать с вениками в парной.

Алис, кстати, может и освобождение получить от оков рабства, если разыщут место, где он приговорен бандитами к каторжным работам. И мной тоже, конечно, за глупость и длинный язык. Вот он, точно, молчать не будет, когда поймет, что может безопасно про меня рассказать. Уж у него то накипело на душе, сам ведь виноват, деньги лишние голову задурманили, потерял и работу, и девку, и жизнь хорошую, получил только побои и много тяжелого, бесплатного труда с голодом вместе. Расскажет и что знает и что не знает, в подробностях.

Но, я про эту тему подумал, и решил убийцами барона выставить тоже Крона с подручными. Им то, уже будет все равно, после попытки покушения на семью Директора Стражи. Одним грехом меньше, одним грехом больше, все равно — страшная смерть всех ждет. Даже придумал слезливую историю, что меня оставили в живых, повязав смертью одного из охранников барона, когда внезапно перебили всех остальных из арбалетов и меня под угрозой смерти заставили задушить, валяющегося без сознания, оглушенного охранника. Только так и выжил, а все вещи с барона и остальных забрали бандиты, которые жаловались недавно, что не получается их пристроить никому. Точно, ведь что-то у них в закормах найдут из дворянских вещей и оружия, те же седла, хотя бы, и по всем статьям виноватыми назначат в смерти барона. Они, конечно, будут отпираться, на меня валить, но итог все равно будет один, назначат виновными и только больше пытать будут, пока не признаются.

Это я все расписал в письме на имя Директора Стражи, где назвался условным именем, на случай, если и меня загребут во время бегства и запахнет большими проблемами. Мало ли, вдруг, поможет мне это имя, если барон окажется хоть немного благодарным человеком. Все в этой жизни может быть, соломку можно и нужно подстелить.

— Здорово, Торк! — весело хлопнул меня по плечу мой приятель-стражник, писарь, который, подошедший сзади и даже испугавший меня немного.

Парни-ученики от иворской мафии были, в этот момент, рядом и сразу насторожили уши, не сболтнет ли чего он, насчет доверительных отношений, установившихся между нами, поэтому я принял удивленный вид и сразу отшил приятеля, заявив, что сегодня не буду его парить, не до этого мне. И отошел от удивленного стражника, с почти упавшей челюстью, как можно дальше. Не хочу рисковать даже в мелочах, ибо, настрадавшиеся от меня ученики с визгом понесутся докладывать про мои разговоры с дуриком, то есть, стражником. Вскоре отправил учеников заготавливать дрова и тщательно просмотрев клиентов, не заподозрил в них никого из людей Крона. Позвал серьезно недовольного таким поворотом стражника в парилку и быстро извинился, объяснив, что не могу при таких соглядатаях быть с ним в приятельских отношениях. Между сменами веников, он спросил меня о том, почему я интересовался охраной и в каких домах стоят именно стражники.

Ясно, парень не глупый.