Трудно Разлюбить (СИ) - "Uma" - Страница 9

Пусть Даниил не думает, что Кирилл оглушил меня своими счетами в банках, раутами и манерами, заученными в элитном университете. Ко всему этому у меня был иммунитет. У Кирилла имелись качества, которые без денежной массы и крутого происхождения, могли легко сразить меня наповал.

Сидя на столиком, в нескольких метрах от Кирилла, я думала о том, как мне теперь себя вести; с ним, с Даниилом, явно считающим, что у меня с Кириллом было что-то серьезное. Признать, что было и рассказать подробности или представиться в роли недоступной уборщицы? И то и другое в моей истории будет правдой.

- Если хочешь, уйдем! — предложил Даниил.

На Кирилла ему смотреть было неудобно, на меня он смотрел с беспокойством. Парень готов был встать и уйти, проиграть Кириллу в учиненной им битве мажоров. Его едва ли не приподнимали с места досада и ревность. У его стареющей Золушки есть опыт общения с принцем из более богатого королевства. Должно быть, неприятно это осознавать…

Я же не собиралась пасовать перед Кириллом, наоборот, мне хотелось показать свое благополучие; у меня красивый молодой любовник, мы сидим с ним в, пожалуй, лучшем ресторане города, я достаточно хорошо сохранилась со времен нашего знакомства. Мне давно не 18 лет, но и он не юнец с нежным румянцем.

— Нет, не хочу! — ответила я Даниилу с улыбкой, — я пришла поесть. Не вижу причины, чтобы оставить наш ужин поварам, они скормят его собакам и кошкам! Не дождутся их жирные питомцы нашего ужина. Жаль нельзя забрать еду с собой и угостить племянников! Дети питаются не очень… Мы с мамой тянем их, как можем. Алена уже совсем девушка, недавно заявила, что после школы навсегда уйдет от нас, настолько мы ей опостылели… — Я горько усмехнулась и сменила тему. — Знаешь, я люблю поесть, но не полнею. Не бойся…

С аппетитом и куражом я съела гуляш из вкуснейшей ягнятины с овощным гарниром, приправленным пряными травами, и запила все это золотистым шампанским.

Все то время, пока я наслаждалась едой и обществом Даниила, Кирилл делал вид, что припоминает меня. Взгляд его иногда останавливался на мне и заметно задерживался. Глаза у него остались такими же внимательными, не потеряли льдистого блеска. Кого он во мне видел, — голодную бабенку, не оставившую в тарелке ни кусочка, или не менее невоспитанную знакомую из юности, — я могла лишь гадать.

Сидящая напротив него азиатка сверкала молодостью и улыбкой, однако не играла важную роль этим вечером, поэтому скучающе смотрела в окно, и изредка, в определенные моменты с обожанием смотрела на своего спутника.

— Ну все, я закончила…! Мы можем идти, — сказала я Даниилу, вставая. Он только что терпеливо закончил мне объяснять принципы брокерского ремесла. Немного пришел в себя после удара по мужскому самолюбию. Я внимала ему, напрягая все силы, и рада была подняться на ноги и выйти из зала. — Спасибо тебе за прекрасный вечер, малыш… Ух ты, жарко!

Мы вышли из зала под строгие взгляды охранников Кирилла, наверное, мои разгоряченное лицо и энергичные локти не внушали им доверия. В длинном холле, застеленном коврами и украшенном картинами в стиле кубизма, я подошла к огромному зеркалу. Отразилась в нем совсем не так, как мне хотелось и думалось. На меня смотрела не румяная сытая женщина, а бледная, растерянная дамочка.

— Я хотел подняться с тобой на смотровую площадку. Оттуда открывается сумасшедший вид на город…

Даниил выглядел лучше меня, но говорил и вел себя со мной так, словно я внезапно стала заразной, и нужно было держаться от меня подальше.

— Так пошли! Мне хочется посмотреть, представить, что я птица или властительница города! — Я уверенно положила ему руку на плечо и встала в позу, выставила вперед одну ногу и притянула плечо к щеке. Зеркало показало красивую пару. Пусть я чуток перезрела, а Даниил выглядел парнем, проигравшим в покер. — Проветримся заодно. Я, кажется, переела…

По винтовой лестнице с интеллектуальной световой системой, которая включалась по мере нашего движения, следуя указателям и знакам, призывающим быть осторожнее, мы поднялись к самой крыше “Нового Олимпа”. Последнее предупреждение мигало красным над выходом на смотровую площадку: “Внимание! Посторонним вход воспрещен! Проход по пропускам!”. У Даниила такой пропуск имелся, иначе нас не пропустили бы в небоскреб. Сканер замка подал положительный сигнал, когда Даниил приложил к нему свой пропуск. Дверь открылась автоматически, и на нас пыхнуло ночным ветром. Он взъерошил мне волосы, заставил дышать чаще, захлебываться воздушными потоками.

Первым на площадку под облаками вышел Даниил и подал мне руку. В его помощи я действительно нуждалась, потому что плохо понимала, на небе я или на земле. Я шла против ветра, боролась с ним. Остановившись, чтобы отдышаться, я улыбнулась Даниилу, убирая с лица спутанные волосы:

- Огооо! Какая высота, до неба рукой подать! — Я подняла вверх правую руку, как будто собиралась схватить с темных небес яркий месяц. — Зачем люди строят такие небоскребы? А! Знаю, знаю, хотят увековечить свои имена. Представь, Данил, через тысячу лет эти небоскребы будут, как храмы инков или майя…

— Не думаю. Свои храмы древние не строили в таких количествах, — заметил Даниил рвссудительно. Отпустив меня в свободный полет по территории, огороженной металлической сеткой, он отошел в сторону. — У Светозаровых небоскребы в каждом городе, ну или почти в каждом… Слушай, у тебя с Кириллом любовь была?

— Морковь была! Не желаю об этом говорить, ибо половины уже не помню, а то, что помню не для твоих ушей, — я бросила эти слова по ветру. Сама перестала кружить и подошла к оградительной сетке, пропустила через нее пальцы и стала смотреть в темную бездну, хрипло дышащую городскими звуками. — Ты можешь не спрашивать меня об этом больше?

— А если он захочет вспомнить прошлое? — Даниил подошел ко мне сзади и обнял за талию. — Кто я и кто он! Я не представляю, чем смогу удержать тебя….

— Ты прекрасно знаешь, чем сможешь меня удержать…

Я сделала изящный поворот и, обвив руками шею Даниила, поцеловала его в губы. Они были сладкие и влажные.

Мы не успели закончить наш голливудский поцелуй на головокружительной высоте. С ночного неба с громким стрекотом, закручивая воздух в бараний рог, спускался черный, отливающий серебром вертолет.

Нас вдавило в сетку. Я чувствовала как Даниил крепче прижал меня к себе. Мои руки инстинктивно вцепились в него. Я посмотрела вверх и увидела тонкие, похожие на крылья стрекозы, вертолетные лопасти. Они со свистом резали ночь, держа машину в горизонтальном положении. Вертолет плавно опускался на площадку в метрах двухсот от нас.

В яркий круг разметки он попал словно в яблочко. Двигатели остановились, установилась тишина, и через некоторое время из кабины вышли трое; двое точно были охранниками, это мы поняли по знакомой уже форме. В третьем спустившемся с неба персонаже разобраться было сложнее, потому что мы с Даниилом без труда узнали в нем Кирилла Светозарова…

Трое мужчин, видимо, не предполагали, что на крыше, кроме них, еще кто-то есть. Поэтому обмениваясь спокойными фразами:

— Какие будут еще распоряжения, Кирилл Андреевич? — спросил охранник, распахивая дверь перед хозяином. Тот быстро ответил:

— Никаких до утра. Можете поспать… — Сомнений оставалось все меньше. Это были голос Кирилла, его энергичная походка и привычка отмахивать правой рукой.

— Есть! — довольно ответил второй охранник

Все трое скрылись за дверью, через которую мы недавно вышли на крышу.

Даниил и я ошарашено переглянулись, забыв о ветре и опасной высоте, от которой нас спасала сетка.

Я помню Кирилла подвижным и улыбчивым юношей, играющим с братом в теннис на домашнем корте. Он был старше меня года на три, не больше. К деду Кирилл приезжал каждое лето. Поздний ребенок и любимый внук, хорошо воспитанный, не помешанный на деньгах, — об этом рассказывала прислуга, работающая у Светозаровых постоянно. Мама устроилась к ним на летние месяцы, в период, когда вся семья собралась в небольшом доме на берегу реки. В острые приступы астмы я подменяла ее. Потом хозяева взяли меня на полный рабочий день, — понравилась моя расторопность.