Я Распутин (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 17

Переписал он всех обитателей дома, остался последний вопрос – кто дворник?

– Такое дело, дворник нужен обязательно.

– А зачем, Савва Силыч? Нешто мы без дворника не управимся?

– Нет, нужен человек, с которого спрос – за дом, за мостовую, за уборку улицы.

Ну и за догляд полицейский, само собой, закончил я невысказанную мысль.

– Ну так у нас этим Мефодий Акинфиевич ведает, человек заслуженный, степенный, в возрасте. Подберет кого.

– Паспорта общинные бы переписать. А ну кто в розыске?

У некоторых из «небесников» банально не было никаких документов. Снялись с земли и пошли странствовать, паломничать. Эту проблему надо было как-то решать.

– Все сделаем, но позжее – я вздохнул, залез в карман. Попробуем старым, дедовским способом. Сложил листок бумаги конвертиком, засунул туда две красненькие купюры – Вот, хочу взнос сделать. В пользу столичной полиции, на дело защиты горожан.

– Это завсегда пожалуйста! – оживился Савва Силыч – Я тогда через месяцок, под Рождество зайду. Уж будьте любезны, почтенный Григорий Ефимович, обеспечьте паспорта к тому времени.

Следующим визитером стал местный поп – «пивной бочонок» на толстых ногах. Одышливый товарищ еле забрался на третий этаж, вытер пот со лба. Поискал куда перекреститься, не нашел. Нахмурился.

– Только заселились, батюшка – успокоил я попика и тут же предложил чаю. Священник вздохнул, всем своим видом показывая, что он и на что покрепче согласен – но удовлетворился и напитком из Китая.

– Протоиерей церкви Воскресения Христова Евлампий – представился визитер, шумно прихлебнул из чашки – Вижу склад то Васьки Козлова заселяется новыми жильцами, решил зайти. Освятить бы надо. Десять рублёв.

Круто так попик начал. Сразу с бабок. Вот глядишь на такого сребролюбца и понимаешь, почему вся продвинутая революционная публика ненавидит РПЦ и рассказывает о своем атеизме через одного.

– Место-то черное – продолжал стращать Евлампий – Тута в пятом годе человек погиб. Бочкой с вином задавило. Поди душа неприкаянная бродит.

Ты небось с Козлова денег срубил за отпевание, да освещение места… Я разглядывал попа и все никак не мог решить, что делать.

– Все крещеные? Иноверцев нет? – перешел в новое наступление Евлампий.

– Вот десятка – я выложил купюру на стол, но прикрыл ее рукой от жадного взгляда протоиерея – Надо бы не только освятить место, но и икон дать с храма, а також мои люди будут заходить в церковь Воскресения на причастие, да на исповедь.

Я выложил еще десять рублей на стол.

– Исповеди те, никому не пересказывать, да не наушничать церковному начальству!

– Как так? – удивился Евлампий – Не по правилам сие!

Тайна исповеди? Нет, не слыхали.

– Дело наше новое, на днях имел о нем беседу с его преосвященством Антонием.

Попик открыл рот и забыл закрыть.

– Да, да – покивал я – Також знаюсь с архимандритом Феофаном – можешь на подворье Троице-Сергиевой лавры вызнать про меня. Распутин я.

– Что-то слыхал уже – нахмурил лоб Евлампий – Это не ты ли лечил царевича святой молитвой?

– Я.

– Ну что же сразу не сказал! – сразу подобрел поп, протянул руку к деньгам – Все сделаю, с народом твоим поговорю, укреплю их веру в новое, нужное дело!

Какое дело у нас было – Евлампий даже не поинтересовался. Схватил купюры, начал засовывать под рясу.

Хорошая вещь – телефон. Так вот взял, позвонил портному, передал пожелание и все завертелось. Да только нет у него телефона, послал мальчишку с запиской и десяткой. Дескать, кровь из носу, но одеяние нужно завтра к утру.

А сам побежал готовится к визиту. Надо, чтоб монаршая чета от одного моего вида в оторопь впадала. Сапоги ладно, шить по мерке не успеть, нашел прилично выглядящую лавку. Стоило зайти – меня буквально «облип» приказчик. Вот каким они местом чуют, что у покупателя есть деньги?

– Пожалуйте, ваше степенство, чего изволите? Есть поддевки, картузы, английской шерсти пальто-с, что пожелаете.

– Сапоги нужны. Хорошей мягкой кожи.

– Не извольте сомневаться, сейчас пошлю, – он крикнул мальчишку и тут умчался дальше по улице. – Из одежды что подобрать?

– Штаны добротные, плотной хлопчатой ткани. Белья две смены. Портянки. Все упаковать и доставить вот по этому адресу сегодня же.

– Непременно-с, – он все кивал и кланялся.

Неудивительно, район тут небогатый, хорошему клиенту рады.

– И чтоб все без гнили и без обмана. Хорошие вещи будут – тебе пятерку сверху.

Тут он кликнул второго мальчишку и тот умчался вслед за первым. Вот же ухарь, небось, хотел сапоги с картонными подошвами впарить! Читал я про такое, целые деревни «сапожников» туфту тачали. Или шили одежду из прелой ткани гнилыми нитками. Наденешь, наклонишься – рвется и по швам расходится. Нафиг-нафиг, мне такой позор в Царском селе не нужен.

Сапоги мне понравились, только малость жали, ну так новые же. Приказчик посоветовал на первый раз внутрь водки влить, чтобы по ноге растянуть. Вот уж не знаю, но завтра водкой пахнуть не лучшая идея, придется потерпеть и разнашивать на себе.

Рассчитался, мальчишкам по гривеннику, приказчику синенькую сверху, но пригрозил:

– Смотри, если облапошил, лавку сожгу! – и зыркнул фирменным распутинским взглядом.

Проняло, еще как проняло. Закрестился, побожился, что все отменного качества, век воли не видать, в смысле, святой истинный крест! Похлопал я его по плечу, чтоб в себя привести и выспросил, где очки на заказ сделать могут, да чтоб быстро.

– Оптическая фабрика Урлауба, главный магазин и мастерская на Невском-с. Есть поближе, на Гороховой, но там только магазин.

Пришлось свистеть извозчика и рысью на Невский. Если черные очки не сделают там – значит, не сделают нигде. Успел до закрытия, обрисовал задачу, у мастера аж лицо вытянулось. Нет, очки с черными и синими стеклами они делали, но вот с прямоугольными… Ничего, надо же когда-то начинать. Заказ приняли, к утру обещали сделать.

Эх, все на бегу, все срочно, все с доплатой и переплатой…

Вернулся затемно – как раз озадаченный столяр пришел показывать свою поделку. Воротник из бересты, с деревянным каркасом, фиксируется на шпильках и поверх ремнем. Ну, пока хоть так, если сработает, будем делать настоящий, у того же Лохтина закажу, чтоб из стали и алюминия. А подкладку… что тут есть? Резина, каучук, гуттаперча? Ничего, что-нибудь да придумаем, главное идею подать.

Бабы сшили к воротнику мягкую подкладку, набили ватой продолговатый мешочек из бумазеи и простегали его крест-накрест. Тоже на первый раз сойдет, а дальше думать будем, из чего делать. Мало ли, вдруг от какой другой ткани шея потеет меньше.

Выслушал доклады Никодима и Мефодия, надавал задач на завтра.

Сел на кровать, стащил сапоги, откинулся на подушку и… все. Черный провал, даже портянки не снял. Так и продрых до самых петухов.

Утром привел себя в порядок, обмылся в деревянной шайке. Наскоро поел, оделся в новое, взял посох и помчался. Очки так себе вышли, кот Базилио, версия 2.0. Или это я ко всяким рэй-банам привык, а для нынешних времен и это прорыв. Ладно, глаза закрыты, выгляжу загадочно и то хорошо. На Невском же зашел к парикмахеру. По-местному – куафёру. Велел бороду остричь благообразно, а волосы в хвост оформить. На меня посмотрели, как на полоумного, но сделали. В соседнем магазине купил большой крест в серебре. На один раз сгодится, а там дальше сделаю резной дубовый – не придерешься.

А вот портной порадовал – сел мой сюртучок как родной. И крючки защелкнулись, как надо, очень правильно мастер их подогнул. Или не мастер – у него там второй человек появился, похоже, всю ночь шили.

Глянул на себя в зеркало – сам не поверил глазам. Впечатляет. Надел сверху крест, накинул старый армяк, чтобы раньше времени не пугать публику и ножками-ножками, через черный ход на Царскосельский вокзал.

– Ты ли это, Григорий??