Подземелья Лондона (СИ) - Блэйлок Джеймс - Страница 16

Пулман поднялся со скамейки и, спустившись на несколько ступенек, радостно поприветствовал гостей, а затем предложил им укрыться от сырости на веранде.

— Хотите по стаканчику виски? — спросил доктор, снова приподнимая свой стакан в качестве иллюстрации, но поддержки не нашел.

Сент-Ив пояснил:

— Мы тут по поручению Матушки Ласвелл с фермы «Грядущее». Думаю, вы ее знаете. Она крайне опечалена смертью своей подруги.

— Конечно, я ее знаю. Очень восприимчивая и одаренная женщина, несмотря на эксцентричность. Мне нечего сказать по поводу ее призраков и фей, но вот ее борьбе против того, что поэт назвал «черными Мельницами Сатаны»[14], я полностью сочувствую. Полагаю, вы имеете в виду, что ее встревожили обстоятельства смерти.

— Да. Я надеюсь, мы сможем сообщить ей что-то, что ее утешит — пусть хотя бы отчасти.

— Видимо, нет, — ответил доктор Пулман. — Это было грязное убийство самого изощренного и хладнокровного толка. Никогда не видел ничего подобного — бессмысленный, невообразимый ужас.

— Когда оно произошло? — спросил Сент-Ив.

— Вчера утром, думаю.

— Каким мотивом мог руководствоваться убийца, лишивший безвинную женщину жизни таким способом? — спросил Хасбро. — Вам не кажется, что это сумасшедший?

— Не уверен, что могу отчетливо провести границу между безумным убийцей и другими типами убийц. С моей точки зрения, холодное, обдуманное убийство — это в любом случае безумие, будь то временное помешательство или постоянное. Однако могу сообщить вам, что даже если злодей в момент совершения преступления был совершенно невменяем, навыков своих он не утратил. Это первоклассный хирург! И скорее всего, мужчина.

Поставив стакан на маленький деревянный столик рядом со скамьей, Пулман добавил:

— Вы можете провести осмотр, если пожелаете, но вряд ли найдете зрелище радующим взор. Правда, это единственный способ разобраться в сути случившегося. Впрочем, вы это знаете и без меня, профессор.

— Мои знания поверхностны, доктор. Мы очень хотим понять, что за чудовище бродит среди нас.

Доктор Пулман пригласил Сент-Ива и Хасбро в свой скромно обставленный дом, пропахший трубочным табаком, формальдегидом и жареным салом. Пол устилали домотканые коврики, на бесчисленных полках громоздились книги, многие с латинскими названиями. Анатомические таблицы занимали оставшееся на стенах место, на вешалке в углу болтался скрепленный проволокой человеческий скелет, а на крюке за ним висели зонтик и котелок.

В маленькой кухне топилась плита, дверца которой была распахнута — без сомнения, для того чтобы согреть дом, на который воистину сошла осень. На столе, покрытом клеенкой, стояла тарелка с початым кругом стилтонского сыра, а рядом мертвый пеликан делил разделочную доску с половиной хлебной буханки. Грудь птицы была вскрыта, растянутые крылья приколоты к столу.

— За завтраком я анатомировал, — пояснил доктор Пулман. — В желудках морских птиц можно порой найти прелюбопытные вещи.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, коронер вывел гостей через заднюю дверь к лесенке, спускавшейся в заросший травой двор. Ссутулившись под потоками дождя, они втроем быстро перебежали к каменному зданию под шиферной крышей — на его стену опиралась приставная лестница, под ней на земле кучей лежали обломки шифера, рядом стояло черное от смолы ведро, в котором навеки застыла кисть. Однако внутри морга царили чистота и порядок: оштукатуренные стены, по всей их длине — шкафы с выдвижными ящиками, маленькие и большие комоды, уставленные банками с разными человеческими органами и эмбрионами животных, и анатомические схемы в рамках. В дальнем конце комнаты, у окна, струившего послеполуденный свет, под водопроводными кранами стоял большой таз. Комната пропахла карболовой кислотой. К химическому амбре примешивался сладковатый аромат смерти — почти летняя погода, стоявшая с утра, ускорила процессы разложения в теле, которое лежало на хирургическом столе под испещренным пятнами покрывалом. Доктор Пулман приподнял край ткани и откинул ее на плечи покойной Сары Райт, открыв то, что осталось от шеи.

— Хотя убийца явно собирался прикончить жертву, он сначала усыпил ее хлороформом и только потом отделил голову, — сказал доктор. — Женщина ему была нужна без сознания, но живой. Одному богу известно зачем. Результатом, как вы знаете, стал кровавый фонтан.

— Вы говорите, умелый хирург? — переспросил Сент-Ив.

— Этот кошмар по силам и ассистенту хирурга — разумеется, достаточно опытному и готовому как следует поработать скальпелем и пилой. Как вы можете заметить, плоть аккуратно рассечена, а позвоночник разделен между третьим и четвертым позвонками. Сонная и шейная артерии перерезаны в последнюю очередь — полагаю, для того, чтобы оттянуть достоверную смерть до последнего момента. Тело, само собой, в эти последние секунды выбросило огромное количество крови.

— Тут явно кроется что-то еще, — сказал Хасбро. — Вряд ли мотивом было простое злодеяние. Слишком уж все системно и аккуратно.

— Так и есть, — согласился Пулман. — Недавно по Лондону прокатилась волна хирургических убийств: жертвам удаляли надпочечники и шишковидные железы, полностью извлекали из их черепов мозг, очень похожим образом отделяли головы. Лондон полон бродяг и сирот, которых никто не хватится, и такие преступления редко раскрываются. Так что это убийство совсем не уникально, джентльмены, если не считать того, что злодей приехал в Айлсфорд, а затем забрался в гущу Боксли-Вудс в поисках дома, о существовании которого многие даже не знали.

— Вот именно! — кивнул Сент-Ив. — Ясно же, что дом тщательно обследовали — мебель перевернута, содержимое шкафов выброшено на пол, половицы оторваны, земляное основание хижины перекопано. Там определенно что-то искали. Нет ли каких-либо свидетельств в пользу того, что искомое нашли? Полагаю, констебль Брук занимается этой загадкой.

— О да, с характерной для него… э-э… обстоятельностью. Он собрал массу улик, но не обнаружил ничего, что указывало бы на личность преступника.

— А есть у него идеи, что могло быть спрятано под половицами?

— Нет. Иначе он бы со мной поделился. Возможно, мерзавцы нашли то, что хотели, и забрали это с собой вместе с головой несчастной женщины.

Сент-Ив вдруг осознал, что по крыше барабанит дождь и что его тошнит от запаха карболки и гниющей плоти. Он задумался, не рассказать ли Пулману о страхах Матушки Ласвелл, связанных с ее давно покойным мужем и похищением его головы, но отбросил эту мысль. Матушка Ласвелл хотела остаться в тени — пусть так и будет.

— А не видите ли вы какой-нибудь связи между гибелью Сары Райт, — спросил Сент-Ив, — и смертью старого церковного сторожа, скончавшегося с неделю назад?

— Вижу, — ответил Пулман, закрывая останки Сары тканью. — Тут вы нащупали нечто крайне интригующее. Пойдемте отсюда!

Они торопливо вышли на свежий воздух и встали под козырьком, с трех сторон которого занавесом падал дождь.

— Их связывает то, что оба принимали внутрь белену, — сказал коронер. — Изо рта сторожа Питти и от стакана с остатком джина шел ее запах. Это могло послужить вероятной причиной смерти старика, хотя вскрытия не делали — ему было за девяносто. Мне это показалось странным, однако потом я отыскал в книгах, что белена порой входит в состав разных напитков как ароматическая добавка. На какое-то время это объяснение меня удовлетворило: я счел, что это было либо самоубийство, либо, при наихудшем раскладе, случайная смерть, а это все не мое дело.

— Но тут вы выяснили, что Саре Райт также дали белену, — встрял Хасбро, — и ваше мнение изменилось?

— Я обнаружил белену в чайной чашке на подоконнике в ее доме. Крепкий чай, оставшийся на донышке, отчасти заглушал запах. Я не обратил бы на это внимания, если бы не мысли о стороже. Теперь я подозреваю, что кто-то хотел и от Сары Райт, и от сторожа Питти одного и того же: сведений — и использовал густую настойку белены, чтобы добиться правды. Вполне возможно, со стариком Питти злодеи преуспели: он отправил их в лес, к Саре Райт. А вот там нашла коса на камень — женщина сопротивлялась, когда ее принуждали выпить отравленный чай: часть пролилась на ее одежду.