Тихий маленький город (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" - Страница 36

– И слава богу, – перекрестилась Любовь Антоновна.

– Ещё новости есть? – спросила я осторожно.

После первых двух третья могла оказаться вообще за гранью. Например, Кауфмана назначили бы министром здравоохранения. Или увеличили бы втрое норму питания на каждого больного.

– Нет, – засмеялась старшая сестра. – Тебе мало?

– Мне – хватит! – сказала я с чувством.

После четырёх в больнице всё затихает. Остаётся только дежурная смена, сегодня даже Семён Маркович ушёл пораньше. Больные занялись своими нехитрыми развлечениями: читали, играли в шахматы, жаловались друг другу на болезни. Вообще это время мне следовало бы занять писаниной, хотя бы те же истории болезней привести в порядок, но хотелось побездельничать. Чуть-чуть, хоть минут пятнадцать, и я стала искать решение сложной, практически нерешаемой проблемы. Даже двух.

Первая – что дарить Боре Сотникову на день рождения? Что можно подарить мужчине тридцати пяти лет от роду, не пьющему, не курящему и носящему щегольскую бородку? Традиционные дары, типа дорогой выпивки, хорошей зажигалки или бритвы отпадают в полуфинале, придётся проявлять изобретательность. То есть, ехать в Ростиславль.

Собственно, за любым наименованием из первого списка тоже пришлось бы туда ехать, потому что ничего из традиционных подарков в левобережный Кириллов не завозят за полной ненадобностью.

И вот тут встал во весь рост второй вопрос: звонить Егорову или не звонить?

Предупреждать его о том, что я буду на расстоянии куда меньше тридцати семи километров, или нет?

– Иван Христофорович!

– А? – разогнулся на грядке сосед.

Железный человек, и поясница у него железная, вот так вот целый день в согбенной позе трудиться.

– Я в Ростиславль по делам еду, вам привезти ничего не надо?

Он подошёл поближе к забору и спросил:

– А ты надолго?

– Туда и обратно. Надо Борису Сотникову подарок купить, у него день рождения.

– Во! И у меня та же проблема: у Варвары юбилей через неделю, я всю голову сломал, что дарить. Давай я с тобой поеду, а?

– Присоединяйтесь! А Варваре что скажете, куда исчезли?

– А она в Пшеничище поехала, к подруге, это на целый день. Ты погоди минутку, я оденусь поприличнее и прибегу!

Кстати, когда мы проезжали село с этим необычным названием, Иван Христофорович сполз на сидении пониже и прикрыл лицо бейсболкой.

В Ростиславле я поставила машину на парковку в центре, заплатила за три часа и сказала:

– Помощь нужна?

– Нет, Настя, спасибо. Управлюсь.

– Телефон с собой?

– Конечно.

– Тогда как купите, что хотели, позвоните мне, договоримся, как встретиться.

И мы разошлись в разные стороны.

План у меня был: в прошлый раз, летя от архива к вокзалу, я краем глаза заметила красочную вывеску «Барбершоп». Цепочка связалась мгновенно: Сотников носит бороду – значит, в барбершопе можно найти средства для ухода за бородой. Понятия не имею, что для этих целей используют, но верю в цивилизацию и прогресс. Есть сотни средств для ногтей, волос, кожи лица, кожи всего остального, вплоть до пяток. Не может быть, чтобы человечество не придумало какую-нибудь ерунду и для бороды!

Реализация этого, несомненно, блестящего плана была затруднена тем, что я не помнила, где именно эту вывеску видела. И Интернет с картой города помогать мне отказывался, пришлось ножками идти от центра города в сторону вокзала.

Оказывается, заведение это было в переулке. Как ухитрилась я заметить вывеску, одному богу известно. Внутри маялись без клиентов два шикарно подстриженных молодых человека. Один из них щеголял роскошными пышными усами, какие я видела на дореволюционной рекламе не то цирковых представлений, не то средства для ращения волос. Второй же был счастливым обладателем дивной бороды, какие Фидий изображал, высекая из мрамора Зевса. Борода была уложена колечками и… на язык просилось слово «умащена».

Да, именно умащена.

Увидев в дверях даму, молодые люди сникли, но я взяла за пуговицу бородатого и нежно попросила:

– Мне нужен подарок. Для мужчины.

Продавцы оживились.

– Возраст? – спросил один.

– Предпочтения? – поинтересовался второй.

Не знаю уж, что он имел в виду, но на всякий случай я изложила анамнез.

– Тридцать пять лет, пожарный, рост два метра, носит бороду. Такую, скандинавского типа, светло-каштановую.

– О-о-о! – в один голос протянули молодые люди и принялись метать на прилавок упаковки.

Примерно через час я выходила из заведения, нагруженная сумкой с прибамбасами для ухода за бородой, и голова моя гудела от сведений, что, как и в какое время суток используется. Подозреваю, что глаза у меня съехались к носу, как у какого-нибудь кота в мультфильме.

Я дошла до Ильинской церкви, возле которой мы договорись встретиться с Иваном Ксенофонтовичем. Его пока не было, так что я прогулялась по площади, полюбовалась на белые стены и зелёные купола церкви, поразглядывала надвратную фреску, развернулась… И упёрлась носом в довольно крепкую мужскую грудь. Подняв глаза, я увидела майора юстиции Егорова, глядевшего на меня с большим недовольством.

Кажется, в комиксах такие случаи обозначают словом «Уппс!»?

Так вот, это он и был!

Егоров несколько секунд сверлил глазами меня, потом перевёл взгляд на сумку в моих руках. Надпись на пакете «Товары для бородачей» явственно указывала на то, что это – не ему, и майор побагровел. С немалым интересом я ждала, станет ли он выпускать пар из ноздрей, но обошлось, во много благодаря тому, что был Егоров не один. С ним рядом стоял немолодой джентльмен в прекрасном костюме и светлом галстуке.

Начальство?

Похоже!

– Добрый день, Пётр Григорьевич, – пропела я, и тут увидела в сторонке соседа.

Коварный Иван Ксенофонтович стоял и с интересом наблюдал за сценой.

– Добрый день, – ответил майор.

Я помахала соседу рукой и солнечно улыбнулась господину в костюме.

– Прошу извинить, но меня ждут. Всего хорошего, Пётр Григорьевич!

И уплыла неспешной походкой павы, тщательно следя за собой, чтобы не споткнуться в последнюю минуту.

Села в машину и расхохоталась.

Ну, если и после такой встречи майор мне не позвонит, значит, нет у него никакого чувства такта!

Часов в десять вечера телефон мой разразился весёленькой мелодией из «Дживса и Вустера». Я скосила глаза на экран: Егоров. Не выдержал, голубчик, звонит. Остановила показ детективного сериала, который смотрела в компьютере, пока растирала в ступке семена пажитника, отложила пестик и сказала:

– Слушаю вас!

– Стася, привет! – голос майора был еле слышен за шумом голосов, звоном посуды и музыкой.

Похоже, в ресторане, и не один. Что-то празднует? Занятно.

– Привет, – ответила я.

– Ты когда дежуришь?

– В воскресенье.

– Никуда уезжать не планируешь?

– Пока нет.

– Завтра я смертельно занят, а послезавтра, если позволишь, к тебе заеду. Есть новости.

– Хорошо, буду ждать, – ответила я и отключилась.

Просто не разговор, а фехтование фразами. Стойка, выпад, батман, финт! И противник повержен, как-то так…

В четверг часов в двенадцать в мою дверь постучал долгожданный Афанасьев.

Я разглядывала его, не скрываясь. Действительно, ходит плохо, и трость у него не для виду: он на неё опирается, когда переносит вес на правую ногу.

– Добрый день, Анастасия Александровна, – вежливо поздоровался гость.

Кстати, говорил он вполне нормально. Не заикался и не запинался. И почему Егоров рассказывал о невнятной речи и нечитаемом письме?

– Добрый, – согласилась я.

– Вы позволите войти?

– Прошу! – я отступила в сторону, давая ему дорогу в приёмную, и в очередной раз порадовалась тому, что пришла мне в голову эта идея, постройка специального помещения.