Новая хозяйка Гринвуд-Холла - Орланд Лилия - Страница 8

Впрочем, мне нужно было поспешить. Потому что тётушка сейчас всех пригласит к чаю. И если я не успею накрыть стол, для меня самой всё может окончиться весьма печально.

Лицо миссис Прайс показалось мне слишком довольным, когда она смотрела на привязанную Тину. Боюсь, тётушка может войти во вкус. И тогда позорный столб перестанет быть для нас лишь привычной деталью пейзажа…

Утро началось чудесно.

Миссис Прайс, расставаясь со своими подругами, договорилась проведать дальнюю соседку, миссис Торнби, которая очень давно звала всех в гости. И вот теперь дамы решили её наконец осчастливить своим появлением. А поскольку соседка жила довольно далеко, на самой окраине нашего округа, то подруги определили остаться у неё на ночь.

А может, и на две.

Это ли не чудесная новость?

Утром миссис Прайс позавтракала, раздала важные указания и наконец вместе с дочерьми погрузилась в открытую коляску. Алекс сопровождал мать и сестёр верхом на своём жеребце.

Я вместе со слугами стояла на крыльце и провожала дорогих родственничков счастливым взглядом. Разумеется, меня никто не приглашал, но мне это было и не нужно. Я с трудом скрывала радость. Это же целых два дня свободы.

А если повезёт, то и три.

Готовить сегодня не было необходимости. Пыль уж как-нибудь переживёт один день, уверена она меня дождётся. Поэтому до самого вечера я была абсолютно свободна и решила наконец сделать то, о чём думала последние два дня, прошедшие с безобразного представления у позорного столба – навестить подругу и узнать о её самочувствии.

Предупредив Марту и заодно Бельку, которая, как и всегда, отиралась на кухне, я сменила домашнее платье на выходное, пусть и поношенное, доставшееся мне от Юлии, надела шляпку и бодрым шагом вышла из дома.

Солнце светило высоко, обещая жаркий погожий день. Я шагала через луг, испытывая радость от встречи с моими друзьями луговыми цветами и ощущая ответную ласку, когда стебельки касались моих ладоней.

Было так хорошо и легко, что я неприлично высоко задрала подол и побежала вперёд, туда, где особым ароматом влажной прохладной низины угадывалась река Сора. Весной она разливалась и затапливала большинство прибрежных лугов, поэтому они назывались заливными. Зато трава здесь была самой яркой, сочной и вкусной.

Для животных, разумеется.

И сено из этой травы получалось самым душистым. Сейчас сенокос только начался, поэтому большая часть лугов ещё была покрыта высоким ярким разнотравьем. И идти здесь было настоящим удовольствием.

Я дышала глубоко, казалось, самим воздухом свободы, и чувствовала себя по-настоящему счастливой. В такие моменты это было несложно. Тем более мне не нужно было спешить, бояться, что опоздаю, и меня за это накажут.

Абсолютно расслабившись под тёплым ласковым солнышком, даже расфантазировалась, что я сама хозяйка усадьбы и делаю там, что захочу. Что, вот сейчас за поворотом встретится мне он, пусть не принц, но тот самый человек, который скажет, что ему не важна родословная, репутация и приданое. И вообще, моё прошлое. Что он полюбил меня. Меня саму. Такой, какая я есть. Уже попросил руки у моей тётушки, но, скорее из вежливости, а не чтобы получить официальное разрешение.

Ведь официально миссис Прайс не является моей опекуншей. У меня вообще нет опекуна, хотя он и положен по закону благородной леди.

А раз нет опекуна, значит, я вовсе и не леди. Мысли приобрели печальный оборот, но мне не хотелось портить такой чудесный день, поэтому я запретила себе думать о грустном.

Река открылась передо мной как всегда внезапно. Вот только что были колышущиеся ветром зелёные волны травы, и вдруг в этом разноцветном море образовался разрыв из не слишком широкой по летней поре Соры. Река была похожа на закрученную голубовато-зелёную ленту. Её изгибы и повороты делали местность очень живописной и создавали десятки уединённых уголков, небольших заводей с мелким песчаным дном и совершенно прозрачной водой.

Проходя мимо очередной такой, я не удержалась.

День уже близился к полудню, солнце стояло почти в зените, ощутимо припекая. К тому же я была разгорячена быстрой ходьбой и бегом.

Как хорошо, что тётушка меня сейчас не видит раскрасневшуюся, растрёпанную, со съехавшей на затылок шляпкой. Уж миссис Прайс наверняка нашла бы, что сказать по поводу моего неблагородного вида.

Брр.

По коже пробежал озноб. Не буду я думать сейчас о тётушке. Лучше проверю воду.

Я сняла свои удобные туфли и, приподняв подол платья, чтобы не замочить, прошла босиком по влажному песку. Потрясающее ощущение. А уж когда пальцы коснулись прохладной воды, погружаясь в неё, я застонала от удовольствия.

И тут же огляделась: никто не видел?

Но, к счастью, вокруг никого не было. Да и кто мог здесь появиться? Я шла вдоль русла, оставив далеко в стороне протоптанную дорожку. Косцы сегодня здесь не появятся, они выкашивают луг за лугом с методичной точностью. И сюда к реке, на таком удалении от усадьбы, выйдут не раньше, чем через несколько дней.

А среди рабочего дня встретить вдалеке от тропинки живого человека практически невозможно. К тому же эта заводь закрыта зеленеющими листьями густого кустарника. Отсюда меня никто не разглядит. Разве что с другого берега.

А там уже расположены земли старого мистера Хокса. То есть теперь уже молодого. Но он ведь только приехал. Если уже не уехал обратно в столицу. Вряд ли молодым аристократам будет интересно у нас в провинции. Здесь ведь нет театров, почти не дают балов. Приезд гостя – уже приключение, а поездка в соседний городок – чуть ли не эпоха в жизни.

В общем, я сумела успокоить свою привычную тревожность и стянула платье, оставшись в нижней сорочке. Немного подумав, сняла и её, полностью раздевшись. Всё же сидеть долго на берегу, просушивая вещи, я не планировала. А гулять в мокрой одежде – то ещё удовольствие.

Ещё раз воровато оглянувшись по сторонам, я пошлёпала к воде.

Она была приятно-прохладной, именно той температуры, что ещё не холодит, но уже снимает горячечное напряжение в мышцах после быстрой ходьбы по лугу. Я вдоволь наплавалась. И даже пару раз нырнула на глубину, решив, что мокрые волосы просохнут по дороге, а отсутствие причёски можно прикрыть шляпкой.

В конце концов, я иду в деревню. Там совершенно не интересуются моим внешним видом. И мои распущенные волосы не воспримутся признаком безнравственности.

Вот за что я любила простых людей. Неблагородных. Они судили не по внешности, а по поступкам.

Я решила ещё раз доплыть до середины, где течение становится сильнее и начинает сносить обратно к берегу, а потом одеться и продолжить путь. Всё же не стоит слишком расслабляться и думать только о себе. Меня ждёт Тина. Я была уверена, она ждёт, зная, что приду, хоть мы и не успели переговорить, прежде чем Бернет унёс её.

Я была уже на середине реки и позволила потоку воды медленно, но верно сносить меня назад и немного влево. Как вдруг увидела их.

Белые кувшинки.

Нимфея альба, как обозначил эти цветы профессор Дж. Байонс в своём труде для юных леди.

Они росли целым букетом, внутри ярко-жёлтые, а по краям белоснежные, обрамлённые широкими тёмными листьями, раскинувшимися на поверхности воды у противоположного берега.

Какая красота. Я только взгляну одним глазком на эту прелесть. Сора здесь не так уж широка. Ярдов двадцать, не больше. И половину я уже проплыла.

Несколько минут – и ноги нащупали дно. Правда, на этом берегу его покрывал скользкий холодный ил. Но меня это не остановило.

Стараясь сохранять равновесие, чтобы не упасть и не перемазаться в поднявшейся со дна мути, я расставила руки в стороны и медленно двигалась вперёд. Вода доставала мне до колен, а до белых, покачивающихся на воде цветов, оставалась пара шагов, когда…

В тот, первый, раз он показался мне темноволосым. Но сейчас вблизи я рассмотрела, что пряди были скорее каштанового цвета, и в них играло солнце, добавляя золотой рыжины. Берег здесь поднимался, поэтому мужчина казался ещё выше, чем был на самом деле. И смотрел на меня сверху, тоже замерев и не пытаясь даже двинуться с места.