Звезда галактического ринга (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 11

Мой крик перерастает в визг, затем в хрип и плач. Реву крокодильими слезами, захлебываюсь соплями. Живот ходит, постоянно чувствуя обновленное прикосновение ладони. А она все бьет по той же ягодице и бьет. Уже не чувствую ее. Живот вибрирует от истерики. Она ощущает все своей ладонью, и, наверное, получает удовольствие от полной власти!

— Как она ее! — Смеется комментатор. — Набила — таки булку! Посмотрите какая она красная. Одна белая, другая красная, какой контраст!

Обессиленная, опозоренная и готовая сквозь землю провалиться, я блею о пощаде. Толчок и она отпускает меня. Качусь. Прямо на побитую ягодицу. Очередная волна боли! Кожа горит, отдавая в другие части тела. Лежу на спине безвольной куклой с растянутыми трусами, задранной юбкой. Кое — как извернулась, чтобы не давить на побитую ягодицу. Источники света исказились в одну сплошную метаморфозу, слезы все льются.

Судья нависает надо мной. Распознала по форме. Поправляет трусики внизу живота. Наверное, съехали. Но мне уже плевать. Проваливаюсь в бессознательное ничто.

Очнулась в палате больницы. Минут сорок соображала, что это именно она. Белые стены, белые простыни и мягкая кровать. Датчики пикающие и несколько интерактивных панелей. В конце комнаты окошко с видом на город.

Ощущение сытости, будто меня все то время, пока лежала, кормили через капельницу. Ягодица саднит противно. Все тело ломит и болит. Но спина лежать. Монитор загорается надо мной, как только принимаю сидячее положение.

Вероятно, чтобы напомнить мне, какая я ничтожная, начинают крутить мою экзекуцию по каналу. Кадры сменяются умелым оператором, а может и монтажером. Если это вообще не компьютер делает. Виды просто невероятные, даже касание ладони и моего живота засняты. А освещение всего, как белым днем. Смотреть не могу, бьет все это по психике. Летала знатно по рингу, будто и не я вовсе. Неужели ничего не сломала при этом?

Всего один бой. Как и было условлено. Ад кончился, тяжелое позади. Теперь я хочу домой, к маме. А всю эту грязь, позор и унижения останутся здесь на радость этих извращенцев и любителей зрелищ.

Мужчина с пластиковым лицом появляется спустя какое — то время. Пока я тупила, глядя в декорированный потолок.

— Поздравляю, ты прошла кастинг и победила в бою, — заявляет с порога неожиданную новость.

— Чего?! Вы издеваетесь?!

— Нет, что ты, Кэртин, — строит из себя снисходительного наставника. — На трансляции это убрали, но судейские камеры зафиксировали неспортивное поведение и нарушение правил твоей соперницы.

— Ничего себе заявочки, — ахаю. — А бой остановить нельзя было сразу?

— Боюсь, ты не совсем понимаешь, — произнес с выдохом и нотками осторожности. — Мирэта нарушила правило кастинга. Во время комбо, то есть шлепков она трогала твой клитор.

Дыхание перехватывает. Что?!

— Всего долю секунды, — продолжает с утешением уже. — Но каждый раз, как била, касалась его. А это запрещено.

Передергивает, мурашки разливаются по телу. Начинает трясти, поворачиваюсь на бок, спиной к нему. Складки одеяла сжимаю между ног. Я такая беззащитная. Она трогала мой клитор, отвлекала и касалась. Вот тварь, а. Лесбиянка чертова. Отголоски боли рождают дрожь со вздохом. Всхлипываю, будто я всю ночь ревела.

Хочу к маме. У меня больше никого нет. Отец ушел, когда я была маленькая. Я о нем ничего не знаю. Возможно, если бы он был, то сумел защитить меня, оградил бы от глупых поступков и решений, ломающих всю мою жизнь. Страшно и горько.

— Тебе надо на свежий воздух, — произнес Рудольф мягко. — с Секьюрити это возможно. Тут есть специальные зоны…

— Вы обещали, — шепчу. — Обещали, что смогу вернуться независимо от исхода этого… мероприятия.

Хотела выругаться, но не стала. Затаила дыхание. Молчит. Повернулась к нему. Смотрит прямо, серьезно, строго. В груди холодеет, сыплется надежда.

— Часть твоего гонорара пришлось потратить на восстановление после боя, у тебя было треснуто ребро и случилось легкое сотрясение, — выдал скороговоркой. — К сожалению, медицина в столице стоит дорого. Поэтому ты пока останешься под контрактом.

Истерить не стала. Просто в душе снова пустота. Я знала, что так будет. Меня так просто не отпустят. Теперь я уверена, что будут дурить и оставят у себя до тех пор, пока меня не убьют.

— Я не хочу больше выходить туда, — заявляю.

Человек с пластиковым лицом подрывается со стула и идет ко мне. Дуновение ветра и мое горло в его власти. Твердая рука, как сталь. Он никогда еще не касался меня. А теперь показал, что легко сможет!

Сколько я не дышала, одному году известно, сколько секунд в мои легкие не поступал кислород. Когда я забилась в спазмах, он отпустил.

— Ты собственность Амириама, — произнес сквозь зубы, пока я откашливалась. — Ты будешь делать то, что я скажу. А я говорю тебе, через пол часа за тобой зайдет Джори и вы прогуляетесь до бара. У тебя сегодня выходной. Ты поняла, Кэтрин?

Кивнула. Выехал шкафчик с одеждой и остановился напротив кровати. Поднялась, шатает. Натянула комбинезон поверх сорочки. Снимать не стала. Сейчас я хочу натянуть на себя как можно больше одежды несмотря на то, что температура тут комфортная, как убедилась ранее.

Пришел Джори, в котором я узнала того самого урода, что подсаживал меня на ринг откровенным способом. Зеленоглазый качок смотрит с ухмылкой. Он видел и радовался, как меня унижали и мотали по рингу. И ничего не сделал, чтобы это остановить. Какой это мужик?! Ублюдок.

Холл с кучей медперсонала и лифт сразу на улицу. Я в Адро. Искусственная планета третьей солнечной системы столицы империи. Еще на подлете через монитор любовалась ею, когда еще не знала, в какой заднице оказалась. Центр планеты круглый, размер его, наверное, с Луну. От него, как от ежа отходят башни колючками. Идут, идут к небу в бесконечность, между собой переплетаются всякими дорогами и каналами, образуя целый клубок и месиво из платформ, площадок и всяких узлов неизвестно чего.

В общем, довольно экзотично. Разинула рот, как дура. И фирменная поговорка «добро пожаловать в Москву, лохи…» теперь переименовывается мной в «добро пожаловать в империю, наивные землянки…».

Шагаю по улице, как инвалидка, тело ломит, но скорость у нас одна — Джори. А шаг у него широкий… Все эти площади настолько большие, что не чувствуется того, что ты на каком — то балконе, и сложно вообразить, что вниз лететь тысячи километров, если по дороге не словить другой балкон или тачку летящую поперек. Кстати, они летают и вдоль, и наискосок. Да и этого добра тут тоже море. Но летают практически бесшумно.

В итоге я просто иду по улице, платформе и в целом, полноценном квартале. Вокруг далекие конструкции за туманом и суетой. А тут свежий летний воздух, светло от ламп. Сверху звездная ночь проступает, а на улочке день, как день. Сплошная фантастика.

Охранник нагло взял под руку и повел. Прохожих мало, но встречаются. В основном люди, но и роды тоже есть, много людей с пластиковыми лицами. И все, как один улыбаются мне, стоит только проявить интерес.

Бар. Квадратная коробка из стекла и стали, как бизнес центр у нас. Вот только внутри этажей нет. Просто очень высоки потолки, на которых тоже столики и сидят люди. С гравитацией нашалили. И это смотрится прикольно. Начинаю понемногу отходить от недавнего стресса.

Барные стойки замкнутые, то есть круговые. И налеплены по всей площади.

Секьюрити берет меня за руку своей мощной лапой. Такой настойчивости не ждала, и уже не сумела предотвратить такой личный жест в исполнении этого урода. Мужчина ведет меня к барной стойке. Стараюсь смотреть только в пол, ибо вижу, что здесь много людей, и они рассматривают меня. Первый же взрыв смеха за столиком я принимаю на свой адрес. Бармен встречает задорной улыбкой. Обычный черненький парень с обаятельной улыбкой. На него посмотришь и не поверишь, что за тысячи световых лет от Земли находишься.

Джори заказал незнакомых напитков, усаживаясь за стойкой. Слева к нему подсела девушка неестественно привлекательного образа, будто фея из сказки, только крыльев нет. Кукла неописуемая, но довольно крупная. Секьюрити сразу на нее и переключился.