Рожденные в СССР. Откат (СИ) - Коруд Ал - Страница 65

— Короче, расстались мы не очень. Было заметно, что у них есть острое желание меня прессануть, но здорово боятся крыши. Они же сами все нынче в подвешенном состоянии, это их здорово злит и одновременно конкретно плющит.

— Так это, — Игорь метнул в сторону собеседника быстрый взгляд, — верно, что ты частенько пересекаешься с Романовым?

— Встречаемся время от времени. Не смотри так, по делу и для дела. Неглупый, кстати, мужик. Звезд с неба не хватает, но для переходного периода, пожалуй, как лидер очень даже подходит. Знает наши слабые и сильные стороны и настроен на серьезную работу. Этакий технократ чисто советского поколения без идиотских изъянов в башке по поводу устаревшей идеологии.

— Неужели власть не любит?

Истомин задумался и неспешно взял кружок темной колбасы.

— Ну кто её не любит? Только она для него инструмент. Все-таки стать главным человеком во второй сверхдержаве мира это офигенный подарок судьбы. И видно, что он всерьез побаивается будущей ответственности. Мне даже кажется, что он не до конца согласен пойти на следующий шаг. Постоянно затягивает переезд в Москву.

— Перед кем это он боится ответственности? — искренне удивился Дивов. Он давно стал прожженным циником и относился ко всему сущему с долькой скептицизма.

— Перед вечностью, Игорюша, — ответил на полном серьезе Снайпер. Его глаза снова сузились, превратившись в прицел. — Колись, ведь не раздумывал искренне о таком повороте? Мы же книжки пишем, по существу, о банальностях. Редко хватаем звезды с небес.

Человек с позывным Редактор задумчиво сделал глоток коньяка, закусил салями и сыто откинулся на простом столовском стуле. Питер его удивлял в который раз вновь и вновь. Заурядное заведение у черта на куличках, элитный напиток, который и в Москве не везде найдешь, великолепнейшая прибалтийская колбаска и чрезвычайно умный собеседник, сидящий напротив. Что еще надо от такой короткой заурядной командировки?

— Я слышал это выражение и не раз, но как-то не предавал раньше ему значения. Знаешь, не люблю излишний пафос. Но вот сейчас как будто в сердце кольнуло. Ведь и в самом деле, они на нашем послебудущем опыте увидели каждый себе истинную цену. Ты прав в главном. На самый верх не попадают люди случайные. Это их помощники и первые преемники могут быть временщиками, но настоящий лидер всегда будет творить историю или уйдет со сцены. И ведь наши вожди это также осознали, проняло их по самые печенки. Ишь, как вошки на сковороде забегали!

— Вот тогда ты лучше поймешь Романова. Он же отлично понимает, какую ответственность…да что за страну, за человечество берет. Ты бы сам взял?

— Да нет, ни в жизнь! — Дивов замахал руками. — Я себя лучше знаю, не сдюжу.

Они глянули на остатки коньяка в бутылке и вздохнули. Даже такие приятные для души разговоры всегда когда-нибудь заканчиваются. Наступал этап послевкусия. Когда слова уже не лились рекой, а смаковались и рассматривались со всех сторон. Как, впрочем, и угощения на столе.

— Ты вечерним?

— Да, не люблю здешние гостиницы. Что-то хорошее надо по знакомству или официально заказывать, остальное ужас как где-нибудь в сраной Африке.

— Расслабились мы в нашем комфортабельном мире. На такси?

— Не, хочу прогуляться. Потом на метро. Да и тебе там на трамвай садиться.

— Почему на трамвай? Провожу до вагона, домой неохота.

— Типа и на вокзале есть ресторан?

— Заметь, не я это предложил!

— Ну неплохое, согласись, предложение. Хоть горячего поедим, разве что такого чудесного напитка не будет.

— Считаешь? Думаю, пятерик сверху решит проблему.

— И трёхи хватит! Расслабились тут холуи донельзя. Я им в московских ресторанах сверху ни хера не кладу. Так обижаются! А по мне — не навязывай свой сервис, как вожделенную мечту, а делай все как полагается. Тогда и чаевые получишь.

— Ну в принципе ты прав, только так это здесь не работает.

— Мне похер, Коля, как тут что работает. Давно и глубоко похер.

Дивов остановился на замёрзшем тротуаре. Несолнечная сторона узкой улицы еще продолжала жить в зиме. С крыш свисали сосульки, под ногами была наледь. В узкой трубе проезда дул приморский, забористый ветерок, обдувая разгорячённые лица. Вот еще минута и пошла поздняя позёмка. Как все-таки переменчива питерская весна!

Большая зала была довольно скупо освещена, как будто приглушая общей полутьмой особую важность помещения. Ситуационный центр был введен в строй не так давно, использовался же по назначению в первый раз. Генерал армии Огарков изучил немало документов из будущего и был инициатором создания в Генеральном штабе Вооруженных Сил Советского Союза структуры, которая будет управлять войсками при различных чрезвычайных ситуациях. К тому же оснащенную самыми современными техническими средствами связи и управления. Пусть до полного исполнения задуманного было еще далеко, но первый шаг уже сделан.

Ахромеев оглянулся. Вдоль стен, спрятавшихся в полутьме, перед огромными «Тактическими» экранами сидели дежурные «операторы», обвешанные гарнитурой связи. Под рожковыми светильниками расположились начальники секторов ответственности, изучающие свежие донесения и выбирающие, что из этого доложить дальше. На отдельном полукруглом столе светились технические «вундервафли» из будущего. Два ноутбука, оторванных «от сердца» аналитиков ГРУ, помогали прокачивать невероятное количество данных, выстраивая хитроумные графики и столбцы цифр, тут же распечатываемые невероятно шумной машинкой, носящей гордое имя «Принтер-А». Первого матричного принтера в СССР.

Очередные листы от него только что принес дежурный программист в чине целого капитана. Новая воинская специальность, неожиданно ставшая повседневной и обыденной. Огарков коротко поблагодарил того и положил распечатки на огромный стол, основную часть которого занимали большие тактические карты региона, называемого в мире «Ближневосточным». От Кипра до Омана все листы были расчерчены схематичными указателями, которые подразумевали военные базы, аэропорты, расположения полевых войск и позиций ПВО. Наглядно и привычно для командирского глаза.

Начальник Генштаба генерал армии Огарков поднял голову и огляделся. Вокруг «Оперативного» стола, так они прозвали это одно из немногих в зале хорошо освещённых мест, собрались все, кто был необходим для окончательного принятия невероятно важного решения. СССР впервые за долгие годы выступал в самую настоящую войну. Понятно, что вторая сверхдержава в мире, как и её вооруженные силы практически за эти годы и не вылезали из малых и больших конфликтов, временами схватываясь с «вероятным» противником напрямую. Но все это делалось подспудно, не разглашая подробностей, или вовсе проводилось в обстановках полной секретности. Обычные советские граждане черпали информацию из слухов от очередных знакомых с ситуацией людей. Порочный в принципе круг, который требовалось разорвать. Негоже строить будущее на полуправде.

Позади остались помощь Народно-освободительная армии Китая в войне в Гоминьданом, затем было чрезвычайно важное противостояние в воздухе Корее американцам. Именно там сталинские соколы похоронили американскую мечту о безнаказанных бомбардировках Советского Союза и возможности победы в Третьей мировой войне. Закончилось то глобальное противостояние взрывом «Кузькиной матери», запуском первого искусственного спутника Земли и Уничтожение U-2 Гари Пауэрса под Свердловском. Тогда даже самые горячие головы в Пентагоне осознали, что не имеют решающего технического превосходства на Советами.

Иногда Вооруженным силам приходилось «приводить в чувство» союзников по социалистическому блоку. Подавление фашистского мятежа в Венгрии и русофобской по сути «Пражской весны» были для них нелегкими испытаниями. Эти проблемы вместо политиков пришлось решать солдатам и офицерам Советской армии. Зачастую за счет собственной крови. Про недавние войны во Вьетнаме и Египте, где советские военнослужащие участвовали непосредственно в боевых столкновениях, многие из генералов в Ситуационном центре знали не понаслышке.