Лихой гимназист (СИ) - "Amazerak" - Страница 27

— Разумеется, ваше превосходительство, — директор позвонил в колокольчик, в комнату вошёл секретарь.

— Евгения Гуссаковского сейчас же ко мне в кабинет, — строго произнёс директор, а когда секретарь ушёл, заискивающим тоном обратился к гостю. — Простите за моё любопытство, но могу ли я спросить, чем мальчишка так провинился. Ведь если это коснётся нашей гимназии…

— Можете не волноваться, гимназии это не коснётся, — перебил Афанасий Иванович. — У меня к молодому человеку обычный разговор, содержание которого вам знать не обязательно.

— Разумеется, ваше превосходительство, — ответил директор. — Так ведь слава Богу, что не коснётся. Я ж только это и хотел узнать. Я ж, не подумайте, любопытничать не собираюсь. Для формы спросил, для успокоения души.

— Ваша душа может быть спокойна, если вы будете заниматься своими делами, а я — своими, — сухо напомнил Афанасий Иванович.

И действительно, директор и гимназия Афанасию Ивановичу были без надобности, да и этот Евгений Гуссаковский интересовал лишь постольку поскольку. Афанасий Иванович явился сюда по совершенно иной причине.

С Иваном Лыковым по кличке Оглобля Афанасий Иванович уже давно поддерживал контакт. Оглобля занимался скупкой краденого, и среди хлама, проходящего через его руки, порой попадались интересные вещицы: например, книги по тёмной стихии. Распространение магических предметов и литературы отслеживало одно из подразделений священной стражи, но если речь шла о тёмных чарах, Афанасий Иванович предпочитал браться за дело лично.

Когда Афанасий Иванович получил донесение об убийстве Оглобли и о том, что на теле у того были обнаружены следы тёмной стихии, он лично отправился на место преступления.

В квартире оказалось четыре трупа: сам Оглобля, два его человека и служанка. Двое были убиты тёмными чарами, служанка и Оглобля — выстрелом в голову. Перед смертью скупщика пытали, спалив ему плечевой сустав. Такой же магией был вскрыт один из сейфов. Вот это-то и заинтересовало Афанасия Ивановича. В городе появился сильный заклинатель тёмной стихии, и священная стража должна была знать, кто он.

На первый взгляд имело место обычное ограбление. Некий заклинатель, возможно, тайный под видом клиента явился на квартиру Оглобли, перебил всех и унёс деньги. Однако у Афанасия Ивановича возникла мысль, что на самом деле всё несколько сложнее, и он решил проверить своё предположение.

На мысль эту его натолкнула следующая история.

В конце марта этого года к Оглобле явился некий гимназист и продал ему книгу — руководство по владению чарами тёмной стихии, старое издание. Неизвестно, где этот гимназист достал её, но принадлежала книга Тимофею Марковичу Державину и, очевидно, была у него украдена. Мог ли Тимофей Маркович явиться к Оглобле за своей книгой? Очевидно, нет, поскольку за два до убийства Афанасий Иванович лично вернул книгу владельцу.

И тут выяснилась интересная деталь. Оказалось, что последние несколько месяцев «Руководство» находилось у двоюродного племянника Тимофея Марковича — Алексея Державина, учащегося третьей гимназии. Тимофей Маркович дал парню книгу, чтобы тот тренировался, но о том, что книга пропала, он не знал до того момента, как получил её обратно из рук Афанасия Ивановича.

Значит, одно из двух: либо Алексей сам продал книгу (или попросил кого-то из приятелей, поскольку по приметам он не подходил), либо его обокрали. В конце февраля на него как раз было совершено жестокое нападение, в результате которого парень утратил способность ходить. Алексей никому не сообщил об утерянной книге, но вероятно, именно тогда она и пропала.

А через месяц к Оглобле явился тот самый гимназист с отметинами на лице и продал «Руководство» за десять рублей, хотя стоило это издание в разы дороже. Парень явно не понимал, с чем имеет дело.

На гимназисте том не было ни петлиц, ни кокарды, поэтому Оглобля и не знал, откуда он взялся. Но найдя труп Оглобли и его людей, изъеденные тёмной стихией, Афанасий Иванович решил проверить, а не числился ли ученик с подобными приметами в третьей гимназии? Что если Алексей Державин, который на днях вернулся к учёбе, выведал, куда продали книгу, и пришёл к Оглобле забрать её?

Только одна деталь не сходилась во всей этой истории. По словам Тимофея Марковича, Алексей был очень слабым, почти немощным заклинателем. Отец его чарам не обучал, и до прошлого года Алексей посещал гимназию для мальчиков, не обладающих талантом. Просто не верилось, что шестнадцатилетний юноша, почти не имеющий способностей, мог придти к местному вожаку и порешить столько народу. Чувствовалась рука человека искушённо в таких делах. Поэтому вариант с Алексеем был маловероятен.

Но проверить зацепку всё равно стоило, и потом Афанасий Иванович, как только выдалось свободное время, отправился в третью гимназию с целю найти белобрысого малого с ожогами на лице. Какова же удача, что ученик с похожими приметами тут был.

В кабинет вошёл светловолосый парень довольно крупного телосложения. На его подбородке и левой щеке виднелись шрамы, на губе была ссадина, а на пол-лица расплылся жёлтый почти рассосавшийся синяк. Похоже, Гуссаковский этот любит подраться.

— Евгений Филиппович Гуссаковский, верно? — Афанасий Иванович довольно дружелюбно обратился к парню.

— Верно, ваше превосходительство, — ответил белобрысый, рассмотрев погоны с двумя большими звёздами на каждой.

— Очень хорошо. Присаживайтесь, у меня к вам есть разговор. Позвольте, Николай Георгиевич, мы с молодым человеком наедине побеседуем, — обратился Афанасий Степанович к директору,

— Разумеется, мой кабинет в вашем распоряжении, — директор послушно встал и вышел.

На лице Гуссаковского отразилось недоумение, смешанное с ужасом, когда парень взглянул на кокарду на фуражке Афанасия Степановича. Меч воткнутый в костёр — этот символ внушал трепет почти каждому жителю империи от крестьянина до высокопоставленного чиновника.

— Ну рассказывайте, Евгений Филиппович, — произнёс Афанасий Геннадьевич. — Откуда у вас появилось руководство тёмными чарами и как оно попало на Сенную? Только честно рассказывайте, не кривя душой. Это в ваших же интересах.

—

— Убери от неё свои грабли, — приказал я, шагая к военному, который продолжал сжимать руку девушки.

— А ты шо… Ты кому… Ты кто такой, чтоб приказывать офицеру российской императорской армии? — вояка потянулся к кобуре.

Он совсем лыко не вязал. Надо было действовать быстро, чтобы не схлопотать пулю.

Я мигом преодолел несколько метров, отделявших меня от офицера. Тот расстегнул кобуру и схватился за рукоять револьвера, но красная пьяная физиономия уже была на расстоянии вытянутой руки. Я резко выкинул кулак, вложив в удар корпус. Угодил в челюсть вояке. Тот потерял равновесие и шлёпнулся задом на мостовую. Ещё один удар, и офицер распластался, как дохлая собака. Он попытался встать, но пинок ногой по рёбрам опрокинул его вновь. Потянулся к револьверу, но я треснул его по руке ботинком, и военный взвыл, изрыгая проклятья и поливая меня отборной бранью.

Я всё же позволил ему подняться, но только для того, чтобы уложить апперкотом. На этот раз офицер отключился, а мои сбитые кулаки опять разболелись.

— Пойдёмте скорее отсюда, — обратился я к девушке, — пока эта пьяная скотина не опомнилась.

— Да, да, конечно, — ответила девушка дрожащим голосом.

Мы быстрым шагом двинулись в подворотню.

— Я тоже живу в этом доме, — сказал я, — удачно, что оказался рядом. А вам не следует так поздно ходить одной.

— Ох, вы меня спасли. Не знаю, что бы делала. Спасибо вам огромное!

— Ага, второй раз спас, — заметил я.

— Постойте, вы же… — девушка повернулась ко мне и её тонкие брови приподнялись, а в чистых голубых глазах отразилось такое искреннее изумление, что я чуть не рассмеялся.

—…тот самый гимназист, который вам уступил бричку, — закончил я фразу.

— И правда, второй раз уже спасли, — мило заулыбалась девушка, — Не знаю, как вас благодарить. Он сказал, что проводит меня, я хотела отказаться, а он — ни в какую. Увязался, как банный лист и начал приставать. А я даже не знала, кого на помощь звать. Кто ж с офицером станет связываться? Так испугалась.