Эпоха Возрождения (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 2

— Он сказал, что ты мне не родная, — ещё крепче обнял женщину мальчик.

Та вздрогнула и отвела взгляд.

— Мой настоящий сын умер, не прожив и недели, — прижалась женщина к щеке приёмного сына. — Его звали Кано… Мы назвали тебя так же, надеясь, что дух твоего братика всегда будет охранять тебя от невзгод. Ты мой ребёнок, Кано-чан. Я люблю тебя. Мне так жаль, что тебя от меня забирают. Это так несправедливо.

Хаку задохнулся от этих слов, а также взгляда мальчика, полного горя и ненависти к нему.

Внутри что-то лопнуло, раскрошившись осколками льда.

— Госпожа, я, наверное, неверно выразился, — сказал Хаку, моментально принимая решение. — Я не заберу Кано. По крайней мере, не сейчас. Вы же сами сказали, он ещё мал. Ему всего три. Я буду обучать его клановым техникам, но он никуда не уйдёт из Оды. Это я поживу здесь несколько лет, до того, как Кано поступит в Академию.

— Правда? — удивился мальчик, подозрительно посмотрев на него.

— Ты не хочешь, чтобы я был твоим отцом, и не надо, я точно не твой отец, — сказал Хаку, приседая, чтобы быть взглядом на одном уровне с серыми недоверчивыми глазами, — но мы из одного клана. Так что можешь считать меня своим старшим братом.

— И я могу звать тебя «нии-сан»? — спросил Кано.

— Можешь, — кивнул Хаку, улыбаясь впервые за последние несколько лет: свободно и искренне. — Но взамен я буду звать тебя «отото».

— Извините, Фукасаку-сенсей, я должен прервать нашу тренировку, — отмер от медитации Наруто, получив сообщение от Курамы.

— Что за срочность? — недовольно квакнул Фукасаку, приподняв одну из мохнатых кустистых бровей, которая весьма забавно смотрелась на его зелёном лягушачьем тельце.

Впрочем, за свою жизнь Наруто видел достаточно разнообразных призывных животных-ниндзя, поэтому, даже впервые узрев своего жабьего учителя, смог промолчать и сохранить серьёзную мину на лице.

Немногим раньше, чем Наруто, его лучший друг Саске начал обучение в Рьючидо — царстве призывных змей. Саске хвастал, что Хакуджа-сэннин, который стал его сенсеем, просто преогромный и величественный белый змей. Даже больше, чем Аода, которого Саске в четырнадцать лет смог призвать из Рьючидо. И, кстати говоря, как выяснилось, Аода по размерам был ничуть не меньше, чем великий босс Гамабунта, которого смог перетащить из страны жаб Наруто, затратив целую прорву заимствованной у своего биджуу чакры.

Три года назад, после того эпичного призыва гигантского красного «жаба», одна курительная трубка которого достигала тридцати метров, дед Джирайя признал, что Наруто тоже готов к обучению на отшельника, и вызвал жабу-учителя из Мёбокузана. Да, Наруто смог сохранить лицо спокойным, всё же он слишком долго жил в клане Учиха и научился сдерживать свою импульсивность, но крошечный, не более тридцати сантиметров в высоту, зелёный «жабостарик» с белыми бровями, бородкой-клинышком и небольшим вихром на лысоватой голове поначалу сильно его разочаровал. Где Хакуджа-сэннин и где этот кроха в сером плащике — Фукасаку?

Впрочем, жабий сенсей доказал ему впоследствии, что внешность может быть крайне обманчива, и шиноби никогда, то есть вообще никогда, не стоит недооценивать противников или вот таких вот зелёных коротышек, которым уважительно кланялись здоровяки вроде того же Гамабунты. И это был довольно жестокий первый урок.

В связи с тем, что призывные миры отличались по течению времени от Конохи, а различные миссии, дела клана и обязанности старших братьев им с Саске никто не отменял, то занимались они по определённому графику, отправляясь каждый в свой мир-сателлит строго на час в сутки, в основном ранним утром.

В мире жаб за эти шестьдесят минут проходило чуть меньше четверти суток. Примерно половину этого времени Наруто занимался физически, а в остальное — отдыхал, слушал наставления и объяснения, медитировал, чтобы вернуться домой с восстановленным резервом, который обычно на Мёбокузане у него весьма быстро заканчивался.

Впрочем, такой «часовой» режим был у них с Саске до того, как весной прошлого года, в шестнадцать лет, они получили звания дзёнинов и по команде выпускников Академии в придачу.

С обучением приходилось выкручиваться, порой жертвовать редким выходным, чтобы несколько дней потренироваться в мире жаб. Джирайя говорил, что тоже проходил своё обучение так. Появляясь и исчезая на время из Конохи, начиная с тринадцати и заканчивая восемнадцатью годами, и, по признанию Фукасаку-сенсея, Джирайя был пока единственным из его учеников-людей, кто смог хотя бы приблизиться к форме сэннина — то есть того, кто использует природную сэн-чакру. Впрочем, не только людям тяжело стать сэннинами. В долине обучения стояло очень много каменных статуй, которые когда-то были живыми жабами из местных кланов. Природная чакра была крайне опасной и весьма мощной штукой.

Вобрав в себя сэн-чакру, Фукасаку-сенсей легко поднимал одну из этих гигантских статуй, невероятно быстро двигался, сила любого его удара возрастала в сотни раз.

Наруто как раз подходил к сакральной части своего обучения — способности самостоятельно напитывать своё тело сэн-чакрой. Он уже выдержал долгие и изнуряющие побои учителя возле водопада жабьего масла, которое помогало проникновению природной чакры в тело. Он научился замирать, сливаться с природой, долгие месяцы медитируя на вершинах пиковых скал.

Фукасаку-сенсей говорил, что Наруто может превзойти своего деда, и он очень старался. К тому же у Саске тоже дела шли весьма неплохо. На последней тренировке около месяца назад Саске снова продемонстрировал новую технику, а Наруто ещё десять лет назад, когда их дружба только зарождалась, пообещал себе, что не будет обузой для Саске или отстающим.

— Мне нужно вернуться, простите, — ответил Наруто сенсею.

— Возвращайся, — по-прежнему не шевелясь и балансируя на каменной табличке в центре горного пика, ответил Фукасаку.

— Тогда до встречи, и извинитесь перед Шимой-сан, что я не приду к вам на обед, — улыбнулся Наруто, кроме всего прочего, радуясь поводу избежать стряпни супруги Фукасаку.

После тренировок наступал просто зверский голод, приходилось есть, что дают. А давали в стране жаб то, что ели жабы, то есть всяких жареных личинок, гусениц толщиной с руку, суп из яиц насекомых и прочие «разносолы». Если закрыть глаза и есть наощупь, в принципе, это было вполне съедобно и питательно. Но вид… От одного вида подступала тошнота, и в такие моменты Наруто думал, что же едят змеи и чем угощают Саске. Жареными мышами? Или лягушачьими лапками? В общем-то, тему еды в призывных мирах они с лучшим другом обоюдно обходили стороной.

Наруто сложил ручные печати и прервал технику обратного призыва.

Клановый квартал Учиха встретил его обычной суматохой и детскими криками. Они и сами когда-то вернулись в деревню после «скитаний» толпой, состоящей преимущественно из детей. Почти все из первого поколения, входивших в их маленькую семью, выросли. Нынче весной даже у Нацуми — когда-то самой младшей из Учиха — был выпуск в Академии. А в командах Наруто и Саске были однокурсники Юи и Юкимару. Конечно, в своё время с самыми мелкими немного «схитрили», они какое-то время жили в Рьючидо вместе с Карин, чтобы не быть такими «мелкими» — подросли примерно на полтора года каждый. Но это не так важно.

— Ой! — в Наруто чуть не врезался Такеши — старший сын Итачи и родной племянник Саске.

— Ты куда летишь, не глядя? — пожурил Такеши Наруто.

— Прости, онии-сан! В Академию опаздываю! — пискнул мальчишка и усвистал.

Наруто хмыкнул, вспомнив, что расписания у классов и курсов отличаются. Пятеро детей «второго поколения» разделились на целых три призыва. Близнецы Шо и Кенджи поступили в Академию весной и нынче перешли уже в третий класс. Девочки — Има и Ёши — поступили в осенний призыв из-за того, что родились в конце восьмого месяца, и им уже исполнилось по шесть лет к осеннему призыву. Такеши был младше сестричек на три месяца, он родился под конец года, поэтому в Академию его взяли только весной, как раз месяц назад перешёл во второй класс. В начале зимы Такеши исполнилось семь лет.