Папа на сезон (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 29

Наверное, она права, так и впрямь будет лучше для нас обоих. Но Андрей мне нравится, и на него вроде бы не распространяются все ее загоны. Парню определенно не хватает отца, вижу, как он ко мне тянется, вот и решаю немного поиграть данную роль. Папа на сезон, блин.

И все-таки, выйдя из душа и обнаружив Андрея собранным, улыбаюсь. На Насте простой сарафан, девушка смотрит на меня.

— Демьян, не думаю, что это хорошая идея, – говорит все же, кто бы сомневался. – Он еще маленький, и вы с ним не очень знакомы.

— Если что, я позвоню тебе, адрес зала скину смс, – говорю коротко и перевожу взгляд на пацана, он почти светится от восторга. – Сейчас переоденусь и двинем.

Вопреки Настиным указаниям устанавливаю детское кресло вперед, Андрей всю дорогу смотрит с восторгом в окно.

— Ну что, – говорю, когда мы входим в зал, здесь меня отлично знают и сейчас смотрят с удивлением. – Готов к упражнениям?

— Ага, – кивает Андрей, осматриваясь с любопытством.

Оля, молоденькая девочка с ресепшн, поздоровавшись, робко спрашивает:

— Это ваш сын, Демьян Александрович? Тот самый?..

Она осекается, ловя мой взгляд, а я понимаю, что девчонка тоже стала зрительницей устроенного Касториным представления.

— Тот самый, – улыбаюсь в ответ, она рассматривает его с таким любопытством, будто я не ребенка привел, а инопланетянина. – Проходи, Андрей.

Ловлю еще несколько взглядов, в основном женских, жму руки знакомым парням, потом говорю Андрею:

— Давай разомнемся, повторяй за мной.

Я делаю вдох и выдох, наблюдая, как пацан неумело повторяет, глядя во все глаза. Давлю улыбку, чтобы не выдать, какой он сейчас забавный. Наверное, понимать это было бы обидно. Хотя кто знает, как реагируют в таком возрасте. Делаю легкую разминку, а потом ставлю Андрея на беговую дорожку по соседству и включаю маленькую скорость. Он спокойно идет, пока я бегу рядом с ним.

Конечно, в обычном режиме позаниматься не удается, да и время тренировки пришлось сократить, потому что Андрей, понятное дело, быстро устал, но я все равно доволен, а уж пацан и того больше. Даже не заметил, что на нас все время косились, а некоторые и шептались.

Веду его в кафе с бельгийскими вафлями, располагающееся по соседству, и взяв одну с мороженым, шоколадом и ягодами, ставлю перед ним.

— Только маме не говори, а то будет ругаться, – усмехаюсь, когда он, взяв ложку, отщипывает маленький кусочек от мороженого.

— Точно будет, – кивает Андрей, сладко зажмурившись, – она мне такого никогда не покупает.

Я допускаю мысль, что не только из вредности, но и из-за отсутствия денег. Сам жую салат и пишу Насте, куда подъезжать. Мы с Касториным решили, что стоит пообедать в ресторане на набережной, на втором этаже там отличный балкон, с которого видно большую часть набережной, а главное и самих посетителей. Внизу лавки, где часто собираются отдыхающие, чуть ниже спуск к воде, на котором тоже постоянно толпы. Надеюсь, сегодня никого воинствующего не будет, в этот раз я не буду пытаться держаться в рамках приличия.

Когда откладываю телефон, смотрю на Андрея, сдержанность прошла, и теперь он сидит весь в мороженом с головы до ног. Чешу лоб, не в силах скрыть улыбку, до чего же счастливое у него лицо. Кидаю Насте еще одно смс, чтобы взяла сыну смену одежды, сам иду к прилавку за салфетками. Наконец, когда с вафлями покончено, и ребенок оттерт до максимально чистого состояния, которое все равно грязноватое, я решаю двигать в сторону ресторана. И тут пацан меня совершенно обескураживает. Отставив стакан с соком и облизав губы, спрашивает:

— Демьян, а тебе нравится мама?

Я некоторое время недоуменно моргаю, думая над ответом, потом смотрю по сторонам. Вряд ли нас тут кто-то слышит, но все же не хотелось бы, чтобы еще и разговоры оказались в сети.

— Конечно, нравится, Андрей. Разве бы стал я вас к себе приглашать, если бы она мне не нравилась?

Он важно кивает.

— Ты ей тоже нравишься. Она сказала, что вы должны нравиться друг другу, тогда бы мы могли жить все вместе. Понимаешь?

Я молчу. Конечно, я понимаю, что так бесхитростно пытается мне объяснить Андрей, но совершенно не готов к подобному разговору. Просто не знаю, что сказать. Настя, видимо, уже беседовала на эту тему с ним, но он решил пообщаться с обеими сторонами.

— Слушай, Андрей, – говорю, кашлянув, – все немного сложнее. Люди должны не просто нравиться... – молчу, подыскивая слова. Даже не думал, что в голову будут лезть простые истины, но ничего толкового больше не приходит. – Они должны любить друг друга. Вот ты любишь свою маму?

— Люблю.

— И мама должна любить меня, а я ее, понимаешь. А мы с твоей мамой... просто друзья. Это немного другое.

Андрей заметно скисает, опускаются плечи, гаснет взгляд. Он кивает и сползает на пол со стула.

— Я хочу к маме. Можем мы к ней поехать?

— Да, конечно.

Чувствую себя крайне дерьмово. Понимаю, что он наверняка скоро забудет и свою печаль, и сам разговор, но внутри неприятно скребет. Пытаюсь его как-то развеселить, удается слабо, ничего удивительного, что Настя, встретив нас у ресторана и посмотрев на сына, сразу хмурится.

— Что случилось, Андрей? – задает вопрос, обнимая. – Тебе понравилась тренировка?

— Понравилась, – отвечает он коротко.

— Тогда почему ты грустишь? Тебя кто-то обидел?

Он мотает головой, а потом вдруг обнимает Настю, так крепко сжимая своими ручками, что она чуть не падает вперед с корточек.

— Я тебя люблю, мам, – говорит негромко. – И всегда буду с тобой.

— Малыш, – она гладит его по спине, я снова чувствую себя гадом. – Я тебя тоже люблю, и тоже всегда буду рядом. Все будет хорошо, не переживай.

Целует в щеку, а потом встает, взяв его на руки. На меня смотрит хмуро, я тяжело выдыхаю. Виноват, хотя и не специально.

На балконе Андрей немного отвлекается, стоя на стуле и глядя через перила, пока Настя держит его.

— Что случилось? – спрашивает девушка тихо.

— Потом объясню, – кидаю хмуро.

Она только еще больше напрягается. Достав телефон, быстро пишу в заметках суть нашего разговора и показываю Насте. Она пробегает взглядом по строчкам и бледнеет. Тяжело выдохнув, поворачивается к сыну и утыкается носом ему в спину.

— Мам, смотри, там собака смешная, – говорит Андрей, а я почему-то жду, что она сейчас расплачется.

Но Настя только кивает, что-то тихо говоря в ответ, а когда отстраняется, уже снова становится собранной и спокойной. Андрей, естественно, отказывается есть и сдает меня вместе с вафлями. Настя не ругается, хотя и качает головой.

Когда уже перехожу к кофе, чувствую, что к нашему столику кто-то подходит. Сразу напрягаюсь, но, подняв голову, вижу Петю Смолова, моего старого товарища. Он сам не отсюда родом, но все детство и юность провел в Крыму, да и последующие годы тоже частенько тут отирался.

Познакомились мы в горах, куда я с братом и группой желающих отправился в поход, а Смолов бороздил просторы Крыма с каким-то мужиком в поисках сокровищ. Мы быстро подружились и пересекались, когда он сюда приезжал. Хотя последние пару лет о нем не было ни слуху, ни духу.

— Ничего себе, какие люди, – встаю с улыбкой, пожимая руку, мы обнимаемся и хлопаем друг друга по спинам. – Какими судьбами? Еще где-то остался клад, который ты не вырыл?

Смолов весело смеется.

— Да нет, мы с женой проездом тут на пару дней, увидел тебя, решил зайти поздороваться. Ты теперь местная знаменитость?

Он косится на Настю с Андреем, которые рассматривают его, совершенно не стесняясь. Вообще-то он красавец, сколько помню, баб менял, как перчатки. Так что удивляюсь, услышав о жене. Представив Настю с Андреем, говорю:

— Да я-то ладно. Кто же за тебя замуж пошел? – улыбаюсь ему. Он усмехается.

— Вон внизу с коляской сидит. Маруся моя и дочка Стаська.

Выглядываю вниз и вижу брюнетку, она как раз смотрит вверх, Петя делает знак, что сейчас идет. Девчонка, кстати, совершенно обычная, не красавица. К ней подходит священник, они обнимаются, а я переключаю внимание обратно на друга.