Папа на сезон (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 27

Когда Демьян возвращается и принимает душ, мы садимся за стол. В который раз ловлю себя на ощущении, как же это странно. Он так резко ворвался в нашу жизнь, но всего за несколько дней умудрился влиться. Андрей с ним отлично ладит, да и вообще, несмотря на фиктивность, его присутствие в простых обыденных ситуациях кажется таким... логичным. Конечно, не когда он злится или целует меня. К этому я пока не готова привыкнуть. Хотя он безусловно прав, надо вести себя более естественно.

— Насть, – зовет Демьян, я поднимаю на него глаза, – послезавтра переезд. Собери вещи тогда, хорошо? Я пришлю за вами машину. Сырники очень вкусные, спасибо.

Кивнув, встаю, забирая у сына тарелку, иду к раковине, пока Демьян доедает. Успеваю вымыть посуду, когда чувствую за спиной присутствие мужчины. Резко оборачиваюсь, поднимая глаза, и улыбаюсь.

— Сгущенка, – говорю ему, не подумав, тяну руку и протираю пальцами уголок его губ.

Взгляд Демьяна меняется, и я снова напрягаюсь и выгляжу неестественно. Но сейчас мы вроде бы не на людях, так что позволительно.

— Спасибо, – Демьян делает шаг назад, – я на работу, вечером у меня дела, приеду поздно.

— Хорошо, – я провожаю его до двери, там мы снова замираем.

Кажется уместным, что он сейчас меня поцелует, быстро, как тогда, у машины. Но вообще-то это совершенно не уместно – никакой общественности рядом не наблюдается.

— До вечера, – кивает Демьян, я прощаюсь, закрыв дверь, выдыхаю. Что-то с каждым днем все сложнее и сложнее.

Два дня мы почти не общаемся, Демьян появляется поздно, говорит, какой-то объект завершает, очень много дел. Вечером я кормлю его, и мы расходимся по комнатам. Вот и все общение. Странно, если вначале я предполагала, что именно так и будет, радовалась этому, то теперь словно чего-то не хватает. Но я не лезу с общением, знаю: так реально лучше. Ни к чему городить огород.

Переезжаем мы быстро, Демьян оставил мне ключи от своей квартиры, но все равно – заходить в нее одной, без него, как-то неловко.

— Здесь живет Демьян? – спрашивает Андрей, пока мы осматриваемся, а грузчик таскает вещи.

— Да.

— И теперь мы будем жить здесь?

— Точно, – улыбаюсь сыну. Пройдя в кухню, заглядываю в холодильник и слышу следующий вопрос:

— Мам, Демьян будет теперь моим папой?

Мне кажется, даже холодильный мороз не может согнать жар, в который меня бросает. Хорошо, что сын не видит мое лицо, есть пара секунд прийти в себя. Закрыв дверцу, иду к Андрею и, присев на корточки, обнимаю его.

— Сынок, помнишь, я тебе говорила, что это только пока мы здесь, на море? Демьян пригласил нас погостить у него, вот и все. Потом мы уедем домой, и снова будем жить вместе: ты и я.

— А Демьян не может остаться с нами? – Андрей смотрит на меня, хлопая ресницами, а я сдерживаю наворачивающиеся слезы. – Он мне нравится. И тебе, ты же сама говорила.

— Ну... – я молчу, подыскивая слова. – Этого мало, понимаешь? К тому же неизвестно, нравлюсь ли я ему настолько. Да и вообще, не стоит об этом думать, Андрей. Демьян живет здесь, на море, а мы в другом месте.

Сын, поджав губы, кивает, но я вижу, что он расстроился. Крепко прижимаю его к себе, шепча на ухо:

— Я тебя люблю, родной. Нам же хорошо и вдвоем, да? Мы справимся.

Отстранившись, заглядываю в глаза. Андрей снова кивает, потом обнимает своими маленькими ручками меня за шею.

— Я тебя очень люблю, мамочка, – шепчет на ухо, и в этот момент я действительно чувствую себя самым счастливым человеком на земле.

Только вот счастье длится недолго, потому что в следующее мгновение слышу женский голос:

— Добрый день.

Резко открыв глаза, выпрямляюсь, держа сына у своих ног. В квартиру входит женщина в годах, но выглядит хорошо, сразу видно, что следит за собой. В легкой блузе и летних брюках, волосы небрежно заколоты на затылке.

— Здравствуйте, – говорю в ответ, – если вы к Демьяну, то его нет дома.

— Я в курсе, – кивает она, – говорила с ним. Ну давайте знакомиться. Меня зовут Мария Романовна Третьякова, я мама Демьяна.

Я хлопаю глазами, рассматривая женщину заново. И почему-то внутри неприятно екает, приходит мысль, что ничего хорошего она мне не скажет.

В квартиру заходит грузчик с оставшейся частью вещей.

— Распишитесь, пожалуйста, – говорит мне. Когда мужчина уходит, и я закрываю дверь, Мария Романовна уже сидит на диване, закинув ногу на ногу, и смотрит на меня. Андрей жмется у моих ног, поглядывая на женщину с любопытством.

Усевшись в кресло, сажаю сына на руки, лицом к себе.

— Меня зовут Настя, – говорю женщине, – это мой сын Андрей. Приятно познакомиться.

Она не отвечает, продолжая меня рассматривать. Этот взгляд мне знаком, так смотрела Эльза, видимо, так смотрят все из высшего общества, когда встречают кого-то не по своему статусу. И тут же мелькает мысль: Демьян не смотрит. Может, только вначале, сейчас нет. Значит ли это что-то? Ага, значит. Что он лучше меня справляется со своей ролью.

— Ну что ж, Настя, – Мария Романовна выделяет мое имя так, словно пытается подчеркнуть, что я не имею к ней никакого отношения, – Демьян рассказал мне о рекламном ходе. И о вашем в нем участии. Надеюсь, вы девушка разумная, но все же считаю своим долгом сказать: если вы претендуете на что-то большее, или надеетесь привязать к себе Демьяна за это время, то знайте – этого не будет. Он отлично осознает, что вся это реклама – просто фасадная вывеска, замануха для обывателей. И вы должны понимать: истории про Золушку и принца – это все те же сказки. Так вот, учтите, нацелитесь на моего сына, я приложу все силы и связи, но выкину вас отсюда.

Я сижу, стараясь сдержать свои чувства. Накатывают сразу все: и обида, и злость, и отчаяние. А еще не хочется, чтобы Андрюша это слушал. Он, конечно, может, и не понимает суть, но все равно чувствует эмоции. Я бросаю на женщину взгляд исподлобья. Тянет много чего ей сказать, но сдерживаюсь. Не хочу конфликта, мне он ни к чему. Да и в целом, какая разница, что подумает эта женщина. Главное, чтобы не доставала нас с сыном, а остальное я перетерплю. Получу свои деньги и уеду. Вот и все. Если она думает, что я строю планы, как выйти замуж за Демьяна, то глубоко заблуждается. Я прекрасно осознаю свое место в его жизни. Осознаю с того самого момента, как он отогнал от меня пьяных ребят у отеля. Мы из разных миров, а если и пересекаемся, то только на мгновенья.

— Ваш сын мне не нужен, – говорю спокойно, отвечая прямым взглядом на взгляд женщины.

Она пытливо меня изучает, видимо, не веря. Как же это так – не нужен её золотой мальчик. Да, не нужен. У меня свой есть. Инстинктивно прижимаю Андрея к себе, если бы только эта женщина знала, что он ее внук... Это бы ничего не изменило. У нее другие взгляды на жизнь, и свою... нет, не любовь, благосклонность, она дарит только избранным.

— Ну что ж, – встает Мария Романовна, – рада, что вы сознательная девушка. Мне пора.

Я встаю следом, провожаю женщину до двери, она уходит, не прощаясь, только еще раз окидывает быстрым взглядом. Я тоже не пытаюсь быть вежливой, просто молчу. Закрыв дверь, некоторое время стою, разглядывая ее.

— Мам, а что это за тетя? – спрашивает Андрей. Натянув улыбку, оборачиваюсь.

— Это мама Демьяна.

Сын хмурится.

— А почему она такая... недобрая? Демьян добрый.

Закусив губу, сажусь в кресло, притягивая Андрюшу к себе.

— Просто у нее плохое настроение. А так она хорошая. Как насчет того, чтобы перекусить?

— Давай, – сын тянет меня в кухню, отделенную барной стойкой от гостиной.

Вообще, квартира мне нравится больше, чем та, в которой мы жили на побережье. Может, потому что здесь обжито и уютно. Заглядываю снова в холодильник, даже еда присутствует. Сильно сомневаюсь, что готовил Демьян, его сырники до сих пор у меня в памяти. Невольно улыбаюсь, доставая сковородку и вспоминая его лицо в тот момент. А потом улыбку убираю. Его мать права: я должно просто играть роль, так будет лучше для всех. Каждый выполняет свои обязанности, вот и все. И не надо задушевных разговоров и... прочего. Ничего не надо.