Черное пламя Раграна (СИ) - Индиви Марина - Страница 32

Зато Вайдхэн оказался в самом центре этого заговора. Он и правящий Ферверна, Торнгер Ландерстерг с супругой (тогда еще невестой, Лаурой Хэдфенгер). Вайдхэн получил серьезное ранение, и медики с ним попрощались, но глубоководные драконы предложили для его спасения свою кровь. Этот факт в статье выделяли особенно, именно потому что получить кровь глубоководного дракона считалось… ну не знаю, примерно из разряда легенд. Пламя в их крови не поддавалось никаким известным законам, оно вело себя непредсказуемо, но главное — чтобы получить признание и спасение от лидера глубоководных драконов, его личное одобрение, нужно было представлять из себя нечто гораздо большее, чем просто раненого иртхана.

Уже в другой статье на сторонних ресурсах эту тему тоже активно обсуждали, выдвигались предположения, что именно особенность профессии Вайдхэна — спасение жизней, сыграло в этом не последнюю роль. Предположений было множество, а в комментариях было множество самых разных мнений. В частности, о том, что нами правит иртхан с непредсказуемым пламенем, которое как бомба с неисправным таймером.

Прыгая со ссылки на ссылку, я добралась до комментария одного из проигравших Вайдхэну на выборах соперника, иртхана достаточно древней в Рагране фамилии — Норгэма Эттхардэ. Он говорил, что эта ошибка рано или поздно обойдется Раграну очень дорого, и что здесь речь не о честной борьбе, а о том, что из себя представляет кровь и пламя того, кто стоит у власти.

Я настолько погрузилась в чтение, что в себя пришла, когда у меня уже начинали слипаться глаза, но оторваться было практически невозможно. Так я дочитала о том, что именно мировой заговор позволил Вайдхэну раскрыть всю историю своей семьи, восстановить имя отца и обрести сестру, которая скрывалась в Фияне и до сих пор живет там.

Захлопнув ноутбук, я в каком-то легком трансе отправилась чистить зубы и принимать душ, а после, переодевшись, какое-то время стояла в дверях: смотрела на спящего Лара. Вайдхэн был в его возрасте, когда его жизнь осыпалась пеплом, когда он лишился семьи, когда место его отца занял какой-то чужой мужчина, который, к тому же, все это и сломал.

Разглядывая свое спящее солнышко, я думала о том, насколько ему не хватает отца.

Не хватает большой семьи.

Да, Даг, Зои и Кати в каком-то смысле его семья, но не совсем. Чем взрослее он будет становиться, тем отчетливее будет это понимать. Отец… да, с отцом ему не повезло. Но я не имею права… нет, не так. Я не должна лишать его встречи с бабушкой, которая от всего сердца хочет с ним познакомиться.

Я вернулась к себе и взяла смартфон. Звонить уже было поздно, поэтому я написала Наррине в мессенджер: «Мы можем встретиться завтра утром. У меня дома или на детской площадке».

Приложив телефон к панели зарядки на стене (он тут же к ней примагнитился), я нырнула под одеяло и выключила свет. Миг — и дисплей «ожил» ответным сообщением в мессенджере. Я дотянулась, сняла его с зарядки и прочитала: «Разумеется, я завтра у вас, Аврора! Напишите, пожалуйста, адрес».

[1] Хайрмаргский Государственный Университет

Глава 16.3

— Карид был очень послушным мальчиком, — задумавшись, Наррина согнула красивую салфетку, потом ее расправила. — Я бы никогда не подумала, что он на такое способен… Простите, Аврора. Вам, должно быть, не доставляет никакого удовольствия говорить о моем сыне.

Я промолчала. Удовольствия говорить о Кариде мне действительно не доставляло, но и говорить об этом прямо его матери, которая все и так понимает, я тоже смысла не видела. В зале суда мне было не до этого, но сейчас я изучала ее каждое мгновение, подмечая каждый жест. Каждую деталь. Наррина оказалась очень приятной женщиной, ростом чуть выше меня с умопомрачительно густыми волосами, аккуратно уложенными после недавней стрижки. Кожа у нее была смуглая, как и у всех, кто родился в Лархарре, а глаза — темные, как ночь.

Правда, не настолько темные, как ночь Вайдхэна. И как то, что уже вторую ночь подряд творилось в моих снах и было больше похоже на помешательство. Сегодня я, к счастью, Лара не разбудила, зато проснулась сама — содрогаясь от сладкого удовольствия, вцепившись пальцами в край одеяла. 

Похоже, мне надо к психологу. Или к сексологу. Или к тому и к другому, потому что объяснить это логически я не могла, да и в целом, если быть откровенной, мне никогда не снились такие сны. Эротические мечты, конечно, были — как у любой женщины, но такие… когда по коже скользят откровенные ласки, которые я чувствую, как реальные — нет. Это, мягко говоря, перебор.

По крайней мере, для меня это был перебор. Особенно в отношении Вайдхэна.

— Аврора? — негромкий голос Наррины вернул меня в реальность.

Эта женщина и говорила, и двигалась мягко — плавно, грациозно, без какой-либо спешки. Карид в самом начале нашего знакомства рассказывал, что женщины в Лархарре учатся угождать мужчинам и быть женственными, тогда как женщины всего остального мира ударяются в бизнес, карьеру и мужчин ни во что не ставят. Что касается Наррины, она действительно не работала, о чем успела рассказать мне за обедом. Всю свою жизнь посвятила мужу и сыну, которых безумно любила.

Она же пригласила нас с Ларом и Нией в очень дорогой ресторан — в качестве извинения за действия сына, и чтобы порадовать внука. Внуку, правда, было все равно: он едва уплел свой детский супчик и сырные шарики, как тут же побежал в без преувеличения роскошную детскую игровую зону, в такое время пустующую. Ния отправилась с ним, а мы с Нарриной остались вдвоем. И, наконец-то, могли говорить откровенно.

— Да. Я задумалась, — призналась честно.

— Понимаю. Вы считаете моего сына законченным мерзавцем, но Карид не такой. Он просто запутался.

— Вы были правы. Я не хочу о нем говорить.

Наррина кивнула.

— Лар чудесный мальчик. А вы чудесная мама. Ему очень повезло.

— Надеюсь.

— Можете мне поверить, — Наррина поднесла бокал со свежевыжатым соком к красиво оформленным губам. — Это так.

— Благодарю.

У нас с ней не возникло особой близости, но она на это и не рассчитывала. Лар к ней тоже особого интереса не проявил, хотя я все утро объясняла ему, кто такая бабушка. Его гораздо больше интересовал папа, который почему-то не приходит с нами дружить, и я впервые за долгое время солгала. Сказала, что папа занят, уехал по делам далеко-далеко, а когда вернется — неясно. Лар расстроился, и, возможно, именно поэтому при знакомстве с Нарриной вообще спрятался за меня и смотрел драконом. Потом, правда, когда мы вчетвером гуляли на детской площадке, и Наррина помогала Ние раскачивать его на сеточных качелях, он сменил гнев на милость, но все равно шел к ней неохотно.

Как впоследствии выяснилось из разговора с Нарриной, я даже не особо сыну и солгала. После случившегося — в частности, после подкупа в телекоммуникационной компании, Карида ждал уже совсем другой суд. Его сместили с занимаемой им должности в считаные часы, а после суда он планировал вернуться в Лархарру, потому что в Рагране ему уже ничего не светило.

Злорадства я по этому поводу не испытывала, но и сожалений тоже. Карид знал, на что шел, больше того — он заставил меня пройти через весь этот кошмар, а случись так, что я бы отказалась признавать отцовство, наверняка бы заставил и Лара. Да что там, если бы не Доминик, мы бы с Ларом уже прощались, а Карид и его белобрысая торжествовали бы, подписывая документы о передаче родительских прав.

При мысли об этом внутри снова полыхнула ярость, и я отвернулась.

Надо признаться, не вовремя: за соседний зарезервированный столик усаживался Вайдхэн. С роскошной темноволосой спутницей.

Глава 16.4

Прежде чем все немногочисленные в таком, мягко говоря, дорогом заведении посетители пооткрывали рты, в зал вошли вальцгарды и, рассредоточившись по нему, заняли свои места. Мне же резко расхотелось есть, пить, не говоря уже об общении с Нарриной, и все остальное. Администратор, провожавший Вайдхэна с его женщиной к столику, уже удалился, и теперь ничто не загораживало мне обзор.