Зомбячье Чтиво (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 16

- Ку-ку! - сказала она.

Джордж буквально подпрыгнул. Он смотрел, его глаза расширились, рот открылся, а голова начала яростно дергаться взад и вперед. Его румяное лицо побелело до цвета кости. В ту долю секунды, когда он осознал это, он начал дышать очень быстро, вдыхая и выдыхая, как будто ему не хватало воздуха.

- О, нет! О, нет! О нет! О, боже, нет! Этого не может быть! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!!

Он был напуган, и Эмили это знала.

Он был напуган до смерти, сердце бешено колотилось, легкие скрежетали, от него исходил резкий и отвратительный запах пота от страха. Что-то такое, что Эмили чуяла так же, как и дикое животное. Правда, она не знала, действительно ли он боится или просто притворяется, как они делали это каждый год на Хэллоуин.

Поэтому она прыгнула на него и зашипела, оскалив зубы и превратив пальцы в когти.

Джордж закричал и упал на мать, которая все пыталась объяснить, плакала и задыхалась, ее голос дрожал и был совершенно безумным. Ведь именно этого они оба и хотели, не так ли? Это то, что им обоим было нужно... Эмили вернулась к ним. И вот теперь она была здесь. И разве это не чудесно? Разве это не было абсолютным чудом? НУ, РАЗВЕ НЕ ТАК? Именно это мама все время повторяла... или пыталась сказать... но Джордж ее не слышал. Он только пытался вырваться, а мать держала его, крича все громче и громче о том, какое это чудо. А потом они начали драться. Джордж был не в себе, и мама пыталась удержать его, а он бил ее, обзывал, а она плакала и тряслась, и это была отвратительная сцена.

- Это ненормально! Это неестественно! Посмотри на эту чертову штуку! Это не твоя дочь! Это не Эмили! Это вещь из гребаной могилы!

Они упали на пол, сражаясь, Эмили не понравилась их борьба. От Джорджа будут одни неприятности. Поэтому Эмили вытащила из шкафа металлический молоток для отбивных и обрушила его ему на голову, наслаждаясь мясистым звуком, который издавал его череп. Она опускала его снова, и снова, и снова, кровь брызгала ей в лицо и резко контрастировала с белой, покрытой шрамами кожей.

- Нет, Эмили! - закричала мать. - Нет, нет, нет! Прекрати! Прекрати!!!

Эмили остановилась, а тело Джорджа лежало тихо и неподвижно. Эмили смотрела на него сверху вниз, потому что так он нравился ей больше. Теперь он не доставлял ей хлопот. Теперь она была счастлива. Эмили посмотрела на конец молотка. С него капала кровь, кусочки мозга, пряди волос. Она поднесла его ко рту и прижалась к нему языком. Это было вкусно, поэтому она начала слизывать жидкость и выплевывать волосы. Это было вкусно... хотя слишком тепло, чтобы быть по-настоящему вкусным.

- Эмили! Эмили! Эмили! - воскликнула мама, снова испугавшись. Она была сердитой или просто несчастной. - Не делай этого! Не делай этого! Ты меня слышишь?

Эмили услышала ее.

- Но мне нравится, - сказала она.

От этого у мамы внутри что-то оборвалось. Она прижалась к холодильнику, всхлипывая и дрожа, и на ее лице появилось странное выражение. Она заговорила сама с собой, пристально глядя на неё не моргая. Иногда смеялась, чтобы Эмили думала, что все в порядке. Мама снова сходила с ума, как тогда, когда Эмили впервые вышла из могилы. бедная мать. Если бы Эмили была способна на сострадание, она, возможно, пожалела бы ее. Мать просто сидела с таким ужасным выражением на лице, как будто часть ее разума, возможно, важная часть, была засосана в какую-то черную бездонную пропасть.

- Смотри на меня, - сказала Эмили и опустилась на колени рядом с трупом Джорджа.

Голова Джорджа была размозжена, и оттуда что-то просачивалось - прозрачное, красное, серое и комковатое. Эмили погрузила пальцы в его череп, как будто это был горшок для фондю, такой же, как у них был на ее седьмом дне рождения в прошлом году. Она обмакнула пальцы и облизала их. Все было очень вкусно. Ее голод был так силен, что облизывания пальцев было недостаточно. Она схватила череп Джорджа и разломала его на части пальцами, слизывая сладкое красное желе внутри, всасывая нити ткани и маслянистые мягкие складки серого вещества.

Мать просто смотрела в никуда, ее рот двигался, но слова не выходили.

Эмили вылизывала череп, пока не наелась досыта. Внутри он был чистым, сверкающим и белым, как только что вымытый горшок. Там было еще много вкусного, но Эмили была сыта. На сегодня.

Ее бескровное лицо было перепачкано кровью, Эмили просто стояла над матерью, улыбаясь ей.

Наконец глаза матери начали фокусироваться.

- О, Эмили, - сказала она, стуча зубами. - Ты не можешь... ты не можешь есть мертвых.

- Да, могу, - ответила Эмили. - Мне нравится этот вкус.

* * *

Маме не нравилось делать то, что она делала потом, но она делала это потому, что была вынуждена. Она должна защитить Эмили, и она сделает все, что потребуется. Она так любила Эмили и постоянно твердила ей об этом. Но Эмили ничего не понимала, потому что всякий раз, когда она думала о таких людях, как мама, внутри нее был только холод, ледяные кристаллы и кладбищенская земля, ничего больше... кроме голода.

- Джордж ничего не понял, Эмили, - сказала мама, подтаскивая тело к задней двери. - Я хотела, чтобы он понял, но он не хотел, он просто не понимал, как все это прекрасно. И мы будем скучать по нему, но мы не можем допустить, чтобы он доставлял нам неприятности, не так ли?

Эмили покачала головой. Она уже поняла, что не любит людей, которые причиняют ей неприятности.

Мама обо всем позаботилась.

Она вытащила тело Джорджа на задний двор, вырыла глубокую яму в цветнике и закопала его там. Это была хорошая яма, - подумала Эмили, там, в богатой черной почве под раскидистыми ветвями старого дуба, где все еще висели качели Эмили. Ей хотелось лечь рядом с Джорджем, быть похороненной вместе с ним. Вся эта грязь была бы хороша, но мама сказала "нет".

Потом мама заперла Эмили в ее комнате и ушла к себе.

Эмили сидела на полу, думая о холодных вещах, мраморных камнях и увядающих похоронных цветах, мертвых листьях, развеянных по церковным дворам, и закопанных ящиках, наполненных вкусной едой. Кроме этого, она оглядела свою комнату в темноте. Маме нужен был свет, и Эмили привыкла к нему, но теперь она очень хорошо видела в темноте. Совсем как кошка. Она смотрела на свои игрушки и игры, и все это ее больше не интересовало. Теперь у нее были другие интересы.

В ту ночь мама долго не могла заснуть, и Эмили слышала, как она плачет и разговаривает сама с собой. Пока Эмили ждала, она разглядывала свои книги в лунном свете, проникавшем сквозь забрызганное дождем оконное стекло. У нее было много книжек с картинками. Принцессы, милые животные и маленькие девочки бегают и играют. Ей нравились фотографии маленьких девочек. Они вызывали у нее чувство голода.

Когда мама уснула, Эмили выскользнула из окна и вышла в сад. Воздух был прохладным и влажным, и ей это нравилось. Стоя на четвереньках, она откапывала Джорджа, и он был милым и холодным. И очень вкусным. Особенно мясо из его горла и все то, что было внутри его живота. Когда она закончила, Эмили снова зарыла его, потому что понимала, что некоторые вещи - такие как обед, ужин и завтрак - должны храниться в секрете.

Эмили любила секреты.

Она знала много такого, чего не знали другие.

Но она никогда не скажет.

* * *

Следующие несколько дней Эмили и мама начали новую совместную жизнь. Все было не совсем так, как раньше. Но Эмили не возражала. Ей нравилось наблюдать за матерью и ее безумием. То, как она говорила, когда в комнате никого не было, и то, как она иногда плакала. Ее глаза были очень красными, а руки дрожали. Иногда она смотрела на Эмили с отвращением, а иногда смотрела так, словно боялась ее. Эмили не возражала, потому что мама постоянно говорила ей, что любит ее, и Эмили верила ей.

Мама приняла много таблеток и выпила виски из одной из бутылок Джорджа. Она бросила курить в прошлом году, потому что Эмили попросила ее об этом, так как в школе сказали, что курение может убить. В то время Эмили не хотела, чтобы мама умерла, но теперь это не казалось ей чем-то плохим. Это было действительно весело. Как бы то ни было, мама снова курила. Она курила одну сигарету за другой, а когда звонил телефон, иногда вскрикивала. Она отвечала, но голос у нее всегда был очень смешной. Однажды Эмили подняла трубку, но мама вовремя остановила ее.