Роза опалённая (СИ) - Шолох Юлия - Страница 61

Как же сильно билось сердце! Как близко подступили слёзы!

На улице Розалин заставила идти себя неторопливо. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь её увидел и что-нибудь заподозрил. Она дошла до своей комнаты и снова легла спать.

Сон не шёл, тыльная сторона ладоней горела, будто на ней поставили клеймо. Нет, десятки, сотни клейм. Розалин задыхалась, вспоминая прикосновения его губ. А ведь она хотела почувствовать настоящие его поцелуи… Откровенные ласки. Всё то, что оставалось тайным во сне.

Она обнимала себя за плечи и не могла выбросить из головы эти мысли… его шёпот, его слова, которые стали воплощением всего, о чём Розалин мечтала последние недели. Должна была мечтать о безопасности Питомника… а мечтала о любви и ласках человека, который этот Питомник может уничтожить.

Какая она жалкая! Слабая! Предательница она!

Пришлось выпить капель, чтобы заснуть, Розалин была не в силах сейчас бороться со всеми этими мыслями. Но засыпая, она знала, что никогда не сможет предать сестёр.

***

Утром Розалин проснулась до рассвета и больше уснуть не смогла. Что не удивительно, ведь она пропустила ужин и спала всю ночь, пусть и ворочалась каждую минуту с бока на бок. Но больше категорически не желала отдыхать.

Она встала, перешла к окну и устроилась на подоконнике. Пустынный двор занесло снегом, в котором уже были протоптаны тропинки. Сразу видно, какими путями передвигаются обитатели Дома магических изысканий. Всегда по прямой, самым коротким путём. Если бы это зависело от Розалин, она сделала бы в этих местах дорожки, а на свободных участках посадила цветы и деревья. Её душил этот каменный мешок двора. Единственное, что радовало — ветер, который был более игривым и весёлым, чем все остальные обитатели Дома, вместе взятые.

Светало. Розалин, затаив дыхание, следила за тем, как розовеет небо. Ей почему-то казалось, увидеть рассвет очень важно. На задний план отступило всё остальное. Просто минутка тишины и покоя. Никаких метаний и тревог. Только эта розовая полоса, которая торжественно расплывается по серому небу…

Вечная красота.

Спустя несколько минут настал новый день.

Розалин с особой тщательностью собралась, привычно завила волосы и отправилась на завтрак. Она старалась не спешить, но внутри словно что-то подгоняло. На завтраке к ней присоединилась Туя. Розалин рассеянно улыбалась, пропуская болтовню подруги мимо ушей, и ей казалось, заинтересованность передана очень правдоподобно, но внезапно Туя тронула её за руку.

— А?

— Розалин, ты вообще меня слушаешь?

— Конечно.

— И что я спросила у тебя два раза подряд?

Розалин покраснела.

— Извини, думала о другом…

Туя укоризненно покачала головой.

— Я спрашивала, ты знаешь, что Ассоль завтра возвращается?

— Да? Нет, я не знала. Как она?

— Она в порядке. Совершенно здорова. И это я тебе тоже говорила!

— А что с ней вообще произошло?

— Вот этого я не знаю. Вроде бы она болела… но чем, непонятно. Лекари разводят руками. Но ходят слухи, это от чрезмерного переутомления.

Эту информацию Туя прошептала как самый огромный секрет. Розалин сразу же вспомнила бумажные завалы на столе господина Лукавина. Да уж, конечно, переутомление, что же ещё. Но только кивнула с понимающим и скорбным лицом. И добавила:

— Тогда неважно. Главное, что теперь она здорова.

— Да. Так… а ты снова перейдёшь в отдел к господину Брабберу? А как у вас с ним дела?

— У нас? — Розалин ужаснулась вопросу, быстро оглядываясь по сторонам. Неужели все в курсе, что между ними что-то происходит? Конечно, на самом деле ничего нет, но всё же…

К счастью, все занимались своими делами и на неё не глазели.

— Да, у вас. Или ты больше в нём не заинтересована?

— Не знаю, что тебе сказать. — Розалин внезапно потеряла своё красноречие и не смогла соврать, просто в голову ничего не приходило. — Извини.

— Странная ты какая-то…

— Просто задумалась о жизни.

— Зачем?

Туя так громко вскрикнула, будто чего-то испугалась.

— Пожалуйста, оставь меня ненадолго в покое. — Попросила Розалин. — Мне нужно побыть одной. Голова болит.

В общем, Туя на неё, кажется, рассердилась. Но это последнее, о чём волновалась Розалин, ведь ей предстояла встреча с господином Браббером.

Допивая кровекофе и стараясь не суетиться, она сжала кулак и сунула руку в карман. Чистый костюм, одетый только сегодня утром… а в кармане тот самый бутылёк с ядом. Вернее, с активатором её яда. Она ночевала, привязав этот бутылёк к веревке и повесив на шею.

Лантана сказала, с этим активатором она может убить саму себя. Вот это была бы насмешка судьбы! Взять и убить саму себя…

Розалин рвано вздохнула, сделала последний глоток кровекофя и встала. Пора. Она обещала прийти утром. Да и чего скрывать — сама безумно хотела его видеть. У всей этой ситуации должен быть какой-то конец. Рано или поздно придётся решать.

Дорога вроде бы была знакома до мелочей, однако Розалин шла, как впервые. Смотрела на стены и на пол, на снег и на здания, на высокую стену, окружающую дома и на башню с мерзкой Веждой наверху.

Ночью в город пришёл мороз. Снег приятно скрипел, а ветер сегодня был очень добрым и не дул в лицо. Да и вообще больше гонял горсти снежной пыли, обращая мало внимания на людей. Заигрался.

Розалин вошла в здание, прошла знакомым и одновременно чужим путём к отделу господина Браббера. Вроде всё как обычно… тишина, полумрак да запах сырости. Раньше он не был так заметен… будто здание ветшает.

Сколько ему вообще лет? Этому Дому магических изысканий? Башня точно разменяла не один век. Окружающие здания, конечно, младше… но видимо тоже старые.

Господи, да о чём же она думает? Ей нужно думать о другом.

На душе словно камень лежал. И с каждым шагом делать следующий хотелось всё меньше.

Но путь был один и вскоре Розалин оказалась у знакомой двери. В голове раздался такой щелчок, как будто стрелки часов прошли круг и встали в начальную позицию. Начало отсчёта.

Тянуть бессмысленно, да она и сама хотела узнать… понять… хотя бы увидеть.

Розалин открыла дверь, которая оказалась не заперта и вошла в комнату.

Владлен встал ей навстречу со своего обычного места за столом. Серьёзный, какой-то торжественный, в безумно красивом серебристом сюртуке и серых брюках. Чёрный воротник, петлицы и пуговицы… почти чёрные глаза.

— Доброе утро, господин Браббер. — Сказал кто-то жалкий голосом Розалин.

— Здравствуй, Розалин.

Вместо подчёркнуто официального обращения — откровенно личное. Розалин молча подняла на него глаза. Он подходил ближе, не отрывая от неё взгляда. Розалин отчего-то пошла ему навстречу. Они почти встретились на середине пути. Владлен остановился в паре шагов от неё и заговорил.

— Я помню тот вечер, когда увидел тебя в первый раз. Ты стояла в холле, я вышел после долгого сложного совещания, на котором меня неплохо помяли, и мечтал как можно скорее оказаться где-нибудь подальше… и увидел тебя. И подумал, что все горести, которыми я был полон мгновение назад, на самом деле не такие уж и горькие. А вот знать, что ничего не можешь дать девушке, которую хотел бы видеть рядом всегда… вот настоящий ужас. Не иметь ни малейшей возможности быть с человеком, к которому тянет душой и сердцем — разве может быть более жестокое наказание? Оказалось, может. Потом ты стала приходить ко мне во снах. И это мучило ещё больше. Розалин, ты знаешь, что у подземных дроу есть легенда о старухе-судьбе? Однажды она так обленилась, что стала посылать своих вестников через сны… Дроу верят, что свою судьбу можно увидеть во сне. Я тоже в это верю.

Розалин молчала. Она тоже вспомнила тот вечер, когда впервые появилась на пороге Дома магических изысканий. Вспомнила свои мысли и намерения. И каким ужасным ей показался господин Браббер, каким отталкивающим, безобразным! Вспомнила, как ей хотелось его убить.

Вспомнила, как впервые заснула и как шла… к кому-то любимому.