Создай меня (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 5

Не произнося ни слова, парень ставит поднос на пол и выходит. Я готова кричать, биться головой о стену – что угодно, лишь бы ни на минуту больше не оставаться в этом ужасном месте. Не знаю, сколько времени проходит, но дверь снова открывается. Я остаюсь лежать на кровати, уставившись в потолок. Пытаться заговорить нет смысла – все равно не ответит. Это я быстро усвоила.

— Голубка?

На звук этого голоса я поворачиваю голову, уверенная, что у меня слуховые галлюцинации.

— Прости, что не смог приехать раньше.

Я сажусь на кровати и смахиваю с ресниц щиплющие глаза слезы. Он тепло улыбается мне, но я не двигаюсь с места. Не могу. Это обычная уловка, я уверена.

Поджав ноги, я отодвигаюсь к стене.

— Ну, не будь такой, — ласково говорит он.

— Ты бросил меня, — резко отвечаю я.

Он не перестает улыбаться.

— Боюсь, это было неизбежно. Но теперь я вернулся, — Николай входит в камеру и приближается ко мне. Я его совсем не знаю. Он привез меня сюда, посадил в этот бетонный бункер… но я так давно ни с кем не разговаривала…

— Они делали мне больно, — мой голос хрипит.

— Мне очень жаль, — он садится на кровать рядом со мной. — Но теперь я здесь. Я скучал по тебе, — Николай убирает с моего лица слипшиеся пряди волос и заправляет их за ухо. — Я не позволю, голубка, чтобы с тобой что-то случилось, — он обхватывает ладонями мое лицо и подушечками больших пальцев поглаживает по щекам, вечно мокрых от никогда, кажется, не прекращающихся слез. Впервые за несколько недель я чувствую себя в безопасности и понимаю, что Николай – единственный человек, кому я могу доверять. Единственный. Только ему я небезразлична, а остальным на меня наплевать. Он защитит меня. Я обнимаю его за шею, и он прижимает меня к себе. Запах сигаретного дыма, который, казалось бы, я должна ненавидеть, после того что делали со мной в детском доме, сейчас не вызывает отвращения. Этот запах напоминает мне о нем, о его пиджаке. Этот запах напоминает мне о том, что он спас меня.

— Моя суровая голубка, — ласково говорит Николай.

Я прижимаюсь к нему, а он просто обнимает меня, даря ощущение защищенности. Я не испытывала этого чувства со дня смерти родителей.

— Ты готова? — спрашивает он.

— К чему?

Николай отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Стать сильной.

Глава 5

Доверие невинных – самый полезный инструмент лжеца. /Стивен Кинг/

Николай идет впереди меня по серым коридорам с бетонными стенами. Кроме нас здесь никого нет, и это сильно напрягает. Я нервничаю и тревожно озираюсь по сторонам, страшась звука собственных шагов.

Наконец, Николай останавливается перед дверью и с улыбкой поворачивается ко мне.

— У тебя пять минут. Тут есть чистая одежда, — он жестом приглашает меня войти.

Бросив на него короткий взгляд, я открываю дверь. Под моими босыми ступнями кафельная плитка. Слышится звук капающей воды. Душевая. Слева – полка со сложенной на ней стопкой черной одежды. Он сказал, что у меня есть пять минут. Сбрасываю грязные джинсы и футболку, выданную мне здесь в день приезда. В помещении холодно до дрожи, до стука зубов. Включаю воду – она ледяная, но у меня нет времени ждать, пока пойдет теплая. Он дал мне пять минут, и я не могу рисковать. Зачем провоцировать его на то, чтобы он силой вытаскивал меня отсюда?

Я запрыгиваю под струю воды и едва не кричу, когда ледяные струи касаются моей кожи. Довольно быстро вода нагревается, и я готова поклясться, что никогда не получала такого удовольствия от кипятка. На стене закреплен дозатор с жидким мылом, и оно воняет, как дешевое чистящее средство для туалета, но мне все равно. Я намыливаюсь целиком, включая волосы, и, смыв всю грязь, ощущаю себя чистой. Хочется стоять в этом жарком душе весь день, но я не могу. К тому моменту, как я вытерлась и оделась, мой дух воспрял, словно вода в буквальном смысле слова смогла смыть все последствия моего тюремного заточения.

На мне черная рубашка с длинными рукавами и штаны, напоминающие военные брюки. Когда я выхожу, Николай бросает взгляд на часы.

— Хорошо. Идем.

Куда мы идем, я не знаю, но все равно иду следом за ним. Дойдя до конца коридора, Николай останавливается перед очередной дверью и жестом указывает мне идти вперед. Возникает предчувствие, будто он специально пропускает меня, чтобы я первой столкнулась с чем-то по ту сторону двери. Понимаю, это абсурд. Если бы он хотел причинить мне боль или убить, то, само собой, просто взял и сделал бы это. Но навязчивая мысль не отпускает меня.

Я нажимаю на массивную железную ручку и толкаю дверь, петли скрипят, и передо мной еще один небольшой коридор, заканчивающийся очередной дверью.

— Что это? — спрашиваю я.

— Твой новый дом, — тихо говорит он. Слева панель электронного замка, и Николай, обойдя меня, вводит код. Дверь открывается, но я стою неподвижно. Он подталкивает меня внутрь, и дверь за нами с грохотом закрывается – тяжелый металлический лязг эхом разносится по комнате. Громкий жужжащий звук сигнализирует о том, что электронный замок закрылся. Мы заперты здесь, как в тюрьме. Меня охватывает паника. Я резко разворачиваюсь и наталкиваюсь на грудь Николая. Обхватив за запястья, он с такой силой разворачивает меня, что я едва не падаю.

Удерживая за плечи, Николай заставляет меня осмотреться. Комната внушительного размера и по большей части пустая. Стены увешаны оружием: пистолетами и ножами, арбалетами и мечами. На дальней от двери стене висят мишени, а по центру – тяжелые боксерские груши. Но самое ужасное – это истертый цемент под моими ногами. Серая поверхность заляпана кровью, придающей полу кирпичный оттенок с вкраплениями красного.

Николай встает передо мной и чуть наклоняется вперед, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Сунув руку в карман, он достает леденец и, улыбаясь, изящным жестом предлагает его мне. Дрожащими пальцами я беру конфету, наблюдая за Николаем, который достает еще одну и разворачивает.

— Саша, хочу познакомить тебя кое с кем! — кричит он и засовывает леденец в рот.

Из темноты появляется фигура, двигаясь настолько грациозно, что звука шагов практически не слышно. Человек останавливается слева от нас, и, заложив руки за спину, вытягивается по струнке. На вид он немногим старше меня, но выше на полторы головы, а тело подтянутое и мускулистое, несмотря на подростковую непропорциональность. Золотистого оттенка волосы коротко острижены. Одет во все черное: рубашку с длинными рукавами и брюки-карго, почти как у меня. Взгляд зеленых глаз уверенно смотрит вперед, и я ловлю себя на мысли, что пытаюсь разглядеть, на что именно в дальней части комнаты он так пристально смотрит.

— Саша, это Уна.

Парень бросает на меня короткий суровый взгляд, но ничего не говорит.

— Она будет тренироваться вместе с тобой и твоими товарищами.

На этот раз взгляд парня задерживается на мне дольше.

— Приятно познакомиться, — я стараюсь проявить вежливость, но тут же ощущаю себя полной дурой.

Неловкую паузу прерывает Николай.

— Саша у меня один из лучших. Я возлагаю на него большие надежды. Как и на тебя, — в голосе Николая звучала убежденность. — Он присмотрит за тобой. Не так ли, Саша? — Николай хлопает юношу по плечу, и тот кивает в ответ.

— Да, сэр.

Не вынимая изо рта леденец, Николай улыбается.

— Хорошо. Меня это очень порадует. Голубка, сделай так, чтобы я тобой гордился, — и, подмигнув, мне направляется к двери.

Он уходит. Конечно, я знала, что так и будет, но все равно начинаю паниковать. Мне не хочется, чтобы он уходил. А вдруг меня снова вернут в ту камеру? Николай здесь единственный, кому можно доверять. Я делаю шаг вслед к его удаляющейся спине, но Саша, зажав мне рот ладонью, прижимает меня к себе. Его пальцы впиваются в мою челюсть с такой силой, что, наверное, останутся синяки. Дышать становится тяжело, и я начинаю вырываться. Однако он с легкостью удерживает меня, и я вижу, как Николай, оглянувшись напоследок, выходит за дверь. Едва она закрывается, Саша отпускает меня. Я разворачиваюсь и, не сводя с него глаз, на нетвердых ногах пячусь назад.