Империя Греха - Кент Рина - Страница 56

Я в двух секундах от того, чтобы расплакаться, чтобы разрушить хрупкий фасад, который я носила с тех пор, как он вошел.

— Этого не случится.

Дэниел подходит ко мне, все еще вытирая кровь из носа.

— Она сказала отпустить ее.

— Держи рот на замке и не посылай прощальных сообщений, пока я не убил тебя нахрен.

— Нокс... — Дэниел хватает его за руку и качает головой, говоря медленно, но с твердостью, которую я никогда не слышала от него раньше: — Отпусти ее. Ты делаешь ей больно.

Я не знаю, как он заметил это, когда я скрывала свою реакцию, но его слова вывели Нокса из оцепенения. Он сосредотачивается на том месте, где его пальцы впиваются в мою руку, и рывком отпускает меня.

Я вздрагиваю, но не от боли, а от того, что он больше не прикасается ко мне. Я предпочитаю боль, чем полную потерю его прикосновений.

Боль означает, что он рядом, но ее отсутствие ничем не отличается от того, что меня бросили.

Дэниел фыркает, кровь все еще течет из его носа.

— Тебе нужно успокоиться, дружище.

Нокс поднимает кулак и бьет его по лицу, и он отшатывается назад, ругаясь.

— Ебаный в рот, Нокс. Что, черт возьми, с тобой не так? Это лицо недвижимость!

Он полностью игнорирует его, его внимание приковано исключительно ко мне. Его лесные глаза темные и нечитаемые, даже немного пугающие.

— Это еще не конец.

Соревнование взглядов продолжается еще несколько секунд, а может быть, минут, прежде чем он поворачивается и уходит.

Как только он выходит за дверь, мои ноги подкашиваются, и я чуть не падаю на пол.

О, Боже.

Должна ли я чувствовать себя такой несчастной? Как будто что-то разрывает мои внутренности и оставляет их на виду?

Дверь, на которую я смотрела с тех пор, как ушел Нокс, заблокирована, когда Дэниел стоит передо мной.

— Ты в порядке?

Я внутренне качаю головой и сосредотачиваюсь на нем. На крови, которая стекает по его подбородку и капает на его белую рубашку и лацкан пиджака.

— Это я должна спрашивать тебя об этом. Мне так жаль.

— Он будет сожалеть, когда я подам на него в суд за нападение.

— Пожалуйста, не делай этого.

— Ты все еще защищаешь его после того, как он испоганил мое лицо? То самое лицо, которое стоит миллионы долларов и красуется на обложках бесчисленных журналов?

— Мне очень жаль. Уверена, что он не хотел этого.

— Ты, должно быть, действительно любишь его, если извиняешься от его имени после того, как ты явно разбила ему сердце.

В моем горле сгущается ком размером с мой кулак.

— Это... сложно.

— Я вижу. Он назвал тебя Анастасией, и я предполагаю, что это не из-за каких-то ролевых игр, о которых я не знал. Поэтому ты попросила меня прийти сюда? И что за чушь про то, что ты ко мне подкатываешь, когда мы оба знаем, что это неправда?

Я прикусываю нижнюю губу. Я действительно не хотела, чтобы Нокс нас застукал, не то, чтобы что-то происходило. Я только пролила свою воду на Дэниела и пыталась вытереть ее, когда вошел Нокс.

Дэниел вытер тыльной стороной ладони нос, прежде чем его пристальное внимание упало на меня.

— Может, я и не выгляжу так, но я никому не позволяю использовать себя, особенно когда речь идет о причинении вреда моему лучшему другу.

— Я не использую тебя... Я просто хотела попросить тебя о помощи.

— В чем?

— Безопасности Нокса. Если он тебе дорог, не объясняй ему эту ситуацию. Пусть он поверит, что я к тебе подкатывала.

— Так он возненавидит тебя?

Мои губы дрожат.

— Да.

— Это значит, что он будет ненавидеть и меня, а я на это не готов. Так что тебе придется дать мне что-то большее, чтобы я смог продолжить этот план.

Я делаю глубокий вдох.

— Я ухожу.

Он отводит руку в сторону и наклоняет голову, будто я наконец-то завладела его безраздельным вниманием.

— Почему?

— Потому что я представляю опасность для его жизни, и если я останусь, он будет мертв в мгновение ока.

Дэниел не реагирует бурно. На самом деле, он вообще никак не реагирует, чего и следовало ожидать от адвоката, я думаю. Он прислоняется к стене, скрестив руки на груди.

— Объясни более подробно.

— И ты мне поможешь?

— Если твоя цель защитить его, то помогу.

Хорошо.

Я могу это сделать.

Если и есть кто-то, кто может помочь мне держать Нокса подальше, так это Дэниел. Даже если это означает причинить ему боль в процессе.

Однако никакая эмоциональная боль не сравнится с тем, что случится с ним, если он будет настаивать на том, чтобы остаться со мной.

Удивительно, но слова не кажутся тяжелыми, когда я признаюсь Дэниелу:

— Потому что мой отец глава Русской мафии Нью-Йорка, и Нокс находится под угрозой из-за этого.

Глава 33

Нокс

Потребность в насилии не покинула мой организм.

Более того, она растет и усиливается несмотря на то, что я в процессе убийства боксерской груши в спортзале моего жилого здания.

Я продолжаю наносить удары, представляя себе лицо Дэниела в качестве замены. Или лицо любого другого мужчины, который когда-либо прикасался к ней.

Любого.

Всех.

Это ненормально, не так ли? Находиться на грани разрушения и ощущать, что я разорвусь на части в любую секунду. Ненормально испытывать желания, от которых, как мне казалось, я давно избавился.

Например, встать на вершине чего-то высокого, раскинуть руки и упасть вниз, только чтобы уничтожить тени, клубящиеся вокруг меня со всех сторон.

Или вскрыть вены, чтобы из них хлынула кровь, чтобы она перестала шептать, бурлить и шипеть в ушах.

У меня не было таких мыслей уже... годы. Или, может, я проделал фантастическую работу, притворяясь, что их больше нет.

Что я в порядке.

Идеален.

Полностью покончив со своим прошлым, отец, в конце концов, прав. Невозможно притворяться, что все хорошо, когда это не так.

Один инцидент, один момент времени способен заставить меня вернуться к худшей версии себя.

В ту версию, которая сопротивлялась желанию прыгнуть вниз или вскрыть вены, потому что я не мог оставить Тил. Потому что я был ответственен за свою сестру, и бросить ее было предательством клятвы, которую я дал, чтобы защитить ее.

Но сейчас она не нуждается в моей защите. У нее не только есть муж и сын, но я наконец-то могу признать, что она в лучшем положении, чем я.

Я всегда думал, что я ее опора и якорь, что я должен быть сильным для нее, но я не задумывался о том, как сильно эта фальшивая сила разъедает края и просачивается внутрь.

Вот как я чувствую себя сейчас — будто я растворяюсь снаружи внутрь.

Сцена с Анастасией, касающейся Дэниела, продолжает воспроизводиться в глубине моего сознания по кругу, несмотря на попытки остановить ее. Она кружится, повторяется и сбивает мое дыхание.

То, как разомкнулись ее губы, когда она посмотрела на него и опустилась на колени между его ног. Губы, которые целовал только я. Губы, которые улыбались только мне.

Но больше нет.

Между нами все кончено.

Так она сказала, и когда я не согласился, она продолжила, блядь, доказывать это.

Я бью по груше сильнее, пока мои костяшки и мышцы не кричат от боли и напряжения. Пока мое зрение не помутнело от пота и красного тумана.

— Ты закончил убивать боксерскую грушу или мне стоит вернуться через некоторое время?

Я поворачиваю голову в сторону и вижу, что этот ублюдок Дэниел непринужденно прислонился к стене, скрестив ноги на лодыжках.

Я оставляю грушу и направляюсь к нему. Слава Богу, спортзал пуст, потому что сейчас он превратится в место преступления.

Пот капает с моих ресниц и висков, а усталость от ударов по грушу постепенно отступает, когда адреналин выходит на первый план.