Дорогой Леонид Ильич. «Большой Сатурн» - Абрамов Дмитрий Михайлович - Страница 4

Далее пополняюсь трофеями с немецких складов, гружу часть техники на платформы и по железке и параллельно по степи в Ростов. 200 км – день пути. Итого от начала операции – 2 дня до Тихорецка, 1 день там, 1 день до Ростова. Четыре дня! Хрена немцы успеют среагировать. Ростов возьму с наскока. Там если кто будет, то отдельно маршевые батальоны, и отдельно техника, тыловиков пинками разгоню. А авиации у немцев скорее всего не будет, погода хреновая, не смогут они качественно авиацией работать. Хотя прикрыться нашей авиацией было бы неплохо, поэтому в группу нужны авианаводчики. Если подкинешь координаты немецких аэродромов, не далеко от нашего маршрута, я и туда по пути загляну. Лучшая ПВО – это свои танки на немецких аэродромах!

– Судя по всему, ты Лёня, себя на роль командира этой авантюры рассматриваешь.

– А, как иначе. Сам предложил – сам исполняй. Да и, если честно, надоело. Вроде бы целый полковник, а командую, по сути, писарями, да языком работаю. Одна отрада – можно личным примером бойцов в бой подымать. Но ведь с этим и лейтенант должен справляться. Ты пойми правильно меня, если получится всё как планирую малыми силами сделать, сколько одним махом территории и наших людей освободим, сколько немцев в плен возьмём, сколько солдатских жизней сохраним!

– До Ростова – понял, а дальше?

Дальше мы ещё почти час спорили, считали —пересчитывали. И наконец-то мне вроде бы удалось убедить Васильева.

– Хорошо, товарищ полковник, – перешёл на официальный тон Александр Филиппович, собирая все наши материалы, – Сегодня же доложу Вашу идею на Военном Совете Фронта. Надеюсь, получится убедить командующего.

29 ноября 1942 год. г. Грозный, Чечено-Ингушская АССР, штаб Северной группы войск Закавказского фронта.

Из Орджо в Грозный Васильев добирался на штабном У-2[31], отправив свою машину и машину сопровождения в штаб Северной группы войск своим ходом. Васильев торопился застать в Грозном командующего фронтом генерала армии Тюленева. Штаб фронта вообще-то находился в Тбилиси, но иногда командующий выезжал ближе к войскам. И сегодня должен был работать в Северной группе войск фронта. Скорее всего и все члены Военного совета фронта будут там же.

Перелёт хоть и был коротким, но заставил поволноваться: стемнело, проливной дождь, низкая облачность. Приземлились на окраине Грозного. Вытребовал у дежурного по аэродрому новенький виллис с водителем и помчался в штаб.

В штабе группы Васильеву повезло, у слабо освещённого входа стоял непосредственный начальник – генерал-лейтенант Антонов[32], НШ фронта. Не виделись сутки. Вчера Антонов отправил Васильева в Орджо с инспекцией, и разрешил после инспекции заехать к лечившему его после ранения, врачу на осмотр. Вернуться Васильев должен был только завтра утром.

Генерал напрягся, увидев взволнованного подчинённого раньше срока и с туго набитым портфелем, – Что-то срочное?

– Есть важная информация, хотел сразу доложить Военному совету.

– Командующий только что всех распустил. Может к ЧВСу[33] зайдём?

Командующий фронтом генерал-армии Тюленев[34], был довольно осторожным военачальником, не склонным к излишней инициативе и за это частенько огребал от Ставки ВГК. Только недавно уехал с Кавказа Берия, а неделю назад для придания командующему энергии членом Военного совета был назначен Лазарь Каганович[35].

Лазарь Моисеевич, встретился им в коридоре. Шел на улицу подышать-покурить. Не тут-то было. Антонов, понимая, что зам по пустякам не будет поднимать кипешь, завернул ЧВСа в комнату совещаний. Васильев попросил пару минут на распаковать карты, а заодно собраться с мыслями. И тут зашёл командующий, видимо что-то забыл. Удачно. Каганович попросил Тюленева поприсутствовать на докладе ЗНШ. Вызвали так же командующего Северной группой генерала Масленникова[36].

Доклад длинною в ночь! Ругались, спорили, вызывали офицеров штаба, начальников служб, охреневали от наглости замначпо. Антонов уже после часа обсуждения – был «за». Масленников – тоже. Под утро Васильеву удалось убедить Кагановича в возможности реализовать задумку Брежнева. Тюленев, увидев положительную реакцию заместителя Сталина[37], дал своё «добро» на операцию.

Часов в 7 утра 30 ноября, Антонов озвучил краткий итог совещания.

– В Кизляре на базе формируемого отдельного инженерно-сапёрного батальона, разворачиваем рембазу и базу по приёму трофейной техники. Командиром базы назначается полковник Брежнев Л. И. На базу перебрасываются все свободные специалисты-ремонтники ремонтно-восстановительной службы фронта и рабочие с заводов в Махачкале и Баку, всего 700 человек. Из имеющихся в распоряжении фронта на рембазу передаются все 170 трофейных танков разных моделей и разной степени боеготовность, все 70 трофейных и 40 ленд-лизовских бронетранспортёров, 11 Т-34[38], 10 Шерман М4[39], 97 трофейных, 45 ленд-лизовских и 58 отечественных грузовиков и автозаправщиков, 65 трофейных орудий калибра 75—122мм, 40 крупнокалиберных пулемётов разных систем, 40 миномётов калибра 50—85мм, 20 МЗА[40] калибра 20—37мм, боеприпасы и топливо ко всему по тройному норме, всю наличную в службе тыла фронта трофейную форму. Личный состав базы пополняется: 7-ю стрелковыми ротами штатной численности, при чём из них не менее 3 рот укомплектованных бойцами НКВД[41], всего 1106 человек, 130 танковых экипажей россыпью с командирами взводов и рот, всего 520 человек, 50 артиллерийских расчётов россыпью с командирами батарей и дивизионов, подразделения обеспечения – исходя из штатов МСБр.

Задача базы: к 11 декабря – ввести в строй (восстановить) 100 танков, 100 БТР, 50 орудий. Сформировать из прибывшего л\с и полученной-восстановленной техники отдельную мобильную бригадную группу, освоить трофейную технику и вооружение, провести боевое слаживание подразделений ОМБрГ. 12.12.1942 года – быть готовым к выполнению боевой задачи. Командиром ОМБрГ назначить полковника Брежнева Л. И.

– И ещё, – вставил своё мнение, опытный аппаратчик, Каганович, – Всё же есть большие шансы за то, что ни хрена не получится. Поэтому предлагаю: до взятия Тихорецка – считать операцию – боями местного значения. А, то наобещаем Ставке и обгадимся. Вот Тихорецк возьмёт этот полковник – тогда в Москву и доложим о целях и задачах этой авантюры. И по поводу прогноза по контрудару немцев из Котельникова – сейчас нужно доложить в Ставку как прогноз-аналитику, но и самим озаботиться сбором информации.

Васильев: – Я уже дал команду, сегодня к вечеру думаю, будем иметь первые данные по сосредоточению немецких танков в Тихорецке.

– Ну, что товарищи, цели определены, задачи поставлены – за работу, – подвёл итог Тюленев. Сам бы он вряд ли бы решился на такую рискованную операцию, но имея рядом Кагановича – был готов разделить с ним ответственность.

29 ноября 1942 год. г. Орджоникидзе, Северо-Осетинская АССР.

После отъезда Васильева, я выжатый как лимон плетусь в палату. Соседи уже извелись от любопытства. Наконец-то очнулся третий постоялец нашей палаты – Алексей Томилов полковник-пехотинец, у него оказывается не только ноги поломаны, но и осколочное в живот. Две недели без сознания мужик провалялся, но теперь вроде стал выкарабкиваться. И вместе с Олегом Морозовым и Гариком Карапетяном пытается утолить дикий информационный голод. Отговариваюсь как могу, то бишь не могу ничего сказать: ВОЕННАЯ ТАЙНА! То бишь гриф «СС»[42], а у вас допуска нет. Санитарка приносит Томилову на ужин бульончик. Вспоминаю что зверски голоден, плетусь в столовку, получаю двойную порцию перловки с маслом и моментально её проглатываю. Очень хочется спать. Добираюсь до палаты, плюхаюсь на койку и под бубнёж соседей проваливаюсь в сон.