Большой Песец. Дорогой Леонид Ильич - Абрамов Дмитрий Михайлович - Страница 18

– Но тогда нам придётся отбиваться от десантов в саму Норвегию. А там побережья… Даже если не учитывать все изгибы и фьорды – тысячи три километров! Как это оборонять будем?

– Все три тысячи оборонять не надо, товарищ Сталин. В смысле пехотой оборонять. Севернее Тронхейма можно будет ограничиться усилением авиации. Севернее Тронхейма истребители из Дании и Британии не дотянутся. Бомбардировщики без истребительного прикрытия будем сбивать. А морской десант без авиаподдержки весьма уязвим. Авианосцев сейчас у англичан осталось всего два или три, по 30—50 самолётов на борту. Погоды они против авиации берегового базирования не сделают. Так что не получится у немцев севернее Тронхейма высадиться.

– А южнее – получится?

– Смысла всё равно нет никакого.

– Поясните эту мысль.

– Швеция и Норвегия до сегодняшнего дня играли действительно весьма существенную роль в снабжении промышленности Германии ресурсами. Но с заключением союза с Англией, Гитлер получает и ресурсы британских колоний и вообще снимаются какие-либо существенные препятствия для морских поставок ресурсов в Германию. Так что и биться насмерть за Норвегию и Швецию им нет необходимости. Если посмотреть на ситуацию с немецкой стороны, то всё выглядит следующим образом. Судьба войны решается в европейской части СССР. Части РККА находящиеся в Скандинавии фактически отрезаны от основного фронта войны Балтийским морем. И когда немцы наконец-то победят Советский Союз, то части РККА в Скандинавии просто будут вынуждены сдаться. Как-то так должны немцы рассуждать.

– Но, нам-то зачем часть своих войск отправлять к чёрту на куличики?

– Три цели. Предотвращение десантов противника на нашу территорию и снижение давления на нашу хозяйственную деятельность в северных морях. Рудники Норвегии и Швеции дадут дополнительные ресурсы нашей промышленности. И третье. Десант в Данию. Когда основные силы Красной Армии подойдут к границам Германии десант из Швеции и Норвегии в тыл противнику будет весьма нам полезен.

– Ну, а немцы, что не увидят опасности десанта?

– Увидят. И оставят в Дании адекватную нашим силам в Скандинавии группировку. Но сами в Скандинавию больше не полезут. Потому что будут все силы прилагать к достижению победы на восточном фронте. Им ведь Скандинавия без победы над Советским Союзом и нафиг теперь не нужна. А когда немцы окончательно поймут, что все их планы на Востоке бесперспективны, то тогда уже будет поздно им в Скандинавию лезть. Не будет у них больше войск для этого.

– Как Генштаб предполагает провести эту операцию?

– Северо-западный фронт держит линию фронта в Латвии, войска Волховского фронта – частью занимаются блокированием и уничтожением окружённых частей группы армий «Север», частью передаются Ленинградскому фронту. Ленинградский фронт целиком перенацеливается в сторону Финляндии, кроме Карельского перешейка ему передаётся полоса между Ладогой и Онегой. Севернее Онеги и до Баренцева моря – Карельский фронт, с выделением в его составе Северной группы на приморском участке фронта. Операция, мы её назвали – «Полярный Лис», начнётся 19-го февраля с активных действий ДРГ в тылу финнов между Ладогой и Онегой.

– «Полярный Лис» говорите? – Верховный задумался, проговаривая про себя название операции, – Шуткуете? Так надо яснее выражаться. Песец – хорошее, ёмкое, русское слово. Вот так и назовём. «Малый Песец» – операция по разгрому Финляндии, «Большой Песец» – оккупация Скандинавии.

– Есть, «Большой Песец», товарищ Сталин, – улыбнулся Василевский и продолжил, – Через неделю после начала действий ДРГ, 26-го, переходим в наступление на этом же участке фронта. Смотрим на реакцию финнов. Если начинается переброска финских войск с Карельского перешейка, то через два-три дня, 1-2-го марта, начинаем наступление и там, на перешеек, и за неделю, к 10-му марта, выходим к Выборгу. Если переброска не начнётся, то наших сил между Ладогой и Онегой вполне хватит на то, чтобы, обойдя Ладогу с севера, к 11—12 марта, выйти в тыл финским войскам на Карельском перешейке и к Выборгу. От Выборга до Хельсинки финны уже не смогут что-либо существенное противопоставить Ленфронту. Одновременно с началом наступления от Выборга на Хельсинки, 9-я ГМД при поддержке двух мотострелковых бригад от Кандалакши идёт в прорыв к северному берегу Ботнического залива, и далее на Нарвик. Для обеспечения этого рейда ГРУ ГШ совместно с НКВД готовит ряд спецопераций в тылу противника и в Швеции.

– 9-я ГМД?

– Гвардейская механизированная дивизия, сейчас формируется в Череповце на базе бригады генерал-майора Брежнева. Генеральный штаб считает, что дивизия с приданными мотострелковыми бригадами должна быть развернута в мехкорпус, – начальник Генштаба вопросительно посмотрел на Сталина.

– Разворачивайте. Кого на корпус предлагаете поставить?

– Генерал-майора Брежнева.

– Не возражаю, готовьте приказ на Брежнева, – Сталин прошёлся по кабинету, вспоминая всё ли обсудили, – По Швеции согласуйте действия с НКИДом, – Верховный кивнул на Молотова, – И да, ещё… Товарищ Берия, ещё раз обращаю Ваше внимание на сегодняшнее, – Сталин взглянул на часы и поправился, – На вчерашнее поручение ГКО. У Вас и так большая зона ответственности, но и вопрос по урановой бомбе весьма серьёзен. Приложите все силы чтобы мы не отстали от капиталистов, всех капиталистов и враждебных, и союзных, в этом вопросе!

– Так точно, товарищ Сталин. Я это понимаю. Будет сделано всё возможное.

– Разрешаю делать и невозможное! Максимально необходимо ускорить наши работы в этом направлении и приложить усилия для торможения работ по этому проекту и в Германии, и в Англии, и в США. Но в США – поосторожнее, всё-таки они наши союзники. Пока союзники59.

11 февраля 1943 год. г. Берлин.

За десять дней работы в Центральном аппарате Абвера майор Босс успел уже разочек скататься в командировку по портам Остзее. Один день он потратил на раздавание пинков кёнигсбергскому отделению Абвера и пару дней весьма плодотворно провёл в Данцигском порту. Ему удалось разговорить ставшего начальником порта мужа обворожительной Катарины. По результатам этого разговора Абвер смог зачислить в свои агенты парочку капитанов шведских торговых судов, иногда баловавшихся контрабандой. Про русских шпиёнов-диверсантов эти шведы ничего не знали, но обещали, как только, так сразу сообщить. Кроме того, из этой поездки Пауль привёз солидную подборку документов по ходящим по Остзее сухогрузам подходящим под интересующие Абвер параметры. Раскрыть-раскопать ничего серьёзного не удалось, но сильно сузить круг поисков получилось. Теперь можно было ставить конкретные задачи территориальным подразделениям контрразведки.

Утром в свой рабочий кабинет Пауль зашёл, держа в руке объёмистый и увесистый бумажный свёрток.

– Привет Иоганн, – поприветствовал майор уже корпевшего над бумагами оберлейтенанта Бюлоффа, – смотри что я привёз! Ставь кофе, сейчас будем сибаритствовать. А, вечерком можно будет пивасиком размяться.

И Пауль начал разбирать свой свёрток. В свёртке оказалось пол дюжины довольно крупных форелей. Три рыбины были копчёными, а ещё три были просолены. Ещё в свёртке присутствовал килограммовый каравай белого хлеба и приличный кусок сливочного масла. Из кармана шинели майор достал парочку ярко-жёлтых лимонов. Все рыбины кроме одной солёной перекочевали в холодильник. А из булки, масла и оставшейся форелины Пауль начал мастерить бутерброды украшая их тонко нарезанным лимоном.

– Спасибо, герр майор, – печально молвил оберлейтенант, – если только по-быстрому. Дел по горло. Ни черта не успеваю.

– Фигня, Иоганн. Солдат должен быть сыт! Иначе он будет думать не про службу, а только про свой желудок.

– Я уже и про желудок забыл. Только служба на уме. Вчера таких звиздюлей от Шлоссера получил!

– Не переживай. Сейчас кофейку с бутиками вмажем, и Шлоссеру гостинец занесём. Подобреет начальник.