Родная кровь - Dar Anne - Страница 38

Не заметив, как загляделась на незнакомку, я вернулась в реальность только когда услышала голос Пенелопы:

– Вот это фигу-у-ура… – шёпотом протянула моя соседка по покрывалу. – Задница – просто мечта.

– Да уж, – с заметной завистью прикусила нижнюю губу Оливия, хотя, казалось бы, уж ей-то можно было не завидовать, с её-то размером груди и длиной ног.

– Кажется, я знаю её, – спустя несколько секунд, вдруг снова заговорила Пенелопа. – Да, определённо точно знаю. Моя сестра Рене общается с ней. Они вроде как подруги… Её зовут Пейтон Пайк и, если меня не подводит память, она работает в полиции. Вот скажи мне, Тесса, сколько ты дашь ей лет?

В обычной ситуации меня подобный вопрос напряг бы: почему она решила спросить именно у меня? А не всё ли равно, сколько кому лет?.. Но я была слишком увлечена наблюдением за этой фантастической картиной, прыгающей всего в тридцати метрах от меня.

– Думаю, как мне, – вздохнула я, осознав, что я хотя и могу похвастаться красивой фигурой, до уровня этой девушки мне как до луны, а всё потому, что вместо того, чтобы ходить в тренажерный зал, я, во имя экономии времени и средств, упражняюсь на коврике посреди своей узкой гостиной.

– А сколько тебе? – мгновенно активизировался Джей.

– Двадцать семь, – без задних мыслей ответила я.

– Выходит, я, как и Брэд, старше тебя на год, – вдруг сверкнул идеально ровными белоснежными зубами парень.

– Зато я младше на год, – заметила Оливия, всё ещё не отрывая взгляда от Пейтон Пайк. – Соглашусь с тем, что этой полицейской картинке не больше двадцати семи. Вот ведь стерва, что за выносливость! – Оливия завидовала всё откровеннее. – Она делает уже пятый подход! Знаете, я думаю, что в её случае очень большую роль сыграла именно генетика, ну и усилия, конечно, тоже повлияли… Вообще генетика плюс усилия – это всегда страшная сила.

Пенелопа вдруг рассмеялась:

– Девушки, да ведь вы сильно промахнулись: ей не двадцать семь – ей тридцать четыре!

– Что? – мы с Оливией одновременно врезались неверующими взглядами в нашу собеседницу.

– Ты выдумываешь, – продолжила нашу одну на двоих мысль блондинка.

– Я ведь говорю, что она подруга Рене, так что кое-что я о ней могу рассказать, – Пенелопа метнула свой взгляд в сторону своего мужа, сидящего спиной к пляжу, а потому не видящего происходящего здесь. – Главное, чтобы Одрик не заглядывался на это, а-то эта героиня Square Enix* развелась недавно. Представляете, её муж ушёл к другой женщине.

(*Square Enix – японский разработчик и издатель компьютерных игр, а также их дистрибьютор. В данном случае произведена отсылка к главному персонажу Tomb Raider – L.Croft).

– Ты серьёзно? Её бывший вообще был в здравом уме? – на сей раз не сдержался Джей, что меня немного покоробило, так как до сих пор он вроде как был заинтересован мной.

– Представьте себе и такое бывает: мужья способны уходить от откровенных красавиц к совершенно невзрачным особам. Поговаривают, будто всему виной трудоголизм.

– Он был трудоголиком? – посмотрела на Пенелопу Оливия.

– Куда там. Она трудоголичка, а он вроде как продавец-консультант при маленькой частной фирме, ничего особенного.

– Ну раз уж от неё ушёл муж, едва ли она захочет поддерживать лагерь вертихвосток, уводящих чужих мужчин из семей, так что за Одрика можешь не переживать, – подытожила Оливия, явно недоговаривая мысль о том, что подобный Одрику мужчина едва ли заинтересовал бы такую женщину, как Пейтон Пайк. – А к кому ушёл её муж? – вдруг решила уточнить блондинка.

– Помните старый кафетерий на перекрёстке у южного выезда из Роара? Её благоверный ушёл к официантке, работающей там уже много лет, крашенной блондинке, у которой, откровенно говоря, нет ни задницы, ни груди. Вроде бы её зовут Тара Стюарт. Я неплохо её запомнила, потому что средняя дочь Рене, Каприс, ходит в один класс с её дочерью. Эта женщина мать-одиночка, а её дочери уже десять лет. Теперь вот она живёт с мужем этой вот Афродиты, – Пенелопа кивнула в сторону подтягивающей к груди колено Афродиты, которой мы, за её спиной, не стесняясь перемывали косточки, отчего мне было немного не по себе. – И, кажется, эта официантка уже ждёт от своего нового бойфренда ребёнка.

– Это просто ужасно: быть такой роскошной, как эта Пейтон, и одновременно иметь такой позорный опыт замужества, – сдвинула свои неправдоподобно ровные брови Оливия. – Эти матери-одиночки не гнушаются уводить мужей из семей потому, что им якобы трудно справляться с родительскими обязанностями в одиночку, но, простите, нужно сначала думать, от кого ты рожаешь, чтобы потом не жаловаться на свою судьбу и, прикрываясь её превратностями, не охотиться за чужими мужчинами…

– Пшшш… Оливия… – осуждающе зашипела Пенелопа, не дав своей подруге выпалить ещё более громких высказываний.

По красноречивому взгляду Пенелопы, брошенному в мою сторону, все мгновенно поняли суть её прозрачного намёка.

– Ты не замужем? – вновь мгновенно активизировался береговой спасатель.

– Нет, Джей, Тесса не замужем, она мать-одиночка, так что флаг в руки, – стараясь сгладить острые углы максимально неловкой ситуации, неестественно широко заулыбалась Пенелопа.

– Ох, прости меня пожалуйста! – сложив ладони корабликом и прислонив их к губам, испуганно округлила свои кобальтовые глаза блондинка. – Я совсем не думаю так, как сейчас выразилась…

– Всё в порядке, – подняв оба больших пальца в знаке “классно”, искренне заулыбалась я, так как меня эта внезапно сложившаяся ситуация откровенно позабавила. Вот я участвую за спиной неприкрыто красивой женщины в перетирании её косточек, а вот косточки перетирают уже мне – эффект бумеранга, за который я должна быть благодарна вселенной. Не стоит забывать о том, что сплетни – особенный тип зла. В маленьких городках все друг друга знают, так что, уверена, обо мне тоже скоро многие и много будут говорить, и знать, причём то и о том, что будет находиться на предельно далёком расстоянии от правды.

Думая о том, что меня почти не задели слова Оливии, и о том, что тема одинокого материнства целых два раза за последние двадцать минут стала камнем преткновения, что не предвещало мне ничего хорошего в этой компании счастливых пар, я старалась не обращать внимание на Джея, буквально не отрывающего от меня взгляда, что уже, я была уверена в этом, замечала не только я одна, так как Пенелопа с Оливией неоднозначно переглянулись, перед этим одарив парня заговорческими ухмылочками.

Вскоре наступила моя очередь рассказать своим новым знакомым о себе, и я предпочла рассказать о своей работе, нежели о личной жизни. Поверхностно поведав о том, что переехала в Роар недавно, что совпало с недавним переездом в этот город фирмы “Шатем”, в которой я работаю уже четыре года, я вновь позволила себе отстраниться от общей болтовни.

Провожая взглядом удаляющуюся в противоположную от нас сторону Афродиту, я думала о ней, как об образе, на который мне хотелось хотя бы немного походить. К примеру, я хотела бы выглядеть в свои тридцать четыре так же потрясно, как выглядит она, или чтобы за моей спиной говорили не просто с откровенной завистью, но с таким же уважением, с которым говорят о ней, потому как зависть, смешанная с уважением – это высшая степень признания. Это фактическое признание превосходства. Что пришлось пережить Пейтон Пайк для того, чтобы добиться подобного превосходства над остальными? Чтобы даже такая красотка, как Оливия, не могла смотреть на неё не кусая губы… Я не знаю наверняка, но что-то мне подсказывает, что, узнай я подводные камни цены этой высоты, я бы не променяла своё трафаретное положение матери-одиночки на её превосходство едва ли не на всех фронтах жизнедеятельности, за исключением, конечно, её очевидного провала на семейном фронте.

– Нужно поговорить, – словив меня в коридоре, ведущем к выходу из полицейского участка, Арнольд явно жаждал со мной диалога, но я и так уже откровенно задерживалась, забывшись в архивной работе над всеми имеющимися у нас по всем известным нам делам Больничного Стрелка материалами, так что останавливаться не собиралась.