Гиперборея. Наследники (СИ) - Степанова Мария Игоревна - Страница 39

— Да нет, тебе показалось, — с сомнением в голосе произнес он, — я бы почувствовал.

— И я тоже, — Тина пожала одним плечом.

— А мне показалось, от нее исходит аура, — настойчиво твердила Алиса.

— Ладно, вернется — посмотрим, — успокоила ее Тина, — ешь давай!

Алиса ела, но ощущение присутствия не давало ей покоя. Девушка-официантка подходила еще раз, спрашивала про десерт, и Алиса специально долго выбирала, чтобы Тина с Ренатом могли хорошенько рассмотреть. Но даже после того как она, наконец, выбрала мороженое с сиропом, они ничего не увидели.

— Не переживай, — успокаивала Тина девушку, видя, что та не на шутку расстроилась, — ну бывает.

Вернулись домой глубоко за полночь.

— Я в душ.

Алиса была расстроена. Она долго мыла волосы и думала о том, что ей никогда в жизни не научиться всему тому, что умеют Тина и Ренат. Она вспомнила девочку-фигуристку. Наверное, те, кто решил доверить ей этого ребенка, ошиблись, потому что толку с нее, как с козла молока. Хорошее бабушкино выражение, как раз в тему.

Она вышла из ванной, намотав полотенце на голову. Брат с сестрой сидели в кухне и тихо разговаривали. Алиса не собиралась подслушивать, но всё же перед тем как войти, притормозила у косяка.

— … ошибиться можно не почувствовав рядом стоящего, а она уверена, что ощутила! — полушепотом сказал Ренат.

— Ну, знаешь, может она выдает желаемое за действительное, — ответила Тина, — в любом случае, наша задача — учить и наблюдать, учить и наблюдать. Ты предложил ей?

— Нет еще, — голос Рената был глух, — я бы не хотел…

— А что ты предлагаешь, оставить ее тут одну?! — Тина была недовольна, — не выдумывай!

Алиса вдруг звонко чихнула, поняла, что выдала свое присутствие, и вошла в кухню.

— Ну наконец-то, — улыбнулась Тина, — если нужно, фен в моем чемодане.

Еще полчаса она сушила волосы. Это был мучительный процесс, но ложиться в кровать с влажной копной было совершенно невозможно. Пряди путались, она дергала их и морщилась.

— Дай мне, — Ренат подошел сзади, взял у нее расческу и фен, и начал аккуратно разглаживать спутанное полотно волос. Удивительно, но в его руках волосы стали послушными, и Алиса жмурилась от удовольствия.

— Ну вот и всё, — Ренат выключил фен, положил его на низкий столик, потом подошел к сидящей на стуле Алисе, собрал волосы в пучок, намотал на руку, запрокинул ей голову, и, наклонившись, поцеловал. Алиса вскинула руки ему на плечи, Ренат подхватил ее и понес в спальню.

Невысокая, очень широкая кровать была застелена огромным белым пледом, он усадил ее, сам перекрестил руки, взялся за край футболки, потянул и снял. В комнате было темновато, но она видела его рельефный торс, широкую грудь, а, подняв взгляд, увидела, как блестят его глаза. Он встал коленом на кровать, матрац промялся, и Алиса слегка подалась назад. Теплыми пальцами он снял с нее большой махровый халат, бросил его на пол. Он не отводил от нее глаз, и Алиса покрылась мурашками. Он поглаживал тихонько, едва касаясь, потом наклонился, поцеловал в шею, потом в плечо… Алиса повернулась, закинула ему руки на плечи и потянулась губами.

Этот поцелуй был другой. Ей казалось, что те, предыдущие поцелуи были самыми страстными в ее жизни, но сейчас она поняла, что нет предела совершенству. Она будто выпила энергетик, ей хотелось подтолкнуть его, заставить всё делать быстрее, она даже взялась за ремень на его брюках… Но Ренат мягко отстранил руки, подхватил ее и перенес в центр ложа. Алиса задыхалась и вздрагивала от каждого его прикосновения. Он лег рядом, губами накрыл сосок, рукой провел по животу, медленно спускаясь вниз, и положил пальцы на холмик между ног. Она выгибалась, как натянутая струна, как инструмент лозоходца, который почувствовал воду, тянулась к этим рукам, ища в них источник наслаждения. Конечно, он был именно такой, как она мечтала. Он виртуозно играл на ее теле, а она вздрагивала, стонала, изгибалась и просила еще. Он давал ей отдохнуть, и начинал снова, и огонь, который он в ней зажег, загорался внизу живота и расходился по всему телу, давал силу и обессиливал одновременно. А когда ей показалось, что она больше не выдержит этой прекрасной муки, он вдруг оказался сверху, большой, горячий, накрыл ее своим телом.

— Если хочешь, можешь жить у меня.

Он сказал это после всего, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу и укрывшись одеялом до самого носа.

— У тебя? — Алиса удивленно повернула голову.

— Ну здесь, — Ренат посмотрел на нее, — зачем тебе общежитие, если есть квартира.

Удивительно, но она совсем забыла, зачем приехала в Москву, и долго соображала, о чем он говорит.

— А…ты? — осторожно спросила она. Этот вопрос волновал ее еще дома, но теперь пришло время задать его.

Ренат помолчал.

— У меня есть дела там, — наконец произнес он, — но как только я закончу, сразу приеду.

Это была хорошая новость, и Алиса с улыбкой еще теснее прижалась к возлюбленному. Он прижал ее к себе, повернулся, уткнулся носом ей в волосы, долго дышал теплым воздухом, потом чмокнул.

Они улетели рано утром. В десять утра по местному времени уже спускались с трапа, Алиса очень не выспалась и хотела только одного — завалиться на полдня в кровать. И она осуществила свое желание. Тина из аэропорта уехала к себе, Ренат довез Алису до дома, но заходить отказался.

— Ну ладно, — огорченно пробормотала Алиса, а потом стояла под козырьком подъезда и смотрела, как такси выезжает из двора.

— Бабуля, я дома! — она вошла, открыв дверь своими ключами.

Дома никого не было, но на столе стоял завтрак и лежала записка, сообщающая, что бабушка вернется ближе к обеду.

— Труженица моя, — сказала Алиса. — Привет, Заяц!

Зайка, пожилая чихуахуа, вышла из спальни, подошла к Алисе и подняла голову, ожидая похвалы или чего-нибудь вкусненького. Алиса наклонилась, взяла собаку на руки. Зайка была почти невесомая, косточки прощупывались под кожей. Алиса оторвала кусок блинчика, подставила собаке под нос. Зайка понюхала и отвернулась.

— Не хочешь?! Понятно, ладно, тогда топай, — Алиса поставила псинку на пол и слегка подтолкнула, — не хочет она видите ли…

Она неторопливо поела, сходила в душ и завалилась в кровать, которую нагрел ей толстый, вечно спящий Тихон. Тихону было чуть больше двух лет, но он вел весьма малоподвижный образ жизни, беготне и суете предпочитая сон или созерцание мира за окном.

— Ну-ка подвинься, толстяк! — Алиса подпихнула кота и легла. Тихон мявкнул, уперся лбом ей в бедро и тут же уснул, а Алиса долго лежала, глядя в потолок.

Как-то всё быстро произошло. Кажется, совсем недавно она вот в этой самой постели лежала и переживала, как сдаст экзамены, и что будет дальше. И вообще, что делать потом, после школы… а теперь она — студентка, а еще у нее есть парень, в которого она, пора бы уже признаться самой себе, влюблена как кошка. И он такой клевый, что даже Катька, которая всем говорит, что лучше чем ее Олег нет никого, немного завидует, потому что ее Олег — мальчишка еще, дурья башка, а Ренат — серьезный мужчина.

Алиса улыбнулась и вдруг очень сильно захотела позвонить подруге. С того дня, как Алиса рыдала с подбитым глазом, а Катька пыталась ее успокоить, они ни разу не виделись.

— Привет, пропажа! — голос подруги был бодрым, и это странно, ведь обычно в это время она любила поспать, а сейчас, мало того, что она не спала, так и еще, кажется, бежала, судя по одышке.

— Ты бежишь что ли? — нахмурив лоб, спросила Алиса.

— Бегу, — подтвердила Катька.

— Это очень странно, — задумчиво проговорила Алиса, а Катька хохотнула.

— Не все же тебе менять свою жизнь, — сказала она, — может я тоже хочу.

— Это уже становится интересно, — Алиса была заинтригована, — что же это ты там менять собралась?

— Вот, бегать начала, — проговорила Катька задыхаясь.

— Понятно. И все? — Алиса чувствовала, что не все, но подруга просила наводящего вопроса, и она задала его.