Принцесса (СИ) - Степанова Мария Игоревна - Страница 52

— Что? — ей было неимоверно хорошо и спокойно.

— А давай родим ребенка…

— Ребенка? — Юлька приподнялась на локте и с удивлением посмотрела на мужа, — ты не шутишь?

— Нисколько, — Илька был серьезен, — роди мне девочку. Такую же умную, как Лерка. И тогда я буду окончательно и безоговорочно счастлив!

Осень как-то быстро закончилась. Теплый август сменился дождливым сентябрем, Лерка уехала в Питер, и жила там в свое удовольствие. Сначала она звонила каждый день, потом раз в три дня, потом раз в неделю. К началу зимы Юлька начала звонить сама. Ей было грустно. Она пыталась бороться со своей печалью, мысленно уговаривая себя, что дочь нашла свое место, что ей хорошо, но ничего поделать с собой не могла и почти ежедневно, втайне от Ильки тихонько плакала. И вообще, ее накрыла осенняя тоска. Вечерами она довольно часто сидела одна, и если бы не работа, которая занимала не только день, но и вечера, то пришлось бы совсем плохо. Илька часто пропадал на работе до ночи, а когда приходил, она уже спала. Он чувствовал свою вину, и в свободные дни водил ее в кино или просто посидеть в ресторане, но ощущение вселенской печали не отпускало. Незаметно для себя Юлька втянулась в работу. В конце ноября их модельная школа открылась, и Юлька в первый раз за последнее время почувствовала радость. Она приходила самая первая, и уходила последняя. В общем, все повторялось, только простая деревенская школа сменилась на дорогой детский центр. Юльке в школе нравилось все — молоденькие красавицы-преподавательницы с идеально ровной спиной и стройными ножками, звуки музыки из залов, яркие стены, запах цветов, щебетание девчонок, перебегающих из класса в класс. Кстати, цветы это была идея Мельницкого. Однажды они столкнулись в холле, Юлька была еще в пальто, а в руке держала зонт, с которого стекали тонкие струйки. Она переходила из зала в зал, включая свет, и вместе с яркими светильниками загоралась радость в ее душе. Двери в ее кабинет были открыты, и Юлька удивилась, обычно уборщица тетя Катя приходила позднее. Входя она направила зонт вперед себя и тут же услышала сдавленное "ой" и увидела Костю, в которого и ткнула наконечником зонта-трости.

— Ой! - Юлька бросила злополучный зонт на стул, — Костя, ну как же так? Извини, я тебя не заметила!

— Ничего страшного, — Костя махнул рукой и протянул ей букет, — на!

— Цветы? — Юлька приняла в руки охапку темных роз, наклонилась, понюхала, — м-м, божественный запах! Это зачем?

— Ну-у, — Костя окинул ее своим пронзительным взглядом, — я подумал, неплохо бы немного раздвинуть наши эстетические границы, так сказать. Почему бы воспитанницам не ощущать аромат цветов каждый день?

— Это замечательно! — Юлька посмотрела с благодарностью, — конечно, все девушки любят цветы!

Она прошла в кабинет, вынула из шкафа высокую вазу, наполнила водой и опустила туда толстые стебли. Потом вышла и установила вазу на столе в главном холле. Костя вышел за ней, и стоял рядом, пока Юлька любовалась красотой роз. С тех пор в вазе все время стояли цветы. Не только розы, иногда там были герберы или ромашки. Костя появлялся не часто, чаще Юлька общалась с его секретарем — улыбчивым приветливым молодым человеком или командой бухгалтеров и юристов. Их всех Юлька знала по имени и встречала с удовольствием. Они же благоговели перед Мельницким, и когда поизносили его имя, это звучало как часть молитвы. Юльке Мельницкий тоже казался каким-то уж слишком святым. С некоторых пор она стала приглядываться к нему в поисках недостатков, и, к своей досаде, не находила. Он был хорош собой, высок, строен, подтянут, не курил, был не болтлив и не заносчив. Кроме этого, весьма корректен с персоналом и вежлив с женщинами.

— Он какой-то слишком правильный, — рассказывала Юлька Ильке, — представляешь, кроме того, что он красив, богат и приятен в общении, он еще и не женат!

— Ну и что, — Илька не видел в этом ничего странного, — может он был женат, разочаровался, и теперь посвящает себя только работе. Или наоборот, может он тайно влюблен, а его избранница например замужем! Вот он и живет один. Может он однолюб!

— Может быть, — Юлька пожала плечами, — но все равно, это так странно… Лерка бы предположила, что он гей! — Юлька засмеялась.

— Может и гей, — кивнул Илька.

— Да ну, ты чего! — Юльке вдруг захотелось защищать своего компаньона, — никакой он не гей!

— Может и не гей, — согласился Илька, — тебе не все равно?

До нового года оставался месяц. Это был первый новый год без Лерки, и поначалу Юльке казалось, что ничео хорошего из этого не выйдет. Но декабрь выдался загруженным, отчего ей просто некогда было тосковать. Наконец-то из деревни выбралась на свет божий Нина со своим обожаемым сыном Петечкой. Малыш Петя, которому был без двух месяцев год, очаровал всех. Юлька любовалась крепышом, уверенно ступавшим толстенькими ножками, ей вдруг тоже отчаянно захотелось своего такого же шустрого, пищащего и познающего все ребенка. Петя был светловолос и курчав, и Нина, приглаживая беленькие вихры, смеялась и называла ребенка Володей Ульяновым. Она вообще оказалась страшной наседкой, хотя Юлька и раньше подозревала в Нине это качество — врожденное материнство. Она и с Леркой возилась не меньше. Юльке хотелось, чтобы Нина задержалась подольше, но Нина погостила всего два дня, а на третий Илька увез ее с ребенком на вокзал.

— Петечка такой милый! — вспоминала Юлька кудрявого малыша, — очень на Нину похож!

— Да? — сомневался Илька, — а мне кажется, совсем не похож!

— Ну, на Дениса он точно не похож! — уверенно заявляла Юлька.

А потом начались подготовки к новому году. К радости всех родственников Лерка обещала приехать на зимние каникулы. Это явилось хорошим двигателем для Юльки и она бегала как заведенная, покупала подарки, что-то планировала. В центре было решено устроить для девочек елку, и Мельницкий лично привез пятиметровую красавицу и долго устанавливал ее в главном зале.

— Надо будет купить искусственную, — вздыхал он позже в Юлькином кабинете, — у меня иголки даже в тру…, в общем, везде! И все руки в смоле!

— Зато как она чудесно пахнет! — Юлька была счастлива и хотела делиться счастьем с окружающими.

— Да, — кивнул Мельницкий, — и я теперь буду пахнуть как елочка до середины марта!

Юлька смеялась над его словами.

Потом они вместе ездили покупать игрушки на елку и подарки детям. Юлька совершенно не ожидала, что крупный бизнесмен будет заниматься подобной ерундой сам, она вообще не понимала, зачем ему все это, но тем не менее, Костя довез ее до огромного гипермаркета и терпеливо ходил сзади с тележкой вдоль рядов с елочными украшениями. Юлька время от времени показывала ему что-то яркое и блестящее, Костя утвердительно кивал.

— А для сотрудников подарки будут? — поинтересовалась Юлька.

— Для сотрудников? — наморщил лоб Мельницкий.

— Ну да, для детей сотрудников, — пояснила Юлька, — у нас в школе были..

— Ну, если у вас в школе были, то чем мы лучше, — улыбнулся Мельницкий.

Однако, когда достали списки сотрудников, выяснилось, что на всех сотрудников всего три ребенка — Юлькина Лерка, и еще двое совсем маленьких детей у хореографа и визажистки. Остальные преподаватели были сами недавние дети.

— Ну что, они конфеты что ли не любят? — решил вопрос Мельницкий, — подарки будут всем!

Через три дня к зданию, где располагалась школа юных моделей, подъехала машина с логотипом известной кондитерской фабрики, и мужчины в синих комбинезонах начали ловко выгружать коробки и таскать их внутрь.

Юлька набрала телефон Мельницкого, он ответил после второго сигнала.

— Костя, приехали подарки, — ей хотелось как-то очень душевно поблагодарить его за доброту, — вы очень хороший человек! И я вам благодарна!

— Юля, — голос Мельницкого был как обычно спокоен, — я рад, что вы счастливы. Слушайте, приезжайте в офис, у нас сегодня корпоратив…