Мечи против кубков (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 66

А Рауль, подскочив с кресла, резко отодвинул его в сторону и оказался рядом со мной. Я моргнуть не успела!

— Лорд!.. — Мне пришлось даже ладони вперед выставить, чтобы удержать графа. То есть, конечно, он сам остановился, едва заметив легкую панику в моих глазах. — Пусть я сделала выбор, это не повод!.. Я должна… Мне надо…

Уф-ф, как же я сейчас, наверное, со стороны напоминаю Патрика, запинающегося и мямлящего нечто невнятное, потому что ни одной здравой мысли в голове нет!

Только прожигающий взгляд графа, его совсем не идеальные, но такие манящие губы, аромат его тела, в котором чувствуется запах пота, но и он привлекает, а не отталкивает. И упавшая на глаза челка… и…

— Значит, вас можно поздравить? Что ж, рад за вас! — Боль и разочарование в голосе Рауля быстро вернули мне способность здраво мыслить. Он что, решил, что я выбрала Патрика?

— Вы же обещали смиренно принять мою волю. — Я практически заставила себя уверенно взглянуть в глаза графу.

Мое сердце стучало в груди так, словно собиралось пробить корсет. Сердце Рауля я слышала четко, словно грохот военного барабана. Ноги подкашивались от волнения и… предвкушения. Я ощущала то самое странное согревающе-будоражащее чувство, которое испытала не так давно, когда мы лежали на кровати и граф… граф всего лишь смотрел на меня, а мне было сладко и страшно, хотелось сбежать и одновременно чтобы это продолжалось бесконечно. Тогда я выстроила между нами стену, а теперь?..

Взгляд из-под челки был похож на хищный, гневный, ревнивый, но уж точно не на смиренный! Ничего смиренного в Рауле не было. Он искрил, обжигал, злился… Он… Он был прекрасен. Прекрасен, как мужчина. Мужчина, которого безумно хочется поцеловать. Что я и сделала…

Обняла, притянула к себе и поцеловала. Обещал же принять мою волю? Вот пусть и принимает!

— Леди?.. На прощание это не похоже!

Странно, мне всегда казалось, что Рауль понимает меня с полуслова. Что мне не придется ничего объяснять. Но я ошибалась. Так тщательно выбранный мною мужчина смотрел на меня растерянно-недоуменным взглядом, ничего не понимал и настойчиво хотел объяснений. А я… я хотела, чтобы он начал первым! Я капризно хотела услышать, что меня любят, что я единственная, неповторимая, удивительная, что ради меня он готов на все. Я. Хотела. Это. Услышать!

И тут наконец-то наше взаимопонимание вернулось, Рауль наклонился и жарко выдохнул мне в ухо:

— Любимая моя…

Хорошо, что я продолжала обнимать его за шею, потому что или тело стало слишком тяжелым, или ноги совсем ослабели за день. Граф, подхватив меня на руки, принялся целовать, шептать ласковые слова, а я смотрела в его карие глаза, наслаждалась обволакивающим теплом и лишь иногда отвечала на поцелуи. Тело было словно не мое… И мысли опять все разбежались. Мне не хотелось думать, не хотелось защищаться, не хотелось вообще ничего, только чувствовать его сильные руки, вдыхать его запах, любоваться его лицом, слушать его голос…

Очнулась я уже на кровати, в объятиях Рауля. Выдохнула, обнаружив, что мы оба до сих пор одеты. Свадьба… нужна же свадьба… Я же приличная леди! Согласие родителей, короля, обручиться, выждать хотя бы полгода, потом…

— Не хочу! — практически выкрикнула я, притягивая к себе Рауля и задыхаясь от страха и желания. — Не хочу ждать!

Я не была уверена, что моего помутнения хватит надолго, поэтому соскочила с кровати, сама стянула чулки, расшнуровала платье, скинула его на пол и замерла, стоя перед выбранным мною мужчиной в одной сорочке, не зная, что делать дальше…

То есть знала, надо в ванную комнату, но ведь тогда я передумаю? Наверняка передумаю!

— Я готов ждать, сколько пожелаете. — Рауль, приподнявшись, улыбнулся и потянул меня к себе, уложил обратно на кровать, укутал в одеяло и обнял. Стало тепло, уютно, и очень-очень захотелось спать. День был очень насыщенный!

— Спокойной ночи, — тихо прошептал Рауль, прижимая меня крепко-крепко, словно я смогу каким-то чудом освободиться из этого уютного кокона и найти в себе силы сбежать непонятно куда. Как будто мне хочется куда-то убегать… от него.

На следующий день я старательно делала вид, что ничего не произошло. Все как обычно, просто у меня теперь чуть больше причин находиться рядом с Раулем, а у него — рядом со мной. Само собой так происходит, и прикосновения получаются совершенно случайно. Вот пылинка у графа на камзоле, почему бы ее не стряхнуть? Почему бы не погладить его по плечу, проходя мимо? И замереть на секунду… две… три… пока он целует мои пальцы. А еще так приятно заправить длинную челку за заостренное ухо, привлекая заинтересованные взгляды окружающих нас полицейских.

Первым не выдержал Аировэль. Он отвел нас в сторону и в своем ворчливом стиле уточнил:

— Снова какой-то эльфей постарался? Что-то незаметно, но, может, более опытный?..

Мы его заверили, что никаких эльфеев над нами не пролетало. Но на всякий случай я посоветовала присмотреться к Патрику и, если вдруг что, как можно быстрее спасти маркиза.

— Нет, там все чисто, я трижды проверял, — недовольно буркнул нелюдь. — Никаких приворотов. Сам дурак…

Я с сочувствием посмотрела на бедного фея. Столько времени хранить верность, переживать, спасать, прикрывать, а в итоге получить в соперники человека, пусть и с разбуженной фейской кровью. Так что, по-моему, «сам дурак» относилось не к Патрику. Но я не стала уточнять. Там выбирает Агата, и, если честно, мне даже Аировэля ей отдавать было жалко, а уж маркиза… Но не могла же я запретить ему влюбляться?! Брак — да, мог запретить отец, король, королева!.. А влюбляться не мог запретить никто. Тем более я. Мне самой сегодня вечером надо было поговорить с братом, попросить его подготовить родителей, с которыми я так до сих пор ни разу не увиделась, и дядю, с которым я успела переговорить уже дважды.

После обеда намечался очередной допрос старшей принцессы, и я напомнила Патрику, что нам очень важно выяснить, какое именно «бесценное сокровище» должна была достать для нее Алиса.

Мне бы еще очень хотелось поговорить с дядей Фредериком, выяснить про проклятие Рауля и про то, каким волшебным образом мой мужчина обзавелся настоящими заостренными ушами и иллюзорными крыльями. Вот только мы все до сих пор побаивались тревожить дядю. Прошло несколько месяцев, а он все еще не полностью излечился. Иногда у него случалось помутнение разума, и он начинал призывать всех сражаться за старшую принцессу фей.

Леди Фиаэль согласилась попытаться помочь, но сомневалась, что сможет повлиять на дядю Фредерика через расстояние. А устраивать свидание у портала мы инстинктивно опасались. Не знаю почему, но и моя, и королевская обоемирная интуиция были против. И прабабушкины карты постоянно предвещали беду. А еще они продолжали намекать, что Аировэль до сих пор по уши в каких-то загадочных интригах.

Нам никак не удавалось задать правильный вопрос, чтобы разгадать, что это за интриги и как из них вытащить нашего ворчуна.

Сегодня Патрику разрешили присутствовать при допросе леди Туринэль, вместе с Аировэлем.

А мы с Раулем решили прогуляться по странному городу, который почти не видели, мечась от дворца к большому четырехэтажному зданию, где находилось центральное управление королевской полиции Глеустера: внутренний, внешний и межмировой отделы по борьбе с особо опасными и политическими преступниками.

В городе не было кэбов. Лошади здесь вообще редкость, я пока ни одной не встретила. Зато в небе летают плоские диски, на которых уверенно стоят люди. А еще есть сплющенные сверху и снизу шары. Там люди сидят внутри, иногда сразу несколько человек. И само собой, вокруг полно порхающих фей.

Дома тут были на любой размер. От самых маленьких, не больше полуметра в высоту, расположенных в несколько ярусов, чтобы не занимать много места. До вроде бы одноэтажных, только высотой уже метра три-четыре. В каждом уважающем себя кафе имелось три зала — для фей, людей и великанов, типа дамы с головой коровы, присутствовавшей на оглашении завещания прежней королевы.