Акт 1 - Испытательный (СИ) - Амосов Михаил - Страница 33

— Карета? Чего? Но, зачем вам эта штуковина? В ваших лесах она бесполезна совершенно, не пройдет она в таких зарослях.

— Я передал требование, — сказал шаман. — Оставьте здесь нашу плату и идите спокойно, никто не тронет вас. А если не отдадите… так или иначе, получим мы то, что необходимым стало. Решение за вами, а мне пора.

Шаман поднялся и ушел, прошуршала за ним листва и все, как и не было. Я встал, почесал в затылке и медленно побрел обратно к нашей команде. Изложив весь наш короткий разговор, я выразил собственные мысли по этому поводу:

— Может, они ее тоже за какой-нибудь символ принимают? Как бы, такое в порядке вещей, как меня они посчитали духом.

— Понятия не имею, однако это не имеет смысла, — сказал Ридли. — Тут надо думать, выполнять их требование или же нет, судя по всему, торговаться они не собираются. Что ж, пойду, обрадую нашего «хозяина», вы только отойдите подальше, да уши прикройте… и браслеты снимите.

— Не понял. А это еще зачем? — спросил Эрик.

— Не думаю, что от таких новостей он ограничится литературным языком, а вам еще рано такие слова знать, — пояснил Ридли и, глубоко вздохнув, пошел к карете.

Мы отошли, действительно, слушать их перепалку — не самая приятная, да и просто скучная сама по себе вещь. За неимением других занятий мы принялись обсуждать возможное предназначение кареты, если та все-таки будет отдана:

— Вот ты, если бы был индейцем, скажи, зачем тебе карета? — начал я.

— Даже не знаю… По-моему, у нее только одно предназначение. Может, кто-то захотел переехать?

— Переехать? На этом?

— Для них это, пожалуй, самая крутая тачка, которую они видели. Они же… ну… на лошадях всю жизнь ездят, или пешком вообще ходят. Ты бы вот, если бы всю жизнь на лошади катался, то тебе и Жигули бы показалось чудом, ты бы наверняка его предпочел, чем опять на лошадь.

— Не скажи… Как вспомню, с лошадьми, по крайней мере, еще можно как-то договориться…

— Ничего не понимаю.

— Это нормально.

Прежде чем Эрик успел дать мне подзатыльник, мы услышали стук колес. Карета ехала, как ни в чем не бывало. Крики прекратились, к нам подошел мрачный учитель.

— Так, ребятки, у нас проблема, — сказал он.

— И я, кажется, знаю, какая…

— Он чего, решил игнорить предупреждение что ли? — спросил Эрик.

— Идем, сейчас все объясню.

Мы догнали Карету и теперь шли позади нее. Ридли стал вводить нас в курс дела:

— В общем да, Синдейн не хочет отдавать свою собственность. Он думает, что мы итак сможем его защитить.

— А разве мы обязаны? Он же сам напрашивается на неприятности. Мы-то причем?

— Ты прав малыш, но мы обязаны следовать за ним, мы, по договору, его оружие. Но…

Тут Ридли перешел на шепот:

— … а таком случае, когда он идет на неоправданный риск самостоятельно, хоть мы и обязаны его защищать, но прежде всего стоит позаботиться о своей шкуре. Если с ним, даже из-за его собственной глупости что-то случиться, это подпортит нам репутацию, как охране. Но я согласился на это задание, прежде всего, из-за вас, для вашей практики, и если этот гордец не собирается слушать меня и подвергает себя риску, которого мог избежать, то это уже его проблемы. Так что мы идем рядом, но большее внимания я теперь уделяю вашей и своей безопасности, а с ним… как получится. Понятно?

— Хм, звучит логично… но это не точно, — задумался Эрик.

— Действительно, глупо вот так идти против прямой угрозы. А что такого важного он нашел в этой карете? Ехать он мог и на одной из лошади.

— Синдейн сказал, что экипаж дорогой, слишком много стоит, да и вообще, в принципе, не принадлежит ему. Он отпирался, как только мог, но дело в его собственной жадности, — ответил Ридли. — Боюсь представить, чем все это обернется. Смотрите в оба, эти аборигены очень опасны.

— Чем таким?

— Я уже сказал — я не чувствую их присутствия своей магией. Они как-то могут маскироваться от меня, а тот факт, что они способны на подобное, не сулит нам ничего хорошего, тем более что теперь потенциальных противников станет на порядок больше, чем в последней стычке.

Я заволновался. Учитель редко называл что-то очень опасным. Теперь этот красивый лес настораживал, казался враждебным. Словно солдаты во Вьетнаме, мы боялись каждого шороха в кустах или на деревьях. Однако долгое время никаких нападений не было, мы шли весь день и даже с наступлением сумерек не увидели ни одного индейца. Можно было подумать, что их угроза была пустой, лишь для запугивания, но Ридли был уверен, что рано или поздно они атакуют. В этот раз мы решили идти ночью, и вообще не останавливаться, пока не покинем это место.

Помните про те фляжки, что нам выдали еще в начале этого приключения? Вот именно сейчас пригодились две — на еду и сон. Я, Эрик, Янко и сам Ридли выпили их безвкусное содержимое. Ощущения были похожи на то, когда выпьешь соды от изжоги. Внутри весь организм зашевелился, стал перестраиваться под действием зелий. Через десять минут все пришло в норму, и мы чувствовали себя, как обычно, в целом, ничего не изменилось, только усталость ушла, будто и не работали наши многострадальные ноги все эти дни напролет. Есть тоже расхотелось вмиг, мы были готовы продолжать путь два дня без передышки.

* * *

«Далее читать лучше вечером, а еще лучше при дожде, вслух, в компании, для ощущений».

Всю ночь мы двигались в одном направлении, освещая себе дорогу яркими светляками в руках, что также является видом огненной магии. Все было хорошо, вокруг не царила тишина, все было естественно и спокойно, мы опасались нападения, засады, но ничего не произошло. Мы даже немного развеселились и пытались смехом с анекдотами отогнать от себя страх. Но все изменилось с наступлением следующего дня…

Внезапно на чистое до того небо набежали тучи, на нас обрушился ливень, благо наши плащи не промокали вовсе. Ридли пришлось заменить кучера, так как тот валился от усталости и на утро устроился в карете, а на том, чтобы Мэрлоу отдохнул, настоял сам Синдейн, что делало его в моих глазах не таким уж вредным и плохим человеком.

Пока наш учитель вел экипаж, мы, накинув капюшоны, шли рядом. Дорога была земляная, отчего при дожде превращалась в кучу липкой грязи, в которой то и дело застревали наши сапоги, идти по такой слякоти было тяжело, мы замедлились. Птицы умолкли, попрятались по своим гнездам и дуплам, только падающие капли, завывающий ветер и раскаты грома. С каждым часом тучи все сгущались, наваливались, словно волны, засверкали молнии. К полудню стало темно, как ночью, наши светляки гасли под все усиливающимися потоками воды. Мы откровенно расслабились, никто в здравом уме не станет пытаться что-то предпринять в такую погоду, когда даже просто ровно шагать — подвиг.

Скоро стало совсем темно, а из-за ливня дорога впереди скрылась из виду. Так или иначе, здесь, по картам, не было никаких развилок или поворотов, а значит, мы не могли заблудиться, однако наша магия… совершенно внезапно она стал таять!

Это было очень странно, ибо светляки как заклинание не требовали много энергии, а внутри каждого из нас был еще большой ее запас. Но, наши способности становились все слабее и даже когда мы погасили светляки, я продолжал чувствовать, как магия внутри меня постепенно убывает, испаряется, исчезает без следа.

— Что за чертовщина, — недоуменно воскликнул Ридли, почувствовав неладное. — Ребят, вы что-нибудь чувствуете? Встаньте все к карете ближе, сейчас я кое-что сделаю.

Наш учитель погасил свой магический фонарь и вместо него решил использовать какой-то факел, что давал много света, не затухал при этой погоде, а еще издавал протяжное шипение, напоминающее звук при химических реакциях в маленькой лаборатории в комнате Ридли.

— Слушайте, кто-нибудь видел мою магию? Кажется, я потерял тут немного!

— У меня также по нулям! — добавил Эрик. — Янко можете не спрашивать, он тоже спекся.