Акт 1 - Испытательный (СИ) - Амосов Михаил - Страница 29

— Эй, Вольконт, а какой же у тебя план? — спросил рыжий.

— Жрать хочу, — снова известил присутствующих великан.

— Давай, служивый! — поддержал друга черный. — Хватит тянуть кота за хвост!

— Значит, так, уважаемые господа оборванцы, — начал Вольконт, потирая руки. — Идея такая: Я притворюсь раненным солдатом, на которого напали разбойники. Отвлеку внимание, а вы, уважаемые, неожиданно нападете на них, только главное дождаться, пока они дойдут до нашего лучшего места.

— Кто Они? — спросил черный.

Солдат поморщился, изобразив на лице призрение, но с собой справился и отвечал, как я понимаю, гораздо мягче, чем хотел:

— Они, дорогой мой, это те, кого заметит Кашка. Кто угодно, может — аристократы, может — дворяне, если повезет. Надо только подождать.

— Тьфу, Вольконт! — плюнул рыжий. — Ты обещал нам золотые россыпи, но мы уже два месяца грабим по мелочи, так еще и не можем потратить награбленное!

— Не собираешься ли ты сбежать с нашим добром одной ночью? — поддержал черный. — Может, вспороть тебя прямо здесь?

Черный выхватил нож и стал угрожающе им играть, подбрасывая и ловя за кончик лезвия, ловко, словно жонглер. Рыжий его товарищ сложил руки на груди и осуждающе уставился на солдата.

— Да Брат Вольконт, — сказал Родрик. — Обещали вы нам житье иное, отчего же слова ваши на лживые похожи стали? Бойтесь гнева Божьего, ибо нет прощения тем, кто слово свое не держит, да друзей обманывает.

Этот Родрик вызывал у меня чувство отвращения своим лицемерием и показушной святостью и образованностью. Он был бандитом, таким же, как и остальные, но хотел и дальше казаться священником. Я уверен, что его выгнали из храма, где он точно раньше жил, или, возможно, он подался в леса по своей воле. В любом случае, подобное поведение просто отвратительно, а он, по-моему, вообще не имел права говорить о Боге, когда абсолютно явно не собирался соблюдать и единой его заповеди.

Тем временем, солдат продолжал:

— Друзья! Не думайте обо мне плохо, мое сердце не выдержит этого!

Кривляние Вольконта было особенно противно рыжему и черному, я бы сказал, что оно действительно было раздражающим, горделивым, оттого что солдат считал себя в разы умнее и лучше остальных, хотя, возможно не без оснований.

— Послушайте, — продолжал он. — Со своих собственных сбережений я приобрел для нас кое-что куда более ценное, чем все ваше золото. Мы должны ждать, в скором времени все наши заботы кончатся, кое-что случиться, или, точнее, кое-кто.

— И кто же такой случиться, прилизанная твоя душа? — насмешливо спросил рыжий.

— Не знаю точно, но уверен, что это произойдет.

Рыжий и черный разразились хохотом.

— Смотрите-ка, похоже, нашего Вольконта наконец-то развели!

— Как ребенка, дружище!

Вольконт лишь улыбнулся, никак не отреагировав на оскорбления в свой адрес. Думаю, что хоть он и был мерзавцем и бандитом, но лидерские качества его не раз спасали эту шайку от распада и, возможно, от взаимного истребления.

Пока я думал, совершенно забыв о слежке за окружающим, мимо меня, по веткам на полянку прыгнул человечек. Он был неопрятным и также зарос бородой и волосами, как и Шон, глазки у него были совсем маленькие, красные. Низкий, сгорбившийся, с длинными до земли непропорционально мускулистыми руками и тонкими ногами без обуви с расставленными во все стороны пальцами. Он напоминал обезьяну, своими жестами и рваной, визгливой речью походил на очень дикого и невежественного зверя, однако неожиданно я заметил, что Шон, до того сидевший хмурый и напряженный, значительно расслабился, взгляд стал добрее, арбалет опустился.

— Братцы! — закричал Кашка. — Ви-и-и-идел! Ви-и-и-идел я на дороге людей! Ой, много людей! Каре-е-е-ета с лошадьми-и-и-и!

Кашка встал на руки и стал плясать по полянке.

— Наконец-то! — сказал солдат, — Хорошая работа, а теперь, господа бандиты, давай-то разыграем наш спектакль. Поспешим, чтобы все приготовить.

Под предводительством солдата группа из ворчавших и ругающихся на весь мир рыжего и черного, постоянно голодного великана, что уведомлял об этом каждые пять минут, словно и других слов не знал, псевдосвященника, четырехрукого молчаливого иномирца и веселого карлика направилась куда-то вверх по дороге.

Я решил не следовать за ними, зная, что карета Синдейна двигается быстро, наоборот, поспешил к нашим. Через лес к дороге и молнией по ней, таким образом, я скоро столкнулся с ними.

— О, малыш? — сказал Ридли, когда я превратился в себя. — Вот это ты несся, право слова, будто за тобой собаки гнались! Что-то случилось? Рассказывай.

— Ну, допустим, случилось…

Я пересказал все, что видел и слышал, ожидая, что наш учитель удивиться хотя бы наличию в команде бандитов представителя иного измерения, но его ничего не заинтересовало. Он приказал Мэрлоу остановиться.

— Какого черта вы приказываете моему слуге! — возмутился Синдейн.

— Если хотите, я могу приказывать остановиться вам, так как это все равно придется сделать, — огрызнулся Ридли. — У нас на пути засада, поэтому мне нужно разработать план действий. Лучше сидите там у себя и не мешайте процессу!

Синдейн с ругательствами сел обратно в карету. Криол же наоборот, присоединился к нашим стратегическим размышлениям. Нужно было решать, что предпринять, коль уж мы знаем количество и примерные возможности наших противников. Первым делом мы проверили тот факт, можем ли избежать сражения, так как всегда лучше поступить именно так при возможности, которой мы, к сожалению, оказались лишены с учетом рельефа и древесных насаждений.

— В таком случае, — говорил наш учитель. — Хорошо бы убрать самого трудного противника — того крепыша с дубиной. Сделать это можно изящно и тихо. Ты, малыш, должен будешь подкрасться к нему и наложить чары сна, которым я вас учил. Помнишь?

— Как же не помнить, — с болью вспоминал я. — Ужасно, просто ужасно.

— А в чем дело? — поинтересовался Криол.

— Первым испытывали на мне, а просыпаться после этого заклинания — нечто ужасное, я бы уточнил, да слова такие… забыл.

Криол понимающе кивнул.

— Итак, вот на нем и отыграешься, — продолжал Ридли. — Мы потянем время, а ты должен действовать быстро. Так. В остальном план такой: Я, Эрик и Янко поддерживают магический купол, пока Михаил обезвреживает крепыша. Если бы атакой руководил я, то первым делом бы приказал дать залп из всех доступных средств. То есть, скорее всего, нас ждет три пули, две-три стрелы и максимум два арбалетных болта. Если бы барьер поддерживали вы, то отразить все это может и не смогли, но со мной эта задача легко осуществима. Так… Я считаю, что двигаться куда-либо во время этой атаки бессмысленно, они могли как-то перекрыть дорогу, раз так уверены в себе. Похожий случай был, попадал я в такие засады. Они надеяться, что мы будем убегать, наткнемся на препятствие, перевернемся и тогда все. Следующий наш шаг будет таким: Как только пройдет первая их атака, Михаил должен вернуться к карете и поддерживать барьер вместо меня. Дальше я справлюсь сам, но вы должны, как я и говорил, действовать по ситуации. Всем понятно?

— А что могу сделать я? — спросил Криол.

— Заряди пистолеты и можешь поупражняться в стрельбе, — пожал плечами Ридли.

Еще мы хотели оставить Синдейна и Ши где-то позади, чтобы те точно не попали под пули или стрелы, но Синдейн в очень грубой и доходчивой форме объяснил, что никуда от своего экипажа не отойдет. Я беспокоился за кучера, потому Ридли приказал тому залезть под карету, как только начнется бой. Я превратился в кота и снова побежал впереди, дабы успеть выполнить возложенную на меня задачу.

Я пробирался через лес, вскоре наткнувшись на каменные развалины какого-то большого и мощного прежде здания. По обеим сторонам дороги возвышались замечательнейшие укрытия для бандитов. В теории, в них до си пор можно было эффективно держать оборону. Став тише воды и ниже травы, я стал искать разбойников. Лучник и рыжий сидели справа от дороги, черный и Шон притаились по правую сторону, Кашка, скорее всего, сидел где-то на дереве, отчего заметить я его не мог. Вольконт тоже скрылся, скорее всего, где-то впереди. А вот великана я заметил почти сразу. Тот сидел, постукивая дубинкой по камням от скуки за большим куском стены, его явно все еще беспокоили мысли о еде.