Расписное небо (СИ) - Питкевич Александра "Samum" - Страница 3

– Зачем он?

– Снижает нагрузки на мозг при гиперпрыжках. Оджа Селена была первой, для кого он разрабатывался, но так как устройство показало себя наилучшим образом, было принято решение выбрать для вас именно этот вариант.

– А какие еще были? И не опасно ли это?

– Совсем нет. Воздействие очень ограниченное и краткосрочное. Дальше. В Ваш кивер сейчас загрузят переводчик и откроют доступ к некоторым файлам нашей общей сети. Это поможет ознакомиться с последними показателями оджи Селены, присланными несколько часов назад. Что касается вашего пребывания на Медузе – перемещение по кораблю запрещено. Питание будут доставлять сюда. Любые возникающие вопросы решаете напрямую со мной, без промедления. Проверять вас буду дважды в корабельные сутки. Связь с теми, с кем прилетели, можно поддерживать без ограничений. Если вам потребуется любая информация, к которой не будет доступа через кивер – немедленно обращайтесь ко мне. Вопросы?

– Да, – я несколько смутилась, так как теперь собеседник не так сильно отличался от землянина, как показалось при первой встрече, – а можно ли мне загрузить какую-нибудь инструкцию по функционалу данного помещения? Я никогда не покидала земную орбиту. До этого путешествия.

Зараза. На нее нужно было просто стать. Просто наступить на платформу, и с потолка тут же начинал идти прекрасный, теплый душ с непривычным запахом, но невероятно освежающим и успокаивающим эффектом. Проведя под струями добрых полчаса, с наслаждением пользуясь отсутствием очереди за дверью, вернулась в спальню, включив планшет. Разобравшись с управлением за считанные секунды, начала просматривать данные. Снимки, графики, таблицы показателей. Часть из них знакомы только по первому отчету, и что это может быть – пока не понять. Некоторые пункты я смогла расшифровать, использовав переводчик и валорский мед справочник, ориентируясь по свойствам и строению клеток, а вот часть так и оставалась загадкой.

Первый прыжок через гиперкосмос отзнаменовался получасовыми объятиями с местным аналогом унитаза. Голова слабо кружилась, а желудок то и дело подскакивал к горлу, желая исторгнуть из себя все, что еще осталось. Эту будет мучительный полет.

Данные, графики, снимки. Новую информацию по состоянию Селены мы получали каждый день, но существенных изменений отметить не получалось.

К тому дню, когда акер Халис попросил собрать вещи и быть готовой к высадке, я настолько изучила данные своей пациентки, что цифры выстраивались рядами даже при моргании. Вынув свежее плате и приведя в порядок один из своих мед халатов, поправила волосы, не давая легкому волнению перерасти в страх. Сегодня мне предстояло спуститься на Валору. За время перелета я так ни разу и не сменила картинку на ложном иллюминаторе с ненавязчивого изображения природы, на проекцию забортного пространства, но сейчас мне вдруг стало больше любопытно, чем страшно. Все же, там не наш зелено-голубой шарик, а что-то совсем иное.

Подойдя к раме «окна», наугад ткнула первую кнопку, радуясь, что здесь нет тех странных панелей с голубой вязкой жидкостью, более всего напоминающей сопли, которая использовалась на судне как средство управления. Картина мигнула, и волной сменилась на изображение какого-то океанского дна с мелкими то ли рыбами, тол ли медузами. Тоже ничего. Но долго в таком антураже не побудешь. Попробовав еще несколько кнопок, удовлетворенно вздохнула, получив черно-алмазное небо, усыпанное таким количеством звезд, что перехватывало дыхание. Может, я могла бы и привыкнуть к такому виду за окном. Если исключить взлеты и посадки.

Положение Медузы несколько изменилось, и картинка сдвинулась, открывая совсем иное зрелище.

Местное «Солнце», очень агрессивная умирающая звезда, мне в этой проекции видна не была, а вот край желтой, сплошь выжженной песчаной планеты, частично попадал. Как и огромные суда, все сплошь белые, с яркими голубыми вставками и огнями. Вокруг одной такой громадины, как пчелы вокруг улья, носились более мелкие суда, с такого расстояния кажущиеся точками.

Большие корабли, я смогла насчитать восемь, вместе со своим «роем» заполняли почти половину видимого пространства, внушая трепет. Такая маленькая я, почти одна, в окружении целой военной флотилии, собираюсь приземлиться на чужую планету и лечить местную «принцессу» ( тот факт, что Селена по происхождению землянка – теперь значения не имел). Если я не справлюсь – меня точно четвертуют. Нужно было уточнить в договоре, положена ли семье компенсация в случае моей внезапной смерти в ходе этой экспедиции.

– Ольса, прекрати! – громко приказала себе, дергая за мочку уха. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув пару раз, вновь посмотрела на Валору.

Планета занимала теперь почти все пространство иллюминатора. С этого положения хорошо был виден Купол, закрывающий обитаемую часть небесного тела. Огромные, разделенные на сегменты, части Купола больше всего походили на группу мыльных пузырей, переливаясь разными оттенками радуги на свету.

Кивер пикнул, сообщая о входящем вызове. Акер Халис. Наверное, пора.

– Терри Ольса, я приду за вами через семь минут. Будьте готовы. Вещи оставьте в каюте, их доставят отдельно другим шаттлом.

Подхватив сумочку с планшетом и медицинскими документами, последний раз кинула взгляд на «окно».

Местные малые суда двигались несколько плавнее. Если не брать в счет гиперпрыжки. Приземление в космопорте Полиса я перенесла лучше, чем на любом самолете на Земле. Ноги не подкашивались, желудок не пытался вырваться на свободу. Легкая дрожь охватила конечности только тогда, когда мы подошли к широкому трапу. Внизу нас ожидал анур Нарин, как я поняла, второй по важности «человек» и супруг моей пациентки. Высокий, с короткой стрижкой и весьма суровым выражением лица. Стало вдруг интересно, бывают ли у них темноволосые жители? Брюнеты? Рыжие? Или только все оттенки блонда, от платины до золотистой пшеницы?

Если капитан Медузы показался мне несколько замороженным и без эмоциональным, то у этого валора степень льдистости была максимальной. Может, они именно по такому принципу должности распределяют? Знакомство Даяра со свояком вышло эпичным. Зеленоглазый широким резким ударом решил поправить родственнику челюсть. От ужаса и промелькнувших перед глазами последствий дрогнули ноги. Скорая расправа стала реальной и почти осязаемой как никогда. Гул в ушах мешал слышать о чем мужчины говорили, но нужно было что-то делать. Расправив плечи, я громко кашлянула, привлекая внимание к себе. Ждали же докторов, вот и уделите им внимание.

– Доктор Томас Гамильтон, нейрохирург и специалист по вегетативным состояниям. Доктор Ольса Иберская, генетик, акушер-гинеколог, – представил нас Даяр, чуть отступив в сторону. Синие глаза-рентгены прошлись от макушки до самых носков моих ярких лодочек. Мне сразу подумалось, что под руководством такого мужчины все делается из серии «лучшее» и «лучше лучшего». Перфекционист и контролер до мозга костей.

Путь до госпиталя занял совсем немного времени, почти не позволив рассмотреть особенности Полиса, как называли город местные. Большеместный транспорт, чем-то похожий на сегмент современного поезда, нес нас по какому-то полупрозрачному тоннелю вокруг купола, открывая вид на пустыню, залитую красным вечерним светом. Огромная звезда, пусть и отделенная светом стекла-хамелеона, потемневшего, стоило нам оказаться во внешнем транспортном кольце, опоясывающем город, пугала. Казалось, еще немного, и небо вспыхнет нестерпимым огнем этого светила. Завороженная, как мышь перед змеей, не могла отвезти слезящиеся глаза в сторну.

В госпитале нас не пустили к Селене сразу, а передали с рук на руки каким-то местным специалистам. Вполне обычные процедуры по дезинфекции, взятию анализов, проведению первичной диагностики и краткое ознакомление с возможностями центра. Пройдя все эти этапы и попутно ответив на сотню вопросов, я вышла в другое крыло в сопровождении назначенного помощника с пропуском кодом доступа к личному кабинету.