Клинок ночи (СИ) - Кирк Райан - Страница 68

Такако поняла правду. Она слышала о людях, которые достигли этой стадии в жизни, но мысль, что она будет такой, всегда пугала ее. Ее пугало не старение, а сдаться, лишиться цели… это превращало сердце в лед. Она верила в Великий Цикл, может, даже больше, чем когда-либо, потому что только эта надежда у нее оставалась.

Она услышала медленные шаги за дверью и закрыла глаза. Если она сможет изобразить, что еще была без сознания, может, ей просто позволят полежать здесь еще немного. Это все, что ей было нужно. Просто лежать там и позволить тьме одолеть ее.

Она как-то поняла по шагам. Он двигался, как Рю и Морико. Ей показалось, что она ощутила шок от него, когда он посмотрел на нее и составил перечень ее травм. Она знала, что он не смотрел на нее с похотью не из-за ее травм, а потому, что он видел в ней личность. Это было чем-то новым, но она все еще хотела, чтобы ее оставили одну, чтобы ей дали уснуть раз и навсегда.

— Твой сон скоро придет. Но не сейчас, не от моей руки.

Если бы у Такако были силы, она процедила бы ему слова ненависти. Но у нее осталось только смирение.

— Не нужно. Ты ненавидишь меня, и не зря. Я хотел бы, чтобы ты попала в Великий Цикл без злобы в твоем сердце ко мне, но я понимаю, что это невозможно. Успокойся. Я ощущаю, что конец этого пути близко. Я не чувствую его, но чувствую, что этот мир начинает меняться. Мы на грани новой эпохи. Он придет этой ночью. Я брошу ему вызов, но я не знаю, кто победит. Он сильнее Шигеру, но он вряд ли говорил тебе об этом. Я дам ему увидеть тебя до нашей встречи.

Такако представила, как кивает Орочи, и он будто ощутил е согласие. Было приятно общаться, не двигаясь физически.

— Я уйду и закрою за собой дверь. Даю слово, я буду сторожить ее до его прибытия. Нори сюда не пустят. Твои страдания почти завершены.

Такако снова представила, как соглашается, и этого хватило Орочи. Он ушел, дверь за ним закрылась, и остатки света угасли, она оказалась в кромешной тьме.

Такако закрыла глаза, ощущала, как жизнь вытекала из нее с кровью. Она была готова. Она хотела умереть тихо, без надежды.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Морико сидела тихо и неподвижно, как статуя, солнце поднималось высоко в небе. Ей нужно было помогать Рю, ведь он мог только идти с рукой на мече, готовый порезать все, что двигалось. Кто-то должен был сохранять спокойствие. Рю злился, боялся, был решительным и неуверенным. Он не соображал. Он не мог мыслить здраво, прийти к выводу. Он метался, как заяц в опасности. Он был опасен для себя и для нее.

Часть нее сопереживала ему. Она не могла представить его боль. Но если он не сосредоточится, он погибнет. Морико не думала, что на них нападут. Стратегия Нори и Орочи была простой и понятной, эффективной. Они не собирались выходить и терять людей в лесу. Они будут ждать, пока Рю придет в место, которое они определили. Это было сильным преимуществом. Морико хотелось вообще уйти от этого.

Следя за Рю, Морико позволила мыслям блуждать. Не он один был вовлечен. Она была близка к точке невозврата. Если она пойдет с Рю, ее путь будет определен.

Она не знала, каким было ее место. Она хотела верить, что ее ситуация отличалась от Рю, что лорд Акира и Орочи не будут охотиться на нее так, как на Шигеру и его ученика. Она была лишь сбежавшим монахом, не такой опасной, как полноценный клинок ночи. Она хотела верить, что могла уйти, не боясь последствий.

Разумная часть знала, что это было ложью. Орочи и Акира не видели в ней ничего, кроме еще одного клинка ночи, который был опасен королевству. Убедить их в обратном можно было бы, если она пойдет к Орочи и попросит. Он знал ее хорошо, может, поверит ей.

Будет тяжело. Орочи знал ее презрение к монастырям. Ему будет сложно поверить, что она не выбирала в этом деле. Может, он вообще не поверит ей, убьет ее на месте.

Она присоединилась к Рю, это относило ее к лагерю Рю, и она вряд ли этого хотела. Ей нравился Рю, но она хотела держаться на расстоянии. Если она не будет ни к кому близка, она не будет ни за кого в ответе, не будет страдать как Рю.

Он был интересным не только из-за того, что был клинком ночи в мире, где их почти не осталось, а из-за его невинности. Его эмоции были сильными и чистыми. Он не был циничным или безумным. Он видел мир, каким он был, и пытался изменить его, думал, что мог изменить его.

И он не был взрослым. Между Такако и Рю явно были отношения, но ему хватило наглости поцеловать ее. Она не могла сравниться с Такако. Такако была хорошей и невероятно красивой. Ее кожа была гладкой и нежной, а тело Морико пересекали шрамы после наказаний настоятеля. Она знала, как доставить мужчине удовольствие, Морико не могла научиться такому в монастыре.

Но Рю влекло к Морико, а Морико была циничной. Она не верила, что Рю был злым. Он просто оказался с двумя женщинами, которые ему нравились, и не знал, как поступить. Ему нужно было выбрать. Он был слишком юным, чтобы понять, что он не мог получить все.

Мысли Рю прервал Рю, переставший расхаживать перед ней.

— Нам нужно уйти сейчас. Она может умереть в любой миг!

— Она не умрет.

— Ты этого не знаешь, не говори так, — парировал Рю, его эмоции захлестнули его.

— Я знаю. Она — наживка. Я не знаю, искали они ее или нашли случайно, но Нори и Орочи с ее помощью выманивают тебя. Они выбрали землю, расставили ловушки, какие хотели. Наживка нужна живой. Они хотят смерти тебе, и для этого ей нужно быть живой. Так что хватит переживать.

Рю покачал головой от последних слов, но смолчал. Он знал, что она была права, было просто сложно признать это. Она смягчила тон:

— Слушай, я знаю, что ждать ужасно трудно, но нужно дождаться ночи. Мы оба знаем, что мы не пересечем тот открытый участок, не став мишенью для стрел. Нам нужно укрытие ночи, чтобы провести наступление.

Рю возмущенно плюхнулся на землю.

— Знаю. Я знаю, что они сохранят ей жизнь. Но я все еще хочу пойти и забрать ее, — он не скрывал слезы, которые покатились из его глаз. Он посмотрел на Морико. — Они все еще могут ей вредить.

Морико не могла ничего сказать. Скорее всего, так и было.

— Ты знала, что все это — моя вина? Когда я впервые встретил Такако, Шигеру нанял ее научить меня общаться с женщинами и девушками, как вести себя в обществе. И все. Мы стали друзьями. Когда ее забрали, у меня не было выбора. Я должен был остановить это. Но посмотри, сколько боли это принесло. Вся ее семья мертва, и теперь она поймана, терпит то, что они задумали для нее, потому что я попытался все остановить. Шигеру мертв. Все из-за меня. Я должен был не трогать ситуацию.

Морико переживала за Рю в тот миг.

— Это не твоя вина. Да, многие мертвы, но это не делает твои действия неправильными. Ты старался поступить как лучше. В ответе те, кто махал мечом. Не ты.

Морико приняла решение.

— И я помогу тебе. Но ты должен кое-что знать. Я не буду помогать тебе в бою с Орочи.

Рю поднял голову, гнев сверкал в глазах.

Морико отпрянула. Она не понимала, что Рю не учел ее дилемму. Она решила, что он обдумал это. Она взяла себя в руки и посмотрела на него со всей силой воли.

— Я понимаю, что он убил Шигеру, и мне жаль, что он причинил тебе боль. Но ты забываешь два факта о нем.

Взгляд Рю пронзил ее, как клинок.

Морико шагнула вперед, расслабила ладони по бокам.

— Во-первых, я не считаю Орочи злым. Он грозный, жуткий, замкнутый, может, даже запутавшийся. Но не злой. Он презирал монастыри и их систему, и он не нарушал слово. Я не буду помогать убивать достойного человека.

Лицо Рю было маской гнева, но он не напал на нее.

— Во-вторых, Орочи был моим учителем. Если бы не он, меня убили бы в монастыре много лет назад. Он обучил меня как клинка ночи. Он сделал меня такой, какая я сегодня. Я не буду нападать на человека, который сделал это для меня, даже если я не согласна с его действиями.

Морико недооценила глубину эмоций Рю. Он вытащил меч, и Морико знала, что не могла с ним сравниться. Его скорость потрясала. Он скрывал свое намерение, и она не ощущала того, что будет. Она даже не смогла отреагировать, а он уже прижал клинок к ее горлу.