Герой иного бога VII (СИ) - Зигмунд Крафт - Страница 17

— Не говори глупостей. Мы будем жить и после Нашествия, если выживем в бою.

— Да? Почему же никто из вас не видел прошлых Героев? Потому что они погибли в бою? А вот нет. Они сгорели за минуту, сразу как стали не нужны. Йонас, зачем нам тратить жизнь на служение тем, кому на нас плевать, для кого мы просто инструменты? Игрушки, о которых забудут по истечению срока годности? Я выбился из сценария всего этого фарса, и Вадис не нашёл ничего лучше, как предпринять попытку убить меня. Только вот ничего не вышло, как ты мог заметить. Он ненавидит меня только за то, что я есть, что это не он призвал меня, что ему не удалось сделать меня очередной пешкой. А ещё, после всего что он сделал, я посмел жить своей жизнью, жениться, завести детей, и всё это без его позволения.

— Но Эгле…

— Что Эгле? Она вышла замуж за Дорина Больдстона только потому, что ей позволили. Потому что старик Больдо попросил. Так же и с Илиной — ей позволили выйти замуж за того мальчишку. И ты ведь прекрасно знаешь, что Эгле и Альгирдас думали пожениться, вот только им никто бы не дал. Возможно даже, что размолвка их была подстроена. Сейчас уже никто точно не скажет, слишком много времени прошло. И да, Альгирдас. Он настолько проникся пропагандой Вадиса, что начал открыто винить меня во всех бедах и смертях. Жаль его. Он мне никогда не нравился, но даже он такой смерти не заслуживал.

— Всё это пустые слова. Мы, Герои, должны служить королю и королевству. Чтобы не случилось.

— Ты хоть слышишь сам себя? — непробиваемость этого бугая уже начинала казаться мне чем-то экстраординарным. Какие бы доводы я ему не приводил, он продолжал упорствовать. Но, всё же, не все мои карты были раскрыты. — Мы, люди с невероятной силой, если и должны кому-то служить, то только простым людям.

— Мы и служим. Под предводительством Вадиса. Он наш лидер, он нас направляет. Это его ответственность.

— То есть, ты просто не хочешь брать ответственность за свой выбор и довольствуешься тем, что сказали другие?

— Нас призвал Вадис, и мы должны служить ему. Его народу.

— Даже если он сам этот народ обдирает до нитки? Ты видел моё ополчение, каждый из этих людей добровольно взял в руки оружие чтобы служить мне. Я никого не заставлял. Просто каждому из них есть что терять. Я даю людям то, чего они хотят, а взамен получаю верность. И да, Йонас. Всё, что нам говорили — ложь от начала и до конца. Причины, почему мы здесь, а не дома, почему светлые и тёмные воюют. Этот круг ненависти и непонимания не заканчивается уже пятьсот лет. Я мог бы многое тебе поведать, но, боюсь, ты не готов к правде.

— Какой правде? Твоим пустым словам? Откуда мне знать, что ты действительно служишь Пресветлой, а Ариэль врёт?

— Хорошо, — вздохнул я. — Этот разговор бессмысленен. Просто посиди здесь. Скоро придёт тот, кого ты и без меня хорошо знаешь. Возможно, хотя бы она сможет хоть что-то вдолбить в твою голову.

Я вышел в коридор и выдохнул — мне казалось, что разговор выйдет гораздо проще. Ведь Эгле и Розалию удалось переубедить достаточно просто, но почему-то от этого громилы невозможно было подобрать ключ. Возможно, если бы он действительно кого-то любил… Для Эгле катализатором стала дочь, для Розалии — я сам. Но что предложить Йонасу? Вот уж действительно словно безвольный манекен, что может говорить только то, что ему вложили в голову после Призыва.

Йонас сидел на стуле и обдумывал сказанное Владимиром. То, что тот говорил, в принципе не могло быть правдой. И пусть некоторые его слова звучали логично, пленник не мог так просто принять свои ошибки. Ему хватило ответственности за Светлый Отряд, ничего более существенного делать не хотелось. В конце концов, он боец, а не политик.

Дверные петли еле слышно скрипнули, отвлекая мужчину от размышлений. Ему пришлось приложить усилие чтобы не обернуться. На плечи легли чьи-то руки, а потом над ухом раздался женский голос:

— Привет, Йонас.

Сказав это, девушка вышла вперёд и облокотилась на стол пятой точкой, при этом она радостно улыбалась смотря на Героя. Йонасу же казалось, что где-то он её видел, но не мог вспомнить где. С толку сбивала её схожесть с Розалией, так как та была одета в мини-юбку и колготки, как это делала магичка до появления в их команде Владимира.

«Это и не важно», — наконец подумал он и успокоился.

— Кто ты?

— Я предполагала, что ты не узнаешь меня, — погрустнела девушка. — Но всё равно неприятно слышать. Может, есть предположения?

— Ты одета так, словно фанатеешь по Розалии. Я думал, таких больше не осталось.

— Вообще-то, я и есть Розалия. Задай любой вопрос, что могу знать только я, и сам убедишься.

Йонас хмыкнул и задумался: «На чём бы её подловить?»

— Почему ты взрослая девушка? Ведь Розалия должна была оставаться ребёнком ещё несколько десятилетий.

Девушка разочарованно покачала головой.

— Глупый вопрос, очень глупый. Как ты сможешь узнать, говорю я првду или нет, ведь тебя не было рядом, когда всё это произошло со мной?

— А ты хотя бы озвучь свою версию.

— Хорошо, я расскажу. Жаль только, что в свои душевные терзания я посвящала только Эгле. Илине ничего не говорила… Думаю, ты должен понимать почему.

— Почему же? — снова хмыкнул парень. Он знал некоторые вещи, что точно не могли быть доступны ни Владимиру, ни его шпионам.

— Хочешь начать с самого больного? Да? — внезапно разозлилась девушка. — Потому что она совратила меня! Я тогда была ещё очень маленькой и ничего не знала о любви. А она, она воспользовалась этим!

Розалия всхлипнула и, достав платочек, аккуратно промокнула уголки глаз. От этого на душе Йонаса стало тяжело. Он слышал об этом от самой Эгле, та как-то проговорилась, незадолго до того, как девочка сбежала. А ещё, девушка слишком хорошо играла, даже характерные жестикуляции и то, как магичка морщила нос, говоря о чём-то неприятном. Она действительно была похожа, пусть и взрослее.

— А потом, когда наигралась, Илина бросила меня. Я пыталась вернуть её. Когда появился Владимир я уже находилась в отчаянии и считала, что никому не нужна. Что я только Герой и больше никто. Я просто играла свою роль, стараясь внешне не показывать то, насколько мне тяжело. Я очень сильно переживала смерть учителя, и предательство со стороны Илины делало мои страдания мучительнее. Я хотела вернуть хоть какую-то частичку себя, вновь быть с этой мерзавкой, но она отталкивала меня. Я ведь, — на её губах появилась дёрганная улыбка, — пыталась соблазнить тебя. Но ты в упор не замечал меня, пресекая все попытки достучаться своим твердолобием. Альгирдас пусть уже и не встречался с Эгле, я не могла так поступить с ней. А больше — никого и не осталось. Потому когда появился Владимир я и подумала — почему бы и нет? Вот только всё вышло совсем неожиданно. Он понимал, чего я хочу, но не давал это, в это же время продолжая быть добрым ко мне. И я его полюбила, по настоящему. Без всей той пошлости, что раньше я считала чем-то правильным. Теперь-то ты понимаешь, почему я сбежала? Я не могла и дальше оставаться запертой в теле ребёнка! Владимир ясно дал понять, что именно это всё портит. А ведь я полагала, что и такой смогу кому-то понравиться, ведь привлекло же что-то Илину?

Йонас опустил глаза и покраснел. Он вспомнил все те моменты, когда Розалия вела себя странно, но он не придавал в то время значения её выходкам. Сейчас же всё казалось таким очевидным, что он был готов сгореть со стыда.

— Тебе нечего мне сказать, верно? — спросила после минутной паузы Розалия.

— Прости. Я не думал, что тебе было настолько плохо.

— Но я ведь не рассказала ни единого случая, что должен помнить только ты. Например, как мы были вместе на задании, и я пробралась к тебе в комнату в какой-то таверне, как раз когда ты мылся в огромной бадье…

— Не надо! — тут же вскочил на ноги Йонас и испуганно посмотрел на девушку. — Я верю!

— Что ж, я рада, — сказала девушка и громко высморкалась. — Надеюсь, теперь вопросов нет?