Не слабое звено (СИ) - Брай Марьяна - Страница 5

– Ты не веришь в меня, не веришь, что твой мужчина, как минимум, умный и смелый, не веришь в то, что я могу отвечать за себя и за тебя, – уже зло говорил Костя, смотря в окно, где и без того, серое, затянутое облаками небо начинало темнеть – вечерело. В кухне больше не пахло запеченной шейкой, старательно подобранными специями и соусом, что Таня старательно готовила из клюквы, в кухне густо пахло скандалом – она впервые так явно выразила несогласие, высказала свое мнение.

Август выдался странным – по летнему жарким, но ночами начинались грозы, и Таня ночами вскакивала на постели от раскатов грома и рассыпающихся вспышек зарниц по небу. Вот и лето заканчивается. Скоро осень, а потом зима. Осенью они с мамой делали заготовки: варили варенье, солили огурцы, квасили капусту. Эти запасы несколько облегчали жизнь зимой. «Нужно будет проверить дом, убрать урожай, который мама посадила весной, и сделать хоть несколько банок» - думала Таня, когда Костя ушел от нее злой, бросив у порога: «решай сама, не хочешь – не надо».

– Гоша, я сегодня не смогу выйти, прости за то, что подвела, но мой молодой человек попросил поучаствовать с ним в гонках, – сказала она в трубку.

– Тань, ты когда поймешь, что ты не обязана делать то, что тебе не нравится? – недовольно спросил Гоша. Он заводился не от того, что она прогуливает работу, а потому что эта девушка нравилась ему. Он мог часами разговаривать с ней, и она все больше открывалась с новых, интересных сторон.

Когда Таня пришла на работу с белыми волосами, он чуть не упал со стула. Ее естественность, простота и гармоничность подкупали любого. То ощущение простоты проходило после нескольких минут общения с ней – она была интересным, многогранным и честным человеком. Но этот мажор «веревки из нее вил», и когда Гоша высказался на эту тему, Таня сначала просияла, но потом начала отстраняться от нового друга.

– Гошь, это моя жизнь, не стоит давать мне советы, – достаточно грубо ответила она и положила трубку. Через несколько минут ей стало стыдно за свой ответ, но радость от того, что они с Костей как единое целое одержат победу, помогла забыть это.

Она написала Косте смс, где признала себя не правой, и просила его зайти за ней.

«Детка, я знал, что ты у меня умненькая, жди звонка» - написал он в ответ, и настроение поднялось. Оставшись без мамы – главного человека в ее жизни, она чувствовала необходимость любви, важно было ощущать себя нужной. Костя давал это ощущение, хоть часто и возникали мысли, что все идет как-то не так.

 С мамой они просто поддерживали друг друга, не давали грустить, но и не старались менять друг друга, использовать. Видимо, с мужчинами все совсем иначе – думала девушка, и была готова идти до последнего, чтобы достичь гармонии в отношениях.

Костя заехал в десять вечера. Было уже темно, и грозовое небо сияло всполохами где-то вдали. Ветер мог в любой момент принести в город новые грозовые облака, и тогда поездка станет просто ужасом: скользкий асфальт, дождь стеной, слепящие встречные авто, и молнии.

Таня решила, что нужно быть равной своему мужчине, не бояться и довериться ему – он все решит, он все продумает, а истерики бабские – удел слабачек. Она села за ним, он дружелюбно хлопнул ее по колену, затянутому в тугой комбинезон, и они рванули.

Дорога до места заняла пару часов. По лесной дороге, чтобы миновать охрану, они пробирались еще не меньше часа. Погода менялась – ветер становился порывистым, гроза неминуемо надвигалась на них.

На месте уже было не меньше двенадцати байкеров – все были с подругами. Девушки, как и некоторые мужчины, были уже не трезвы, громко играла музыка, все шумно обсуждали будущие гонки. Тане всегда было не по себе в таких компаниях – она чувствовала себя инородным телом, а вернее, вся окружающая обстановка была инородной.

– Ну вот, мы и на месте, – уже совсем влюбленным тоном заметил Костя, подъехав к компании, которую я более-менее знала: двое его бизнес-партнеров и их девушки часто составляли нам компании в поездках или просто в вылазках за город. Девушки обсуждали Мальдивы, новые кольца и гаджеты – Татьяне было не интересно с ними, но ради Кости она слушала и улыбалась, только глаза все чаще поднимались к разверзающемуся небу.

С первыми раскатами грома – приближающимися еще, но уже явно говорящими, что компанию мотоциклистов она не минет, состязания начались. На дорогу выходили по четыре мотоцикла. На старте время засекали те, кто не принимал участие. На финише стояли люди, что отсекали выход – отмечали победителей.

Костя и Татьяна были в третьей четверке. Вместе с ними был один из друзей Кости – Влад и его девушка, которая, скорее всего, была его любовницей, так как у парня на заставке телефона были пара малышей, а Вика ни разу о детях не заикалась, но «это не наше дело», как сказал тогда Костя, и Таня решила больше не говорить на эту тему.

Старт был простым, а приближающая гроза давала больше пользы, чем Таня думала – вспышки освещали дорогу как днем. Только вот после слепило глаза, и нужно было раз двадцать быстро моргать, чтобы различить дорогу в темноте. И все это в шлеме.

Мотоцикл Кости должен был быть первым в четверке, но очередной раскат грома и вспышка молнии в этот раз были совсем другими – небо словно взорвалось, освещая все вокруг таким белым светом, что казалось, они двигались в густом кефире. Вместе с этим светом тряхнуло землю. Тане показалось, что кто-то огромный стукнул по голове не менее огромным молотом – точно в темечко, как будто ее пытались забить в землю с головой. После этого звуки сразу исчезли, и Таня решила, что ее оглушило.

В этой тишине она почувствовала каждую свою клетку, словно огромный набор маленьких деталей «Лего» готовых взорваться изнутри, а потом тело стало тяжелым, но массивный агрегат, что она чувствовала под собой вдруг исчез. «Меня выкинуло из мотоцикла, лишь бы сейчас не хрястнуться шеей или спиной» - пронеслось в ее голове, но ощущение полета не прекращалось. Она попробовала двинуть руками, но тело было словно парализованное.

«Тихо, больно, невозможно двинуть ни рукой, ни ногой – меня парализовало давно, и сейчас я как овощ лежу в больнице. Сколько времени прошло после той дороги? Мы разбились?» - проносилось в голове девушки, и она застонала внутренне:

– Мамочка, если ты меня слышишь, любой вариант, любой, лишь бы не лежать вот так в полной темноте с этим канатом, что впивается в мозг, не давая пошевелиться, лишь бы слышать и видеть, только не это. Прошу тебя, попроси там за меня, мамочка.

И все пропало. И боль в голове, и ощущение полета. Она провела рукой – работает. Под рукой была трава, но она не могла ручаться – перчатка, хоть и тонкая, но может обмануть. Она пощупала себя: руки ноги, тот же костюм, шлем на голове, голова крутится, ноги двигаются, пальцы чувствую.

– Главное – резко не вставать, не отрывать голову. У меня могут быть скрытые травмы, – громко сказала Таня, чтобы услышать свой голос. И услышала – в шлеме он был еще громче. – Ну, слава Богу. Только вот, почему вокруг так тихо? Что с Костей? Поняв, что она не может сделать ни одного движения, решила просто глубоко дышать. Дышать, насыщая себя кислородом. Не может быть, чтобы все было вот так постоянно. Кто-то в любом случае придет, и тогда все выяснится. Нужно лежать и ждать!

Звуки начали возвращаться как после глубокой анестезии – далеким эхом. Потом четкость настроилась, и уже можно было различить шум, карканье воронов. Ночь была такой темной, что трудно было понять где начинается небо – сплошная черная непроглядная масса. Пахло прогретой за день, и остывающей сейчас землей. Странно было одно – не шумел лес.

Таня подняла руки к голове и с трудом, словно силы закончились совсем, сняла шлем – сухой воздух приобрел более яркие ароматы сохнущих днем и волгнущих ночью трав.

– Эй, Костя-а! – попыталась она крикнуть, но вышел шепот – горло было сухим. Она закрыла рот, понимая, что, если сейчас будет хватать воздух, горло пересохнет еще сильнее. Садиться было тяжело, но она попробовала несколько раз. Получилось повернуться на бок. Главное – ничего не болело. Значит, переломов нет. Это радовало. Только вот, почему так тихо? На дороге столько мотоциклов! Да и гроза! Дождь же шел не меньше пары часов, а земля сухая.