За стеной из диких роз (СИ) - "Lett Lex" - Страница 43

Иветта кружилась вокруг принца, закрывая его своим телом, объём которого был удесятерён множеством юбок, всячески отказываясь подпускать к нему толстенького коротконогого напудренного человека со смешной эспаньолкой и непропорционально длинными руками. Человек что-то говорил ей вопреки всему спокойным голосом, тем временем кивая Юверу, пытавшемуся подобраться к первой даме сзади и отвести её подальше от принца, но всё те же юбки разделяли их, подобно рву с копьями, так что архитектор судорожно придумывал, как отвлечь мадам, пока не стало слишком поздно.

— Мадам, успокойтесь, — говорил доктор.

— Я спокойна! А вот Вы явно не в себе! — она ещё долго аргументировала это, приводя примеры «за» и «против» до тех пор, пока у неё не перехватило дыхание в туго затянутом корсете. Придворные смотрели то на неё, то на принца, не зная, что предпринять, и лишь смиренно ждали развязки сцены. Иветта запрокинула голову назад и упала прямо в руки к Юверу, прицеливавшемуся, как бы лучше схватить мадам, чтобы не навредить ей больше, чем, как ему казалось, уже навредила природа, и самому не пострадать. Такого поворота событий архитектор надеялся избежать и всё же чувство собственного достоинства и взгляд нескольких пар глаз не позволяли ему демонстративно уронить даму.

— Ювер, а Вы с этого ракурса даже неплохи, — мечтательно улыбнувшись, проговорила Иветта. Мужчина отыскал взглядом Аннабелль и посмотрел на неё с искренним сочувствием.

Доктор тем временем принялся за пациента: измерил пульс и принялся размачивать присохшую к ранам ткань рубашки. Аннабелль подошла к нему и предложила свою помощь. Мужчина неопределённо помахал рукой и продолжил своё занятие.

— Я могу помочь, — увереннее произнесла девушка.

— Я знаю! — ответил доктор, прерван негромкий куплет, который он напевал себе под нос. После Иветты ему едва хватало спокойствия. — Это фраза исключительно тех юных особ, что падают в обморок при первом виде крови, — он продемонстрировал Аннабелль свою руку, вся кисть была алой от крови с размоченной ткани, — а здесь её будут реки и, может быть, водопады.

— Я лечила людей, — уверенно произнесла девушка. — Конечно, простуда и переломы — это не то, чем хвастаются придворному врачу, но хладнокровия мне не занимать, а вдвоём мы справимся быстрее.

Доктор окинул девушку усталым взглядом и, подумав пару мгновений, сказал: «Закатайте рукава и пошлите за водой — будете промывать раны». Аннабелль тут же последовала его приказу и на пару они быстро справились. Доктор всё поражался удивительному везению Клода — поединок мог оставить ему лишь пару новых шрамов, но не более того; не было задето ни одного крупного сосуда и почти не было обещанных врачом рек крови, чему, судя по выражению лица, сам месье крайне огорчился. Публика, всё ещё стоявшая в дверях, неустанно следила за ним и Аннабелль. Дамы изредка издавали испуганные возгласы и картинно падали в обморок, но тут же приходили в сознание, когда их просили что-нибудь передать. Пару раз в воздухе повисало испуганное: «А он не умрёт?», после отрицательного ответа уже немолодая женщина теряла сознание, видимо, от радости, и ответ забывался. Ювер, отдавший Иветту на попечение её же свите, с любопытствующим видом кружил вокруг кресел, внимательно следя за руками врача и Анны. Через полчаса врач настоятельно потребовал, чтобы все покинули помещение. Толпа, которую явно не прельщал вид крови, хлынула в соседние комнаты с такой скоростью, словно всё это время её заставляли смотреть на происходящее, не давая возможности уйти.

— Особого ухода он не требует, — констатировал врач. — Разве что здесь, — он указал на плечо Клода, на которое пришлось наложить не один шов, чтобы хоть как-то совместить лоскуты мышц. — Следите, чтобы не делал лишних движений, а то шов разойдётся. На этом всё, — он поклонился Юверу и Анне. — Скоро рассвет, а я не успел даже горло промочить.

Сказав это, он покинул комнату. За дверями он оказался окружён любопытствующими и на ближайшие несколько ночей превратился в главного героя множества слухов и историй о врачебном деле, повелителя скальпеля и иглы, спасителя последнего монарха. Доктор кивал так, словно в этих «титулах» не было ничего необычного, и скромно отвечал благодарностью на восторг, но было видно, как краснеют его нос и уши, а рот расплывается в непропорционально широкой улыбке. Аннабелль и Ювер переглянулись и посмотрели на Клода. Ювер — с отцовской заботой во взгляде, Аннабелль — с жалостью. Архитектор приказал принести плед и укрыл им хозяина замка, затем подошёл к девушке и кивком головы предложил ей покинуть кабинет.

— Вы проявили поразительную выдержку, — сказал он, когда они шли по опустевшему коридору. Шумные придворные остались позади, в двух чайных. — Немногие могут ею похвастаться.

— Наверное, — пожала плечами девушка. — Не могу сказать Вам, что страху не удалось одолеть меня. Да и произошедшее потом, этот поединок… эта бойня. Я не могу отделаться от чувства, что это моя вина, — она взглянула на Ювера и, заметив в его глазах усмешку, поспешила оправдаться. — Простите, если рассказываю Вам то, что Вы слышать не желаете и не должны.

— Всё в порядке, — успокоил её Ювер, — я буду Вам таким же другом, каким прихожусь Его Высочеству. От Вас же, Аннабелль, я могу просить только одного — будьте и Вы ему другом. Иначе он не сможет дольше сдерживать интриги, которые так старательно плетутся в этих стенах. Вашей тётушкой в том числе.

— Вы осуждаете меня? — спросила Анна.

— Ни в коем случае, — развёл руками он. — Одного взгляда на Вас мне было достаточно, чтобы убедиться в том, что между Вами и Вашей очаровательной родственницей нет ничего общего. Что, несомненно, радует. Однако этого мало. Иветта собрала вокруг себя тех, кто предпочитает оставаться в замке, вдали от революции, войны, голода. Колдовство заключило их здесь и обеспечивает всем необходимым для их увеселений. Вне стен замка им придётся жить, как раньше, испытывая всевозможные трудности, мадам этого крайне не хочет. Она могла бы остановить Вас, когда Вы ушли из зала, но не сделала этого. Боюсь, что её несильно беспокоила Ваша судьба, и она хотела бы, чтобы принц сделал что-то, что вынудило бы Вас покинуть замок. В той или иной форме.

— Вы меня не удивили, — произнесла Анна, поражаясь собственному хладнокровию. — Мне лишь интересно… Ведь я могу освободить замок от проклятья, так?

— Можете. Чисто теоретически, это может любой из нас, но мы не знаем, как. В этом плане у Вас преимущество — Вы не успели затеять вражду с нашей колдуньей, и Вам она, может быть, раскроет тайну своего заклятья. Если Вам это не удастся, то решением проблемы займутся более радикально настроенные господа, — он тяжело вздохнул. — Те, что украшают себя белыми лентами, готовы на всё, лишь бы выбраться в мир, некоторые даже думают о реставрации нашей королевской семьи. И для этого они готовы, если нужно, камня на камне не оставить от замка и, доведенные до отчаяния, покуситься на принца. Они даже делали попытки, но заклятие не даёт им убить его. К счастью или к сожалению, это так, — сказал он, заметив удивление на лице Аннабелль. — Его Высочество пытается защитить всех, но со временем его жертва лишь ухудшит происходящее.

— Я понимаю, — прервала его Анна. — Но что делать мне?

— Для начала — будьте ему другом, — повторил архитектор. — Дайте ему время, а потом спасайте его, как только сможете. Я вижу, это у Вас получается всё лучше.

В окнах забрезжил первый свет. Ювер приветственно помахал Солнцу и, поклонившись Аннабелль, зашагал по коридору, истончаясь с каждой секундой, превращаясь в тень самого себя до тех пор, пока не исчез полностью. Вместе с ним исчезли шум и гул голосов. Осталась только холодная утренняя тишина. Сквозь открытое окно по замку прокатился порыв ветра, точно тяжёлый вздох.

Над лесом забрезжили первые лучи солнца, когда Аннабелль покинула замок. Она была всё в том же бальном наряде, убитом случившимся переполохом. Девушка слишком спешила, зная, что её ждёт колдунья, поэтому она не могла позволить себе терять время на переодевание. На дорожке за девушкой оставался след из подвесок и лент, окончательно отваливавшихся от юбки и корсажа, какие-то Анна отрывала сама, чтобы позже отмечать свой путь через лес на случай, если на обратную дорогу ей проводника не дадут. Она быстро дошла до ворот. За ночь кованую решётку украсили разросшиеся с удивительной скоростью розы, крупные бутоны только начали раскрываться, посылая солнцу улыбки сияющей росы. Стоило девушке оказаться рядом, как побеги заскрипели, разрастаясь у неё на глазах. Переплетаясь и сжимаясь в спирали, два огромных розовых куста зашевелились, открывая ворота перед Анной. Створки раскрылись с жалобным скрипом. Девушке казалось, что ещё немного и ветви не выдержат и лопнут от напряжения, так что как только открылся достаточно широкий для девушки проход, Аннабелль выскочила наружу. Ворота тут же захлопнулись и зелёные побеги шипастым замком скрепили створки.