Убойные каникулы (СИ) - Эмм Влад - Страница 8

Роберт с каждым словом подходил ближе к столу и сверлил Павлова взглядом. Тот же посматривал на монитор, лишь изредка обращая внимание на взволнованного мужчину.

— Роберт, уважаемый мой, ну кто тебя надоумил прийти с вооруженной толпой ко мне в офис? — спросил Мирон, когда собеседник затих.

— Отвечай, зачем уничтожил Петра, чертов скот?! — не унимался Подгорный.

— Эмоции, снова эмоции. А ведь раньше ты был менее опрометчивым. Пойми, даже если судить по закону… Ты вторгся на чужую территорию с целым отрядом. Поверь, если б я не приказал обалдую вас пощадить. В общем, ты б мог сейчас беседовать со своим сыном.

На последних словах Мирон слегка улыбнулся. Это было едва заметно, но Роберт все разглядел. Он ничего не сказал, только хмыкнул, тряхнув головой.

Затем, рука Подгорного вспыхнула синим светом. Он ловко подскочил к столу, несмотря на внушительный вес, перегнулся и врезал Павлова по лицу.

Магический удар оказался отличным. Мирон ахнул, откинувшись назад. Ноги его взмыли вверх, огромное кресло перевернулось, накрыв хозяина кабинета.

— Слушай сюда ты, говно! Мутишь в городе воду и делаешь бабки… отлично… Но убивать чужих детей — это подло. А за подлость надо платить. Я не могу тебя сейчас завалить. Но советую оглядываться почаще, особенно когда выходишь из этого бетонного гроба, — сказал Роберт, отходя от стола.

Он выпустил пар и хотел уже убираться. Как вдруг из-за стола послышался сдавленный смех.

— Что такое, Мирон, тебе весело? Может, хочешь еще? — воскликнул Подгорный.

Тут кресло поднялось в воздух и свалилось куда-то в сторону. Мирон взмыл над полом. Глаза его горели синим, между пальцами сверкали яркие молнии.

Он превратился в жуткого монстра, перестав быть деловым мужчиной, который только что мирно копался в компьютере.

— Ээээ, ты чего? — успел выдавить Роберт.

Потом сразу получил удар молнией, от которого упал на колени. Затем вторая вспышка, и третья. Подгорного протащило по кабинету и врезало в стену. Он чудом остался в сознании, но встать самостоятельно пока что не мог.

— Ах ты… грязный… лживый ублюдок, — простонал раненный дядька.

— Заткнись, — гневно отрезал Мирон, ударив Роберта еще раз.

Глава корпорации пролетел через комнату, стал возле поверженного врага и погасил свою магию. Потом кашлянул, потёр ушибленное лицо и со свойственным ему спокойствием заявил:

— Хочешь честного разговора, дружок? Ты его щас получишь. Давай-ка на чистоту. Твой сын был куском говна.

— Что? Как ты…

— Закройся! И слушай. Так вот, он любил лезть в задницу без вазелина. Считал себя пупком этого городишки. Знаешь, в детстве меня гоняли такие. Я все бы отдал, чтоб наказать хотя бы одного дерьмоеда.

— Ублюдок… драть тебя…

— Помолчи! Это было давно. Очень давно, уважаемый Роберт. А теперь… Теперь, знаешь, мне как-то плевать. Просто ты хотел откровенности; ты ее получил. Твой сын — позорное, избалованное тобой же говно. Говну место в вонючей яме. Ты понял?

— Я не… кхе-кха, ты урод, — простонал Роберт, пытаясь подняться.

— Может быть, кто же спорит. Но это еще не все. По-отцовски я тебя понимаю. Хочешь мстить, так вперед. Имеешь полное право. Только ты пришел не туда.

— Гнида. Ты все подстроил! — прошипел Роберт, наконец-то встав на ноги.

— Согласен, я слегка смухлевал. Но мои действия были направлены в пользу Петра, а не наоборот, как ты думаешь.

— Но как? Как тогда?! — выдохнул несчастный отец. Он облокотился о стену и медленно сел.

— Если б ты меньше ныл, я бы все рассказал. А так, отнимаешь у меня время попусту, — прошипел Мирон, расхаживая по комнате.

Роберт наконец-то заткнулся, и Павлов начал рассказ.

— Понимаешь, твой сын сам выбрал Лесовского. Хотел его зачмырить, опустить или как у них в этой школе? Но шкет оказался не прост.

— Этот маменькин сосунок? — ахнул Роберт.

— Именно так. Кстати да, насчёт мамы. Она до хрена чего скрывает. Так вот, твой Петя попадал в ловушки, которые расставлял школотрон. Он был на грани, не знал, как с ним разделаться. Тогда я устал смотреть на эту возню и предложил решение всех проблем.

— Стой, Мирон, но какое тебе дело вообще до разборок мелких… детей?

— Большое! Я же просил помолчать. Значит так, Петя был явно сильнее. Ещё получил от меня ценный подарок. Он должен был разорвать Лесовского на куски. Но…

— Что но?!

— Был слишком самоуверен и шел напролом. Знаешь в кого он такой? Вооот, видишь, почему нельзя принимать поспешных решений и недооценивать своих врагов? Как я пять лет назад. В общем, ладно. Пойми, мне была выгодна победа твоего Патрика. Иначе б я с тобой не сюсюкался.

Роберт снова поднялся на ноги и почесал голову.

— Стой, то есть ты хочешь сказать, что недоносок сам сломал магический ограничитель и применил высшую телепатию? Но как такое возможно? — прогремел он.

Мирон подошёл ближе, заглянув в глаза Павлову.

— Тебе действительно важны детали или хочешь отомстить за смерть сына? — тихо прошипел он.

— Мстить! Разорвать гадёнышу глотку.

— Молодец, это верно. Так бери людей, и вперед. Что зря шататься по душным офисам?

— Да… Я должен идти. Погоди, как насчёт тебя, Павлов? — растерянно сказал Роберт.

— Насчёт меня? Все нормально. Обеспечу вам прикрытие, помогу, чем смогу в сложном деле. Или ты хотел ещё что-то?

— Ничего… крови этого как его там… Козловского, — сказал под нос Роберт, медленно выходя из кабинета.

— Хорошо, когда твои проблемы решают другие, — промычал Мирон, а затем поднял кресло и поставил на место.

Не успел Павлов взяться за дело, как дверь снова хлопнула.

— Да что опять за фигня?! Не офис, а проходной двор! — рявкнул Павлов.

На пороге была секретарша. Ее блузка слегка расстегнулась, обнажая аппетитную грудь.

— Что? — спросил Павлов.

Девушка держала в руке карандаш, который бросила так, что он покатился под стол начальника.

— Упс, я такая неловкая, — хихикнула дамочка.

— Хм, вот значит как? Знаешь, когда надо снять напряжение, — сказал Мирон чуть помягче. — Ну, иди, подними карандаш.

— Хорошо, господин. Обожаю поднимать… вы же знаете.

Как же я ошибался! Меня продержали в больнице всего одни сутки. Даже не два полных дня, как казалось. Черт, я ещё не готов! Но руководству было плевать на все уговоры.

Мне обещали дать временную охрану и бла, бла, бла. Только, ясное дело, что все не так просто. Сложности начались вчера, когда Анна вопила в трубку, обвиняя меня во всех смертных грехах.

А сейчас, выйдя за ворота больницы, я понял, что никаких охранников нет. Прошел через двор, осторожно вышел за территорию. Пусто.

Придется возвращаться назад и во всем разбираться. Потому что в моей ситуации одному даже в сортир идти глупо. Единственное радует — деньги. Больше миллиона местных рублей. Судя по ценам, это огромная сумма. Можно даже квартиру в другом районе смотреть. Но об этом пока думать рано. Для начала, выкуплю свою жизнь.

Конечно, я был отшибленным на всю голову. Но остатки сознания Марка и мирная жизнь с ее тупыми интригами внесли свои правки. Мне по-прежнему хотелось крошить всех подряд. Только подыхать среди улицы не желал.

Я решил вернуться в больничный дворик, чтоб дождаться охрану. Главное, пройти чёртову стену. Да, больница окружена высоченным забором, похожим на настоящую крепость. Если не пустят, то хотя бы постою рядом. Так все равно безопаснее.

В кустах у дороги раздался какой-то шорох. Черт, у меня даже оружия нет. Зато есть карточка с бабками. Прикончат и обчистят, как нехрен делать.

Не успел так подумать, как раздался рев двигателя, потом писк тормозов. Дешёвая на вид черная тачка подскочила прямо ко мне, так быстро, что не успел среагировать.

Ну, суки, разорву магией! У меня вроде силы восстановились. Блин, тачка еще и тонирована. Не поймёшь, кто внутри. Хотя, ясно, что не гребанный Дед Мороз.