Танец с Тенью (СИ) - Кроноцкая Нани - Страница 35

— Ты тоже это видишь? — Арина перевела взгляд на Ди.

— Да. Собеседница наглого аптекаря. Это значит, что времени у нас все меньше. Что за ритуал, вы можете пояснить?

Все невольно посмотрели на Канина. Он потянулся всем телом, не вставая со стула, как кот, прищурился.

— Ритуал мне непонятен. Я знаю эту практику, но ни разу не видел и не читал о возможности ее исполнения на живом теле. Главное, я совершенно не понимаю — зачем?

— А типичное исполнение его какие преследует цели? — подал голос незаметный до сего момента Корвус.

— А, это просто. Проклятие на развоплощение рода. С момента проведения ритуала род проклят: «От нерожденных, но зачатых, вглубь, до четвертого предков колена». Запрещенный, конечно же. Давно и надежно. Все источники и описания уничтожены еще пару веков назад. И не смотрите так на меня, лет пятьсот-шестьсот тому как ваш брат широко практиковал подобные ритуалы. Я бы даже сказал — масштабно. Проблема в том, что для его выполнения достаточно куклы.

— Кукла, — Ди вдруг поразила догадка, она перевела взгляд на Павла. — Кукла!

Канин едва заметно покачал головой, подавая ей знак. Внезапно открывшиеся таланты лидеров группы пока не стоило делать достоянием общественности, особенно темной. Достаточно было осведомленного Корвуса. Который так некстати тоже перехватил эту мимолетную пантомиму, усмехнувшись.

— Зачем это все? Мотивы, каковы мотивы?

Да. Этот вопрос вставал все острее. Зачем? Только догадки.

— Что там с оружием?

— Это просто. Кустарный новодел, осиновые ножи. Сила удара впечатляет, пробить деревянным ножом крестец и раскроить основание черепа у взрослого человека… — Бибин выразительно закатил глаза.

— С этим прекрасно справляется чисто женский бытовой артефакт усиления. Дешевый. Обычное медное кольцо, иногда с рунными насечками, — увидев смущение Никиты, Арина добавила уже мягче, — это бытовой артефакт. Не думаю, что в делах Дозоров встречались преступления с его использованием — есть масса куда более эффективных и удобных боевых. Все равно что убить с помощью сковородки.

Дозорные печально рассмеялись.

— Вы себе не представляете, сколько народу было положено сковородками. А почему вы решили, что именно это колечко было задействовано?

— Мы видели его на руке собеседника жертвы. А это значит…

— Что на кольце наверняка остались следы использования и есть шанс задержания преступника «по горячим следам».

Павел быстро встал, деловито затягивая ремень на штанах.

— Думаю, нет нужды подключать курсантов непосредственно к задержанию. Сколько там их у нас?

— Восемнадцать, уровень три — четыре.

— Отправляй их на патрулирование улиц в районе. Всех иных задерживать для установления личности. Вообще — всех.

Иные разом встали, отодвигая стулья. Дозорные проверяли раздаваемое Бибиным табельное оружие, Ведуны активировали артефакты.

— Ди. Твое дело — сканирование. Обращайся в птицу и следи за потоками. Вооруженных рук тут и без тебя вполне хватает. Артефакты не снимай, они с преображением. Давай я датчик на тебя еще повешу.

Канин подставил плечо. Ди вздохнула, с тоской посмотрев на полюбившийся костюм, взмахнула крыльями и мягко приземлилась на него, заставив Пашу поморщиться от ощутимого удара когтями.

— Пш-ш-ш. Буду учить тебя способам мягкой посадки. Дикая курица.

Он мягко обжал пальцами кольцо из мягкого металла на ее лапе. Вышел на улицу, погладил по перьям.

— Давай, Дин. До встречи.

И, вздохнув, подкинул увесистую птицу в небо. Сделав круг, она уверенно взяла направление на старый город.

Операция «Меч в ножны» началась.

22 мая, день, Гурзуф.

Леонида на задержание не взяли.

Он не рвался в бой, справедливо не считая себя хорошим воином, но вид обиженный сделал и даже пару раз воинственно сжал кулаки — для достоверности.

В качестве утешения ему было поручено «сразу два ответственнейших дела»: координация оперативных групп и разбор вещественных доказательств, собранных «на месте преступления».

Две вещи в этом мире были его страстью — организация массовых мероприятий и изучение артефактов (что может быть вещественнее?).

Такие совершенно не схожие слабости молодого гнома были, вероятно, результатом его необычной семейной истории. Леонид был действительно уникален: гном, морфирующий в кота-фамильяра — немыслимое сочетание. Плод великой любви двух противоположностей. Любимый сын обожающих друг друга родителей.

Он нахмурился. Ему все еще казалось, что тоска по дому, по родителям — все это должно было остаться где-то в детстве. Взрослые, серьезные и самодостаточные азеркины не готовы заплакать от вида посылки с теплыми носками, находящей его каждую осень везде, где бы он ни скитался, в любой точке этого огромного мира. В скромной коробке с несколькими скромными артефактами, вышедшими из еще крепких рук отца и кратким письмом с пожеланиями — всегда теплыми.

Напрасно вспомнил. Снова защемило. Как они там? Непутевый он сын. Гордиться ему пока нечем. А значит — дорога домой для никчемного недо-гнома закрыта. Надо работать над собой и дальше.

Достав из немыслимых недр сумки своей хозяйки портативный микроскоп, гном тщательно изучил орудия убийства. Все увиденное его приятно удивило. Леонид, подпрыгнув со стола, пробежал пару кругов по блоку, возбужденно взлохмачивая и без того буйную растительность на голове. Сел, судорожно сделал записи в планшете, снова что-то выскоблил на лезвиях осиновых орудий, раскладывая добытые частицы по различным пакетикам.

Закончив этот волнительный процесс, Лео вернулся к видеозаписи с места преступления. Внимательно ее просмотрел, взял протокол собранных предметов, изучил его и полез в большой полупрозрачный пластиковый бокс, оставленный группой Бибина, куда была небрежно свалена куча «вещественных доказательств».

— Вот оно! Она! И как можно было это не увидеть?!

Сияя радостным возбуждением, как кот, поймавший лучшую мышь в своей жизни, гном размахивал необычной, связанной из толстых растительных волокон сумкой. Положил ее на стол, достал лист протокола и сладострастно приступил к осмотру и маркировке предмета. Высунув язык, записывал описание, фотографировал, прикреплял бирки. Затем, на секунду задумавшись, наконец открыл сумку, аккуратно вынув несколько предметов.

Небольшую книгу в кожаном переплете с медным замком, напоминавшую скорее ежедневник. Тонкий ошейник из кожи того же цвета и выделки, украшенный медными бляшками и медными же бубенчиками, тихо позвякивавшими от прикосновений, и шнурок — поводок с тонким медным карабином на конце.

Осторожно отложив странные артефакты, явно имевшие магические свойства, Леонид принялся за таинственную книгу.

Судя по записям, это была записная книжка ведьмы-самоучки, полная хаотичных записей — наблюдений вперемешку с выписанными из различных источников заклинаниями. Множество грамматических ошибок, полное отсутствие пунктуации, вопросительные знаки, сопровождавшие непонятные ей термины. Обычная картина.

Спонтанно или подпольно инициированные, всю жизнь эти безумцы шли как впотьмах без светильника, на ощупь. Ошибаясь и рискуя стать разменной монетой в руках сильных мира сего. Собственно, именно последнее и случилось с незадачливой «дикой». Леониду было ее даже жалко. Он с грустью листал грязноватые страницы, испещренные ее каракулями.

Однако. Очередной разворот записей разительно отличался от предыдущих. Каллиграфический почерк, ровные строки. Безупречная грамматика и сложные предложения.

Внимательно вчитываясь, гном замер. Открывшаяся перед ним находка могла стать ключом, разгадкой к главным тайнам событий, наполняющим их жизнь все последние месяцы.