Багровый прилив (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 12

Эшли бегом обогнул карету и увидел, что Кастельянос вполне успешно справляется с парой противников. Те были одеты в давно пришедшие в негодность и не слишком аккуратно залатанные колеты. Видимо, прежде служили в армии одного из взбунтовавшихся грандов, а может, просто сняли их с жертв. Оба разбойника неплохо орудовали тяжёлыми шпагами, однако до Кастельяноса им было далеко. Бывший солдат играючи отбивался от обоих, и не прикончил ещё никого лишь потому, что его держал на прицеле бандит с арбалетом. Кастельянос непрерывно двигался, так что между ним и арбалетчиком всегда был один из противников.

Эшли не думал ни единой лишней секунды — в бою это смерти подобно. Рисколом выхватил длинный кинжал и ринулся прямо на одного из противников Кастельяноса. Разбойник вовремя заметил его, но рисколом атаковал его прежде, чем тот успел хоть что-нибудь предпринять. Эшли не стал бить его кинжалом, а просто налетел на него, схватил правой рукой за одежду и потащил перед собой опешившего от такого обращения врага. Арбалетчик отвлёкся и, увидев новую угрозу, навёл оружие на рисколома. Это было его ошибкой и стоило жизни разбойнику, сражавшемуся с Кастельяносом. Краем глаза Эшли заметил, что бывший солдат легко проткнул своего врага, сразу отступив в сторону, чтобы уйти с линии выстрела арбалетчика. Вот только последний всё ещё целился в Эшли. Рисколом же бежал на него, прикрываясь схваченным за грудки разбойником, будто живым щитом. Правда, тот был скорее мёртв, чем жив, потому что Эшли вонзил ему в живот длинный кинжал, и теперь тащил перед собой безвольное, истекающее кровью тело. Арбалетчик этого, конечно, видеть не мог, и продолжал целиться в рисколома, пытаясь попасть в него, а не в своего товарища.

Когда их разделяла едва ли дюжина шагов, арбалетчик вскинул оружие, решив рискнуть, и Эшли отшвырнул свою жертву в сторону, сам же прыгнул в другую. Стрелок растерялся всего на мгновение, но оно стоило ему жизни. Он навёл оружие на вскочившего на ноги рисколома, и в тот же миг из груди его вышел окровавленный клинок. Кастельянос воспользовался тем, что последний разбойник сосредоточился на Эшли и его жертве, и рывком сократил дистанцию. Прикончить глядящего в другую сторону врага ему не составило никакого труда.

Эшли выпрямился и огляделся. Все разбойники были мертвы, кроме одного. Его жертва, которой он проткнул живот кинжалом, стонала и каталась по земле, прижимая руки к ране. Пыль вокруг бандита впитывала кровь, превращаясь в знакомую и Эшли, и Кастельяносу бурую грязь. Рисколом подошёл к умирающему, глянул в его полные муки и мольбы глаза. Взгляд разбойника просил лишь об одном — оборвать его муки. Эшли вынул из ножен рапиру, носком сапога толкнул разбойника, чтобы удобней было бить — и вонзил оружие ему грудь. Сталь прошла меж рёбер, проткнула сердце бандита и вышла из спины. Рисколом выдернул оружие из раны и вытер его об одежду мертвеца.

Почтовый дилижанс прибыл на следующий постоялый двор с опозданием. На его козлах сидели рисколом, вооружённый мушкетом, и Кастельянос, правящий лошадьми. В карете лежали тела кучера и охранника — в отличие от бандитов их не оставили лежать на дороге.

Галиаццо Маро, бывалый фехтовальщик родом из Салентины, давно уже покинул родные берега. Он обретался во всех Святых землях, занимаясь лишь тем, что убивал людей за деньги. И чем лучше у него это получалось, тем больше ему платили. Он не гнушался никаких дел, однако ввязаться именно в эту авантюру его попросту вынудили. Слишком уж сложная комбинация, и главное, в ней слишком много политики. Маро отлично понимал, что зарабатывает себе на жизнь — и жизнь довольно неплохую — грязной работой, однако от политики старался держаться как можно дальше. Один раз замажешься в эту грязь и вовек не отмоешься. Последствия могут настигнуть тебя когда угодно. Он отлично помнил наёмника из Вольных княжеств, который подрядился убирать высокопоставленных лиц для круга заговорщиков. Первому они предложили эту работёнку именно Маро, но тот отказался и оказался прав. Ведь он плывёт сейчас в Водачче, а тот наёмник не первый год кормит червей или рыб. Он пропал, и тело его не было найдено — заговорщики хорошо позаботились о сокрытии тайны.

Стоя на палубе торговой каравеллы, он глядел на морские просторы и раздумывал — не расправятся ли со всеми участниками этой авантюры подобным образом. Их, конечно, было довольно много, но всё же… В делах, касающихся политики, возможно всё. Они должны поднести королю Водачче практически на блюде, за что получат свою награду — более чем впечатляющую, но и не такую, которую явно не собираются вручать. Посулили бы им горы злата и каждому губернаторский пост, Маро отказался бы, не задумываясь о последствиях. Однако наниматели оказались умнее, и увильнуть не вышло.

Небольшая армия, нанятая графом Строззи на деньги второго человека, присутствовавшего на встрече, отправилась в Водачче двумя путями. Половина пешком или в охране торговых караванов, идущих к Ниинским горам, где их должен встретить тот самый сарк и провести тайными дорогами, ведомыми лишь его племени, в пограничные земли между владениями Водачче и Виистой. Те места были сильно разорены войной, и власти там не было никакой. Отряд бывалых вояк под руководством опытных командиров должен без труда миновать их. А вот в сам город войти им будет куда сложнее — вряд ли тот же самый отряд без подозрений впустят за стены. Но тут должен был помочь рисколом, у которого имелись свои связи, полученные от графа Строззи, благодаря которым они должны были проникнуть в город.

Той группе, которой руководил Маро, было проще. Всех их приняли охранниками на торговые суда, идущие в Водачче. Контракт у них подписан ровно на один рейс, так что никаких проблем с бумагами не будет. Да и в сам город мало кто попадёт, ведь большая часть до поры останется на острове близ Водачче ждать сигнала. Таков был план, который изложил им второй человек, присутствовавший в комнате.

Маро отлично помнил, как он вышел из света от окна, перестав быть чёрным силуэтом. Салентинец, как и сам Маро, высокого роста, с породистым аристократическим лицом, украшенным бородкой-валендийкой, и нитками седых волос в тщательно причёсанных волосах. Во взгляде его было что-то хищное и порочное, а губы как будто всё время готовы скривиться в презрительной ухмылке. Маро знал этого человека, хотя и понаслышке, конечно, лично он видел столь значительную персону, как торговый князь, впервые.

Он вышел из света окна после того, как усатый солдат задал вопрос о том, что же служило прежде защитой городу-государству, и отчего теперь он этой защиты лишился.

— Деньги, — ответил торговый князь из рода Вилланова, — мои деньги, если быть точным. Торговые связи моей семьи с Халинским халифатом и племенными союзами Чёрного континента. Через Водачче шла легальная торговля рабами, которых доставляли халинские корсары. Только там можно было купить чернокожих слуг или партию рабочих на рудники или фермы. Рабочих, у которых нет души, а потому с ними можно обращаться, как со скотом. И делать это можно было только в Водачче, потому что нигде больше в Святых землях нельзя принимать халинские корабли.

Даже весьма далёкий от политики Маро понял, почему эта защита Водачче пропала в одночасье. Отец Церкви Симон Восьмой, взойдя на Святой престол, первым делом издал буллу о полном запрете на торговлю людьми в Святых землях, и неважно, есть у них душа или нет. Те, кто уже был рабами, так и остались ими — отпускать их на волю никто не собирался, однако эта булла разом перечеркнула все надежды Водачче и впредь сохранить независимость.

— Мы с Чезаре ди Ваороне, нынешним дожем, первыми поняли, чем это грозит, — продолжал рассказ Вилланова, — и решили взять власть в свои руки.

— Но что-то пошло не так, — не сумел удержаться от остроты Маро. — Раз вы здесь, а он примеряет парчовую шапку и красные башмаки.[9]