Эрсус. Фаворит Смерти (СИ) - Павлов Вел - Страница 49

— Слушай, любовничек, а ты случайно не прихвостень бога Войны? — пришла мне в голову безумная мысль.

— Нет!

— Эх, жаль, хотя, ты в любом случае умрешь! А я, возможно, в будущем заведу тесные отношения с твоей госпожой, вместо тебя её опробую, тебе она всё равно отказала, — улыбнулся я ему хищным оскалом, и параллельно провоцируя парня.

— Я убью тебя, падаль! — разъярился тот пущу прежнего

«Вот он дурак и простофиля! — декларировал Некто».

Тут и произошла резкая трансформация черных как смоль крыльев анита. В размахе одно крыло достигало пару метров. А неожиданностью было то, что они придавали еще большую скорость аниту, так он еще мог ними спокойно атаковать, как сам пожелает.

Через миг он уже был рядом со мной, и мне поспешно пришлось уклоняться от града ударов. Руки, ноги, периодически крыльями. Сколван сорил ними как из пулемета, и все они были весьма болезненны. По габаритам я был меньше него, и так уж случилось, что мне было проще сражаться с такими противниками.

И пока что, все удары анита я спокойно блокировал. В каких-то моментах контратаковал, от крыльев приходилось ускользать в последний момент, либо уходить резкими перекатами. Потому как после первого блока крыльев, рука у меня чуть не отвалилась. Энергию я решил не использовать и обходился пока врожденными и натренированными навыками, а также собственным телом. Оно само по себе у меня было оружием.

— Друг, ты так меня и через год не одолеешь! — бросил я в его сторону. — Тьфу! Слабак! — сплюнул я, поспешно приседая и перекатываясь в сторону от взмаха огромного крыла.

— Ты умрешь, клянусь своей честью!

А после анит взлетел на пару метров над землей, и для меня это стало неожиданность, ведь смотрелся тот впечатляюще и… могущественно. Я даже присвистнул от такого.

— А слетай нам за выпивкой! Как только я с тобой закончу, мы сразу с друзьями отметим мою победу!

В очередной раз поддел я анита, тот себя уже еле сдерживал и в прямом смысле, ревел как раненый зверь.

Именно тут Сколван и совершил свою первую и последнюю ошибку. Я и не помышлял, что он такой ранимый парень.

Тот со всего размаху распростер крылья и рванул на меня, и в этот же самый момент применил свою невидимость. То ли у парня поехала крыша, либо он, думал, что мне повезло в прошлый раз, и что сейчас его трюк прокатит. Но даже без зрения, я прекрасно его ощущал.

Через пару мгновения тот облетел меня и атаковал со спины. Мне и стоило, что лишь подпрыгнуть, с небольшой помощью мощи, пары процентов хватило с головой, и в момент, когда анит атаковал меня в полете и своим телом оказался подо мной, я и приложил его ногой по правому крылу.

Послышался хруст, и крыло у того надломилось, и через секунду анит закричал будто в смертельной агонии, и резко повалился на зеленую траву. Передыху я ему не дал, и следом под моей ногой послышался хруст левого крыла, и тот завопил еще громче. И более сделать тот от нахлынувшей боли мне уже не смог.

Не знаю почему, но его крик был усладой для моего слуха, я упивался отчаянием своего противника.

— Ты что-то говорил про смерть, так вроде бы? — улыбнулся я ему в искаженное болью лицо.

— Т…варь… — прохрипел он.

На крыло я надавил еще сильнее, от чего тот заверещал, будто его режут на куски.

Но мне было этого мало, я продолжал и продолжал, удар за ударом, хруст одной кости за другой, искореженный болью и отчаянием крик, за криком. Вновь левое крыло, после правое. Далее моей жертвой стала правая нога анита, и через некоторое время я сам не заметил, как на моём противнике почти не осталась живого места. Тот был морально и физически истощен, и еле дышал, постоянно задыхаясь.

— У…убей … ме. ня, — прохрипел Сколван в последний раз.

По хлюпающим звукам, я ему и легкие повредил.

Но на слова анита я улыбнулся еще шире. И схватил того за голову, в желании свернуть нерадивому врагу шею.

— Раз ты так меня умоляешь, то будь так, цени моё великодушие…

— Пал, не надо! Погоди! — вдруг окликнул меня Син.

Я обернулся в сторону голоса, саурум стучал руками по барьеру, а рядом с ним находилась взбалмошная дура и Нэсса. А за спинами маячили Туатал и взволнованный Кэанмайр.

— А зачем мне враг в будущем? Это…. — я крепко держал голову анита в руках и кивком указал на него, — …может мне доставить кучу проблем, если его сейчас не прикончить, он будет как змея. А зачем мне враждебно настроенная змея под боком?

— Пожалуйста, Пал, ты ведь мне друг, пощади его. В будущем он не доставит тебе проблем, Ирфуатэ Эрхар пообещал.

— Пообещал? Так это, эта стерва тебя уговорила? — кивнул я в сторону вмиг побагровевшей Ллаэны после сказанных мною слов.

А заметив смущение в глазах парня, я всё понял.

«Эх, добрый он, не то, что я. Сорвался вот на противнике от напряжения нагрянувшего, — посетовал я сам себе. — А ведь раньше подобного не замечал».

«Нервы сдали, ты ведь не полноценный Картар, так что, бывает, — подбодрил меня Некто».

— Я это делаю, Син, только из-за нашей с тобой дружбы, но если я еще раз его увижу, — кивком указал на голову Сколвана в моих руках. — Он станет трупом.

— Я даю слово, что ты его более не увидишь, а также щедро тебя отблагодарю, если сейчас ты оставишь его в живых! — пробасил ирфуатэ.

«Ох, знаю, что совершаю ошибку, но в будущем это может быть выгодным вложением».

— Живи теперь с этим, любовничек! И запомни это мгновение на всю свою грёбаную жизнь! — прошептал я в ухо Сколвана.

И ногой отбросил от себя еле дышавшего анита. Тот уже не был похож на того спесивого и глупого влюбленного, походил он сейчас на груду искалеченного мяса.

«М-да, я погорячился и утратил контроль, в который раз уже, нервы сдают, — пожаловался я сам себе».

И направился в сторону довольной, и не скрывающей широкую улыбку Касси.

— Спасибо тебе, Пал, — окликнул меня Синхилм.

— Не стоит, мы ведь друзья, — махнул я ему рукой, улыбаясь. — Всё запомнил?

— Да! Благодарить не буду, мы ведь друзья, — вернул мне саурум мою же фразу.

На что я кротко хохотнул и подошел к демонице. Но вместо обычной и холодной подколки, как это бывало ранее, та рванула ко мне и заключила в свои объятия. Я на миг опешил от такого поведения демонессы, не замечал за ней таких чувств ранее.

— Касси, ты чего? Я прекрасен спор нет, но не настолько, чтобы на меня вот так запросто, бросались Высшие Демоницы, — решил я немного схохмить, чтобы сгладить столь интимный момент.

— Ты был неподражаем, — прогудела она, уткнувшись мне лицом в рубашку. — Я даже не на шутку завелась и возбудилась, ты был так жесток и неукротим! Возьмешь ответственность? — резко предложила она, поднимая на меня покрасневшее и возбужденное личико, с примесью еле сдерживаемой страсти.

Но даже в такой интимный момент кто-то нас посмел прервать. Меня еле заметно похлопали по плечу, а возбуждение Касси сразу улетучилось, и та в прямом смысле на глазах стала превращаться в разъяренную фурию.

«Если сейчас меня беспокоят по пустякам, Кассия его или её прикончит, — повздыхал я».

— Эс Драгун и эсса Роск, прошу прощения, что побеспокоил вас в такой момент, — заговорил Лэнгас угодливым тоном. — Герцог Локсэт с семейством приглашают вас на разговор.

А через миг гнев демоницы понемногу стал сходить на нет, я находился спиной к магу и пока молчал.

Я не упустил ни одного изменения на чудесном личике Касси. Впервые за всё время нашего знакомства я видел такую богатую мимику у неё. Возбуждение, страсть, злость, гнев, возмущение и раздражение. Все эмоции отобразились на лице у демонессы.

Всего три декады назад я и не подозревал, что вот есть такая Высшая Демоница по имени Кассия Роск, да и знать бы я её не хотел, а сейчас настолько манящее и дурманящее разум тело я не желал выпускать из своих рук. Чертов инстинкт собственника! Настолько тёплым и желанным оно стало для меня, не успел заметить, как изменился сам, и как кардинально изменилась строптивая и необузданная демоница. И которая прямо, сейчас не отводила от меня своих блестящих от напряжения прелестных ярко-красных глаз, а я в свою очередь смотрел на неё и огонь вожделения и влечения с огромной скоростью разгорался у меня в груди, я только и смог, что прижать к себе её еще крепче. В ответ Касси лишь запрокинула руки мне на шею, и уткнулась мне личиком в грудь. Мы оба молчали, но в этом невысказанном молчании, было оговорено всё и вся на свете.