Хищники жаждут ночи (СИ) - Арсе Доминика - Страница 21

Пить не стала, вредно для здоровья! Больше всего мечтала поскорее снять с ног сапоги и удариться носом в подушку. Которая оказалась не первой свежести, а когда перевернула – и даже не второй. Легла в одежде на покрывало, только подушку обратно заправила: так сойдёт. Стоило спиной коснуться податливого, мягкого и окончательно расслабиться, унесло в мир грёз быстрее, чем ожидала…

Снилось мне, как гоняю по ночным пустым улицам Москвы на мотоцикле. И ощущение, как держусь за руль, давлю на газ так привычны! Наслаждаюсь силой подо мной и чувством некоего полёта. Всё бы хорошо, а потом вдруг отрываюсь от земли, белые линии дорог всё дальше, а огни города всё ниже и мельче. И вот я уже вижу не Москву, а облака белые, ночь сменяется утренним рассветом. Облака расходятся, и подо мной поляна огромных цветов. И растревоженные бабочки всех цветов радуги поднимаются вслед за мной и летят в параллель. От волнения в груди не хватает воздуха, и я вдыхаю глубоко, и ещё глубже, и ещё. А лёгкие настолько большие, что их и не заполнить так просто.

Я просыпаюсь от того, что меня кто – то душит грязной подушкой!

Недолго соображая, нащупываю припрятанный в покрывале кинжал и бью по руке.

Хват ослабляется, и я вскакиваю.

– Грино?! – Ахаю, увидев подлого козла.

– Сдохни ведьма, – шипит, приживая порез на предплечье и не решаясь нападать снова.

Кажется, он в стельку пьян. И очень расстроен.

– Не подходи, – угрожающе вытянула руку с кинжалом, краем глаза оценив какое расстояние до меча. Вполне рывка бы хватило, но вот беда – шпагу я отдала за ненадобностью солдату по пути к палатке, а пещерный меч теперь в ножнах от той самой шпаги. Из ножен вынуть могу и не успеть.

– Что я тебе сделала? – Решила вывести на разговор.

– Унизила прилюдно, тварь, – ответил с обидой Грино и дальше уже замямлил, остывая быстро: – Теперь молва по всей армии пошла, что первый клинок третьего корпуса девке позорно проиграл! А у меня турнир в столице, и дама сердца ждёт моих побед. А теперь что?

– А что теперь? – Состроила дурочку. – Что мешает участвовать?

– Ты не понимаешь, – завыл, хватаясь за голову и отступая. – Я так долго к этому шёл, а теперь она не полюбит меня…

– Это не повод душить меня во сне, понял?! – Рявкнула так, что урод вздрогнул и выпучил ошалелые глаза. – Какой ты рыцарь? Подлый хмырь, ни чести, ни достоинства!

– Чтоб ты сдохла, ведьма! – Крикнул, трясясь, и выскочил за полог.

Ну, зашибись…

Не очень уютно становится, когда чья – то ненависть касается тебя в столь несправедливой форме. Быстро же он меня нашёл. Наверное, надеялся отыскать сильнее всех прочих из лагеря Вальтера.

Какое – то время приходила в себя. Прервал медитацию зашедший Щенсон, как ни в чём не бывало.

– Леди Валерия, моё почтение, вы так прекрасны и свежи! Жаль, что проспали весь день и пропустили много интересного.

После ведьмы его комплименты кажутся насмешкой. Криво улыбаюсь. Кажется, этот тоже принял на грудь.

– А что за повод к веселью, сэр Щенсон? – Съязвила.

– Так пройдоха Нельсон с кланами орков договорился, нам не то что драться с ними не придётся, так отряды их уже в состав армии переходят, правда не забесплатно, но нам какое дело, как казной его императорское величество распоряжается.

Чего?! Ушам своим не верю.

– Какие орки?! Вы это серьёзно? – Не выдержала, нервы после нападения шалят.

– Вполне, – пожимает плечами. – Это большая удача в войске орков иметь. Воины хорошие, бьются на смерть, как северяне. Не боятся в самое пекло. Для моральной поддержки солдат лучшего способа не сыщешь.

Как же изменился этот мир!

Щенсот посмотрел на стакан с красным вином мною не тронутый, и без зазрения совести выхлебал всё залпом.

Вытер уста рукавом и добавил, ещё не отдышавшись:

– Тем более эльфийское войско в Могучих лесах на юго – западе от диких племён Дирны собирается, говорят огромное. Что эта ушастая нечисть задумала, даже император не ведает. Если ударят во фланг, часть сил отрежут, а другую с южными королевствами зажмут. У орков ненависть к эльфам в крови. А как говорили наши мудрые деды: враг моего врага – мой друг. Наш глубокоуважаемый лорд Нельс, что в военном деле, что в политике мастер и виртуоз. Хм, чего пригорюнились, миледи?

Орки хорошие, эльфы плохие. Славненько.

– Нет, что вы сэр, – улыбнулась натянуто и спросила: – Уже вечер?

Судя по тому, что резало в глазах от дыма, костры разгорелись в лагере.

– Что вы, мидели, к полуночи даже! Как на счёт ужина на свежем воздухе? Орки свинью приволокли, она ещё визжала, ох, и хорошо мяско – то, да под крепкую настойку жгучую. Тоже орчья, прям на огне горит, от стакана половину лордов унесло сразу. Идёмте же!

– Мне бы где умыться, – прогнусавила, пребывая в некоторой прострации.

– Я провожу, – брякнул граф, наливая вина в кружку с собой.

Пошла за ним, вся как на иголках.

На улице чистое звёздное небо, лицо обдает ласковой прохладой, сверчки щебечут – разрываются, солдаты не спят, смех, хрюканья, орчьи дребезжащие голоса выдают шутки на нашем, рыцари ржут, как идиоты… не прошла и десяти шагов, бельмо на глазу от костров заработала.

Поганое чувство накрывает.

Орки здесь, аппетит потерян. Я будто вчера ещё рубила эти свиные, мерзкие рыла с глубочайшей ненавистью. Страшно представить, как поведу себя, если какая – нибудь орчья нечисть неправильно посмотрит или что – то вякнет.

Так, стоп Лера. Это другие орки, другие… а то что хочется кого – нибудь разорвать – это всего лишь ночь на меня так действует.

Успокойся, всё хорошо. Тысяча лет прошла здесь, всё течёт, всё меняется…

Дошли до рукомойника с подвесной бочкой, согнав солдата, намывающего шею враскоряку.

Граф тактично подождал в сторонке, поинтересовавшись между делом, зачем я взяла меч.

– В зубах ковыряться, – ответила заведённая.

Пьяный граф расхохотался громко, а затем отошёл под шумок и мощным напором пописал за углом незнакомой палатки, думал, в темноте не замечу и в своей возне не расслышу.

Фу, пьяных терпеть не могу, а писающих пьяных вдвойне. Щенсон окончательно упал в моих не накрашенных глазах.

Умылась, причесалась мелким гребнем из особняка, глядя в маленький кусочек зеркала, на бочке с тоской. И подумала, что мне срочно нужно раздобыть хотя бы тушь, а желательно ещё и косметический карандаш. Точнее два, чёрный и белый. А ещё набор теней. И вообще, нужен срочно парикмахер.

– Миледи, вы тут? – Напомнил о себе граф.

– Да. У вас есть шампунь? – Выдала, глядя на каштановые лохмы скептически.

– Шампуй? Что это?

– Чем женщины голову моют, средство для чистоты волос.

– Ааа, так мылом, наверное…

– Ясно, дикарки, – отмахнулась. – Идемте граф, а то здесь что – то мочой несёт свежей. Не хочу, чтобы за мной подглядывал писающий маньяк. То есть человек подглядывающий и одновременно писающий.

– Миледи, я не понимаю про кого речь…

– Ай, не берите в голову граф, это женские предрассудки.

– Не поймите неверно, я не из придворных господ, отец меня простым воином оставил, с низов сам всего добился. Как и мой добрый брат. Чилистином его зовут, он по небу летает.

– Да помню я! – Перебила. – Есть где горячим чаем угощают и чем – нибудь сладким? Ужина не надо мне со свининой всякой.

Сказала, имея в виду орков.

К главному шатру повёл меж плотно ютящихся солдатских палаток. У командного шатра костёр горит средней величины, не большой, не маленький. Двое мужчин сидят впритирку друг к другу у огня на тюках. Мы подошли – они поздоровались первыми. Узнала седого графа и виконта, с которыми в обед познакомилась. Вроде не выпивают, просто чай пьют: две кружки на кирпичике у костра источают пар.

Присела со стороны виконта на тюк, выполняющий функцию кресла – мешка, с другой стороны устроился на недлинном брёвнышке Щенсон.

– Караульный! – Подозвал солдата граф чересчур злобно. – Чайник нам найди с хорошим травяным заваром!