Сила крови (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 62

— Да такой же, как и все. Работал пару раз в таких — обычно тут есть чем поживиться.

— Именно. Нам туда, — Шеф указал на трехэтажный коттедж с башенками, большим гаражом и баней-пристройкой.

— Прошу, — пропустил он меня к двери, протягивая комплект отмычек.

Я управился меньше, чем за минуту:

— Прошу, — и склонился в поклоне.

Гостиная была обставлена типично богато: камин, шикарная вычурная мебель, пушистый ковер, плазма во всю стену, головы лося и кабана с камерами наблюдения в открытой пасти.

— И теперь не узнаешь?

Я пожал плечами:

— А должен?

— Ты влез в этот дом ровно год назад, опередив нашу опергруппу ровно на десять минут. А услышав голоса на крыльце, не придумал ничего лучше, чем спрятаться вот в этомшкафу…

С этими словами Шеф открыл массивную дверь какого-то резного комода.

Внутри хищно мерцала аномалия, занимающая почти все пространство шкафа.

— И ухитрился активировать переход, который появляется раз в год и наделяет попавшего в него человека удивительными и уникальными способностями. После чего схлопывается и появляется снова ровно через год.

— То есть…

— Вчера исполнился ровно год, как ты впервые столкнулся с мутантами Конторы. И ровно год, как тебе впервые зачистили память и «взяли на карандаш». Мы ведь сперва думали, что тебя специально кто-то подослал…

— Нет. Я тогда только приехал в город и осматривался. Даже контракты не брал, — припомнил я.

— Как раз это мы и выяснили, но слежку не сняли: все ждали, когда и как проявится полученный тобой дар. Но не дождались. Поэтому подстроили убийство, упекли тебя в тюрьму…. А дальше ты уже и сам все знаешь.

— И что же за уникальные таланты дает эта аномалия?

— Разные, но так или иначе связанные с переходами, и они пока что обозначены как способности «Проводника». Мы изучаем ее всего третий год и мало что успели выяснить. Тебе вот поначалу достался иммунитет от попадания во враждебный мир или в нежизнеспособную оболочку.

— Чего-чего?

— Аномалии — это порталы в иные миры. В какое-то место или места, оказавшись в котором ты… проходишь через какую-то процедуру и возвращаешься уже совсем другим человеком. Или нечеловеком. Или бесформенным куском мяса.

— Но зачем?

— Это мы и мы и пытаемся выяснить. Пока ясно только одно: аномалии делают или пытаются сделать нас сильнее. Мы еще не совсем разобрались, по каким правилам или принципам они наделяют людей способностями, но кое-какие соображения на этот счет есть.

Угу. У меня тоже — все вокруг получают примерно то, что хотят или что им позарез нужно здесь и сейчас. Кроме несчастного Уборщика, разумеется.

— Есть еще один момент, который ты наверняка уже заметил. Примерно один из тысячи вернувшихся из портала — это уже совсем не тот, кто в него вошел. Эти люди помнят свои родные миры и замечают некоторые несоответствия вокруг. Иногда это просто имя героя комикса или название предмета, или компании. А иногда — целые исторические события. Болезни, войны, природные катастрофы, уничтожившие города или даже страны…

— Получается что я…

— Пришелец из другого мира. Хотя на самом деле все гора-а-аздо сложнее…

— Вы же привезли меня сюда не только для того, чтобы рассказать эту красивую сказку.

— Верно. Портал исчезнет через неделю, или через минуту после того, как в него кто-то войдет. И мне кажется, будет правильным, если это снова будешь ты, Уборщик…

Настойчивый рев телефона раздался уже раз пятый, вынуждая Стаса с тихим стоном ответить на звонок. На вызове друзей, кстати, у него стоял записанный на полигоне рев турбированного двигателя от «Ламборджини Авентодора» — хочешь не хочешь, а не пропустишь.

— Стасян, мать твою, ты там живой вообще? — раздался в трубке голос Турбо, верного товарища и второго пилота, в миру более известного как Гриша Нефедов.

— Григ, не финди, чего разорался так с утра пораньше?

— Стасик. А ты помнишь вообще, что вчера было-то, а? — вкрадчиво поинтересовался голос из трубки, — Лично я вообще удивлен, что ты еще дома, а не где-нибудь на самолете в Бразилию.

— Ну… Мы вроде тусили…

— Ага. Тусили. А где и как — помнишь?

Стас напрягся. Кажется, была чья-то днюха. Не то сестры не то подруги одного из дрифтеров. И отмечали, как обычно, под рев моторов и брызги пены. Лично он, как обычно, не пил и травкой не баловался, но общему куражу поддался.

— Что-то припоминаю вроде. Можешь накидать по ключевым пит-стопам, пока я умоюсь и с мыслями соберусь?

— Ну, начнем с того, что мы десятком машин вломились в доки, причем ворота таранил ты на своем «Крисе». Потом все как обычно: музон на полную, грязные танцы на крыше, немного запаха жженых покрышек, море пива и разврата…

— Мы там пожар, надеюсь, не устроили?

— Нет, но вроде что-то столкнули в воду. Ах да, точно. Полицейскую машину…

Стас чуть зубной щеткой не подавился.

— Да-да. Когда менты явились на шум, ты решил с ними покататься наперегонки. Один сам выбыл из гонки, въехав в гору покрышек и коробок, а второго ты оттеснил в воду.

— Бля.

— Не то слово, Первый! Сам понимаешь, все это на каких-нибудь камерах да осталось, а машинка у тебя приметная, так что жди гостей с минуты на минуту. С мигалками и браслетами.

— Хуй им в глушитель — пусть сперва докажут.

— Стас. Ты вообще сам хоть видел, в каком состоянии твоя тачка после вчерашнего? Да там даже безрукий и безглазый выпускник школы милиции десяток улик снимет, не нагибаясь.

— Вижу.

Одевшись, Стас спустился в гараж, включил свет и прямо сейчас смотрел на свой черный «Камаро», к обычному тюнингу которого было добавлено несколько хорошо заметных царапин, вмятин, разбитая фара, трещины на лобовом стекле и даже следы от женских каблуков на крыше.

— Ого! Турбо, по нам что — стреляли?

Две дыры в багажнике явно говорили о том, что погоня была жаркой.

— Да хрен его там разберет, с твоей акустикой. Что-то вроде грохало, но я думал, это ты басы прокачал. Слушай, Стас, ты бы залег на дно на недельку, а? Заодно и тачку твою в порядок за это время приведут. Знаю я одно место, где и вопросов задавать не будут и лишнего не возьмут. Там все наши дрифтеры чинятся…

— Сам разберусь. Ты же меня прикроешь по старой схеме?

— Обижаешь! Пьянка у друга, как обычно?

— Ага. И, Турбо, спасибо, что позвонил.

Включился коммуникатор и из него раздался взволнованный голос матери:

— Стасик, ты уже проснулся? Тебя тут спрашивают. Какие-то люди в форме. С бумажками, только я прочитать их не могу: очки где-то оставила. Говорят, что из милиции …

— Скажи, что я только что в душ пошел, буду минут через пятнадцать.

— Стасик. Они что-то про ночные гонки говорят и хотят машину твою посмотреть! Мне их пустить?

— Мам. Пятнадцать минут, и я сам им все покажу. Дай в порядок себя привести — мы же всю ночь вчера на днюхе были, пусть совесть имеют!

Он отключил переговорное устройство и положил ладонь на самую большую вмятину на левом крыле машины. Итак, у него есть пятнадцать минут. Успеть бы!

Глубокая, почти с кулак, вмятина начала вдруг уменьшаться прямо под его рукой. Металл разгибался и разглаживался, а там, где оказалась содрана краска, снова наливалась антрацитовая чернота. Закончив с вмятинами, Стас перешел к лобовому стеклу, бросив быстрый взгляд на настенные часы: в запасе оставалось еще минут десять. Вроде бы успевает, если только полицейские не начнут сами ломиться в гараж…

Он успел.

Трое полицейских,спустившихся в гараж, застали там хмурого парня с еще влажной головой, который деловито перетаскивал с места на место колеса. А в центре гаража хищно застыл черный «Камаро», бампер и капот которого украшали зловещие языки пламени — весьма впечатляющая аэрография.

— Эта машина? — повернулся один полицейский к другому.

— Вроде похожа, — пожал тот плечами, — но…