Сила крови (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 51

— Еще есть шпионы, подставные бойцы конкурентов, да и просто те, кто не угодил Хозяину, и должен понести наказание.

— А я?

— А ты — мое персональное испытание. Я целый год был водителем и ебарем этой потаскушки, приглядывая за ее хахалем. И наконец-то получил заслуженную награду.

— Стал гладиатором?

— Пф… — он фыркнул, — Получил суперспособность, которая сделает меня очень полезным и значимым человеком при Хозяине. Вся эта ваша мышиная возня на виртуальном песочке и близко не стоит с моими целями.

Ого. Вот тебе и «простой водитель озабоченной жены продюсера средней руки».

Не так прост оказался Виталик, ой не прост!

— И ты так спокойно мне обо всем это рассказываешь?

— А почему бы и нет? К тому же, я рассчитываю получить откровенность за откровенность. Итак, вопрос первый: зачем тебе нужен чудо-доктор? Только не нужно мне заливать, что пришел в клуб за деньгами и славой — иначе бы ты не согласился выйти со мной на Арену, рискуя жизнью. А ты ведешь себя так, словно только это тебе и нужно.

Блядь. У меня что, все мои планы на лице записаны?

— Умирает один очень хороший человек, который многократно спасал мне жизнь. Да и не только мне — он сотни людей вытащил с того света.

— Достойно, — он кивнул, — Но, как я уже сказал, ты пришел не по адресу.

— И все же, я попробую.

— Второй вопрос: кто рассказал тебе про клуб и Арену? Кто может за тебя поручиться?

— Симеон. Он выступал у вас под именем Дубинщика… И его я тоже разыскиваю — собственно, это он пригласил меня в Питер и рассказал про Арену. Предложил заработать большие легкие деньги всего лишь пару раз в месяц выходя на ринг…. А теперь даже трубку не берет…

— Погоди. Та деревенщина с битой? — Виталик даже удивленно приподнялся на стуле.

— Он физрук. Мой коллега и товарищ.

— Рус. Твой коллега и товарищ действительно погиб, но не на Арене. Он вздернулся месяца три назад. Конечно, свечку я не держал и из петли его не вынимал — но про такие вещи у нас говорят хоть и в полголоса, но вполне свободно.

— Не верю!

— А ты думал, что его на Арене прибили? Многовато чести! Его вообще из клуба выгнать собирались, да не успели. Может, он потому и полез в петлю, что услышал слушок…

— И почему хотели выгнать?

— Боец он слабый, образ гопника с битой … тоже ну такое себе… А после каждой серьезной потасовки впадает в настоящую кому на пару недель — одна морока с ним, в общем.

— И вы его в петлю?

Виталик раздосадованно хрустнул пальцами:

— Да говорю же тебе: нам это нахрен не надо, лишние следы оставлять. Подчистили бы ему воспоминания и вернули назад в школу, детишек отжиманиям учить.

Забавно.

А ведь сам Семен ни о чем подобном мне не рассказывал. И до сих пор ищет свое тело, якобы находящееся в состоянии комы и спрятанное кем-то из клуба.

— Мда-а. Ситуевина, — вздохнул я, просто чтобы потянуть время, — И что же я родителям его скажу? Мол, не выдержал ритма северной столицы, сломался физрук?

А ведь Виталик тоже порядком проболтался.

Слишком много он знает для «будущего полезного человека», который целый год просто катал и так и этак жену бывшего гладиатора в качестве приставленного соглядатая. Чтобы владеть такой информацией, нужно держать руку на пульсе и на регулярной основе быть вхожим в клуб самоубийц, а не просто сидеть в машине и послушно ждать хозяйку.

«Ты — мое испытание».

И он имел в виду явно не только наш с ним поединок, но и этот разговор.

— О чем задумался?

Я встряхнул головой и неопределенно махнул рукой:

— Обо всем услышанном. Подкинул ты мне пищи для ума, ничего не скажешь. Как бы несварение мозга не получить, с таким-то набором информации.

— Хочешь добрый совет? — Виталик забарабанил пальцами по столу, выбивая незатейливую мелодию, — Забей. Все равно это уже не имеет никакого смысла.

— Почему?

Отвлекшись на мельтешение его пальцев, я не сразу понял, что расстояние между нами сократилось вдвое, и незваный гость в данный момент находился посреди стола, буквально на расстоянии вытянутой руки от меня.

Собственно, вторая рука его и была вытянута в мою сторону, а в ней был зажат флакончик с распылителем.

Я открыл рот, чтобы поинтересоваться, «а какого, собственно, хуя здесь творится?», но лишь закашлялся точно выпущенной мне в лицо струей терпкой жидкости с выразительным миндальным ароматом...

***

— Эй, дружище, ты в порядке?

Виталик несильно шлепнул меня по щеке, приводя в чувство.

— А? Что? Что случилось?

— Прости, не думал, что эта новость произведет на тебя такое сильное впечатление. Кажется, ты вырубился на пару секунд и чуть не расквасил себе нос. Хорошо еще, что я успел тебя подхватить.

Только теперь я обратил внимание, что он наполовину погружен в стол и сидит рядом со мной, заботливо придерживая руками за плечи, не позволяя упасть.

Оказывается, он и вот так умеет?

— Какая еще новость?

— Ну, что мне приказано убить тебя завтра на Арене. Собственно, теперь у нас с тобой почти вся ночь впереди, чтобы придумать, как это дело красиво обставить, и чтобы ты действительно ненароком не помер. Есть какие-нибудь соображения?

Я кивнул, собирая мысли в кучу.

Какие-нибудь соображения?

Да у меня, мать твою, есть целый гениальный план!

Несколько часов мы разрабатывали и отрабатывали с Виталиком удары и приемы. И чтобы выглядело это все не просто убедительно и красиво, но еще и максимально жестоко и кроваво, анатомический атлас нам в помощь.

В организме человека дохерища костей. Уж я-то в свое время нарисовал достаточно скелетов и тех жутких гипсовых мужиков с содранной кожей, так что знаю, о чем говорю. И далеко не все они жизненно важны, хотя хрустят точно так же, как и остальные.

Аналогично и с артериями, венами и прочими сосудами.

Бывало у вас такое, что нечаянно порежешь, допустим, палец, и тут же кровища хлещет так, словно вы наконец-то наткнулись на кровяную скважину и вот-вот станете трансильванским магнатом? Хотя там, по сути, и рана совсем неглубокая, и ничего жизненно важного не задето — максимум ваше самолюбие. Потому что вам всю жизнь казалось, что руки растут из нужного места, а на самом деле понятно, почему и сидеть неудобно, и в рукав свитера c первого раза хуй нормально попадешь…

Вот такие места мы и выбирали на моем несчастном теле. Чтобы выглядело жутко, но я при этом не получил никаких серьезных травм, не повредил внутренние органы и ненароком не помер.

Про свои регенеративные способности, разумеется, я ничего Виталику не сказал, равно как и про остальные таланты. Слишком уж он мутным типом мне показался, а на этот счет интуиция меня еще ни разу не подводила.

Боец Виталик был никакой: ни скорости, ни техники, ни нормально поставленного удара. А блоки и вовсе напоминали конвульсии слепого осьминога. Но зато его способность...

Даже и не скажешь, что получил он ее совсем недавно — уж больно ловко ею пользовался кандидат в гладиаторы! То погрузится в пол по пояс, мгновенно переходя в нижнюю плоскость боя и атакуя меня в корпус, даже не пригибаясь. То пропустит удар сквозь себя, а то и вовсе шагнет назад сквозь кресло, выставив его преградой между нами. Радовало одно: на Арене не будет ничего лишнего, что он бы мог использовать таким образом.

И в отличие от того же Семена-призрака, Виталик мог атаковать меня в любой момент: его тонкие телесного цвета перчатки по-прежнему оставались материальными. И он вполне мог взять в руки ту же скакалку, нож или пистолет, сам при этом оставаясь неуязвимым для моих атак. Ему бы еще хорошего тренера — и вполне себе потянет на будущего Чемпиона Арены.

Наконец, по третьему кругу отрепетировав все связки, удары и ужимки смертельно раненого меня, мы разошлись почти хорошими почти приятелями. Точнее, ушел только Виталик.