Сила крови (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 5

— Гхм. А двери где?

— Молодец! — Корвин показал мне большой оттопыренный палец, — Зришь в корень.

— Будешь стебаться — и я сейчас сниму штаны и назрю на какой-нибудь диван или в камин.

— Что у тебя есть, чтобы оплатить проход?

— Ничего. Ты же меня взял и выдернул, ни о чем не предупреждая. Я даже понятия не имел, что все сложится… вот так.

— Верно. Поэтому расплачиваться тебе придется своей жизнью.

В руке недоангела сверкнул нож.

Внимание! Обнаружен высокий уровень адреналина!

Я отпрыгнул, помня о том, что там стояло что-то вроде дивана, сложенного из вездесущих шелковых подушек. Так что мой прыжок оказался не столько назад, сколько вверх, чтобы между нами оказалась хоть какая-то преграда.

«Я даже жертвы приносил… Ты понравился Лабиринту» — вспомнились мне слова Корвина. Только вот кто мог подумать, что я ему понравлюсь именно в таком смысле?

— Да ладно, Уборщик, ты же понимаешь, что здесь у тебя нет ни единого шанса?

— Это мы еще посмотрим…

Я и сам не заметил, как в руках оказалась верная швабра-дубинка, тут же удлинившаяся до швабры-посоха.

— Помнишь, что я тебе рассказывал про изменчивость комнат дома?

С этими словами Корвин сделал шаг назад и… пропал! Он просто прошел сквозь стену.

Или через дверь, которую я не мог видеть? Конечно, подойти и проверить было очень заманчиво — не исключено, что это и есть выход отсюда. А если нет? Если это просто ловушка?

— Ку-ку, а вот он я! — раздался голос прямо за моей спиной.

Что-то плотное, мягкое и одновременно упругое тесно обхватило меня сзади, словно старое одеяло, пропахшее пылью и истлевшим хлопком.

Крылья! Это же его гребанные ангельские крылья!

А ведь в чувстве юмора аномалии не откажешь — торговец наркотой, зверски убивший и замучивший десятки людей, обзавелся белоснежными шикарными крыльями.

— Не дергайся!

Разумеется, я тут же попытался вырваться из захвата, но даже моего двухкратного адреналинового усиления не хватило, чтобы вырваться из «перьевого» плена. А эти крылышки, оказывается, не просто неудобная бутафория, а вполне себе функциональные конечности! Может, он еще и летать умеет?

Вот сейчас врежу ему дубиной по яйцам, и узнаю.

Но едва я попытался перехватить ее поудобнее, как сильный удар по запястью вынудил мои пальцы разжаться, и посох выпал.

Я проследил за его полетом и увидел, как тот беззвучно упал на пушистый ковер, покрытый узором с изображением сражающихся ангелов на манер старинных картин: у них даже нимбы имелись, а мутузили они друг друга золочеными арфами.

Ворсинки ковра вдруг вытянулись и «обняли» мой МФУ, словно сотни тонких шерстяных пальцев, обхватив его надежно по всей длине. И даже ухитрись я за ним нагнуться, что-то подсказывало мне, что отнять посох у ковра вряд ли удастся.

— Ну вот, кушать подано! — радостно прокричал Корвин, занося нож для удара.

Я зажмурился.

Ну а что еще остается делать, когда сам ангел смерти занес над тобою свой клинок?

Острая боль обожгла правую ладонь, а затем и левую, которую перед этим какая-то неведомая сила вывернула так, что едва не сломала запястье.

Хотя, почему это неведомая, если тут кроме нас с Корвином никого и нет?

Я открыл глаза.

По-прежнему живой, испуганный, и разве что слегка истекающий кровью из свежих разрезов на каждой ладони.

— Что, обосрался? Неужели подумал, что я собрался тебя зарезать?

— Бля, а что мне еще думать-то?

— Ты уж извини за это представление, но мне нужно было, чтобы ты испугался. Почему-то Лабиринту это очень нравится, когда его боятся.

— Его? Я тебя испугался, жопа ты с крыльями!

— Это не важно. Главное, что он остался доволен и попробовал тебя на вкус. Смотри!

Мой взгляд непроизвольно опустился вниз, туда, где на ковер обильно капала кровушка Уборщика, пущенная одним излишне ретивым мутантом.

Там, где алые капли падали на густой ворс, внезапно открывались крошечные рты, жадно хватающие «угощение», и тут же исчезали снова. А сам ковер вдруг начал менять свой цвет, наливаясь кроваво-алым оттенком.

— Да он же меня жрет! И это, по-твоему, хороший знак?! — набросился я на Корвина.

— Не тебя, дебила ты кусок, а твое подношение! Сам-то как себя чувствуешь? Голова болит, ноги подкашиваются и чертовщина всякая мерещится?

Я прислушался к своим ощущениям.

— Нет, вроде ничего такого.

— Вот именно. Так что пока он тебя не тронет. Конечно, пары капель ему хватит ненадолго, но нам и идти недалеко. Да и ты же у нас регенерирующий сукин сын! А значит, можешь регулярно его подкармливать и не откинуть при этом свои замечательные оранжевые кроссовки. Верно?

И действительно. Раны мои уже почти затянулись и перестали кровоточить. Еще минут десять — и даже шрамов не останется. Правда, режим питания мне тоже придется пересмотреть…

— Ах ты ж муха-альбинос! — наконец, дошло до меня, — Так вот почему ты меня медвежатиной откармливал!

Корвин зааплодировал:

— Браво! Похоже, с выбором кандидата я не ошибся.

— Погоди… С чего ты вообще взял, что я смогу найти этого твоего Максима, за пару недель если ты за полтора года бесконечных скитаний видел только его спину?

— Потому что от меня его Лабиринт прячет. А от тебя — нет. В конце концов, ну что ты теряешь, а?

— Месяц времени, литров пятьдесят крови, килограмм десять нервных клеток и нормальный сон?

Корвин ухмыльнулся, развернулся и зашагал к ближайшей стене.

— Продолжаем наш урок, — бросил он через плечо, — Не отставай! Итак, все, что мы видим вокруг — это и есть сам Лабиринт. Эта стена, ковер, камин, подсвечник и даже паутина в углу… Он может принимать любые формы, размеры, цвета, запахи и даже вкусы! Мороженого хочешь? — сменил он вдруг тему.

— А у тебя есть? Конечно, хочу!

— У меня нет, а вот в какой-нибудь из комнат Лабиринта, может, и отыщется, если ты будешь хотеть этого достаточно сильно.

— Погоди, то есть как это? Он что — желания исполняет?

Корвин остановился, тяжело вздохнул и, судя по всему, закатил глаза — со спины мне не было видно.

— Уборщик, ты дебил? Это же Лабиринт! Смысл его существования — заманить тебя и сожрать, высосать твои силы, эмоции и мысли! Понятно?

— Нет. Так мороженое будет?

— Если и будет, то есть его не советую. Эта тварь играет на твоих слабостях, в основном — на страхах и желаниях, провоцирует тебя свернуть с правильного пути.

Мы остановились перед стеной, завешенной шелковой шторой цвета крови. Корвин схватился за нее и с силой дернул, обрывая. Тяжелый шелк зловеще зашуршал, опускаясь на пол, и нашим взорам предстала… стена…

Самая обычная глухая стена.

— А выход где? — разочарованно протянул я.

— Ты меня что, совсем не слушал?

— Все что мы видим и слышим вокруг — это есть Лабиринт.

— Верно. Ему все равно, какую форму принимать: стены, двери или гобелена. И если ты не видишь выхода, то тут есть два варианта. Первый: дверь есть, но он спрятана. И тогда ее можно найти по косвенным признакам. Например, дверная ручка там, где ей не положено быть, врезанные прямо в стену петли, странная тень или сквозняк, в конце концов!

Я внимательно посмотрел на стену перед нами и прислушался к своим ощущениям.

— Здесь ничего такого нет, — наконец, изложил я свои выводы.

— Конечно нет! Это же просто стена! Второй способ найти выход — заставить Лабиринт создать его. Сделать дверь — своим самым большим желанием или страхом. Только учти, что там может оказаться ловушка. Правда, в этом смысле у Лабиринта воображение весьма слабенькое, так что чаще всего это будет обычная гильотина, паутина из невидимых нитей-лезвий или огненное кольцо.

— Чур, ангелы вперед!

— Ну а теперь твое первое задание: найди в этой комнате дверь! Даю тебе три минуты.