Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 51

— Путешествовал, пока, наконец, не познакомился с достопочтимым Димарохом, который как раз возвращался на родину. Он предложил пойти с ним.

— Хорошо, — взял слово еще один член совета — высокий худощавый мужчина с лицом аскета. — Можешь отправляться домой, совет обсудит твою кандидатуру и примет решение.

Юноша поклонился.

— Благодарю вас, господа. Вы очень добры.

Идти назад он старался ровной и прямой походкой, однако едва они оказались на свежем воздухе, прислонился к колонне, не в силах сделать еще шаг.

— Это было поразительно, друг мой, — Димарох навис над ним, а где-то сзади маячила Итриада. — Просто бесподобно. Ты буквально смел того наглеца!

— Зато сейчас едва держусь на ногах.

— Ну, это пустяки, — он протянул вперед руку. — Хватайся, устроим небольшую пирушку, я угощаю.

Трегоран усмехнулся и принял его ладонь. Они зашагали вниз по ступеням, к дому.

«Дом», — юноша задумчиво окинул взглядом город, раскинувшийся внизу. — «Вот уж не думал, что когда-нибудь еще смогу произнести это слово».

— Итак, отныне — это ваш дом, — буркнул Пилла, вталкивая мальчиков в большой барак, сложенный из толстых камней. Тут было темно — маленькие зарешеченные окна почти не приносили света, — и грязно. Затхлый запах, ударил в нос мальчикам и едва не сбил тех с ног, а вид тюфяков, разбросанных по полу, привел в уныние. Место это мало чем отличалось от рабского сарая, и не оставляло ни малейших иллюзий на то, что все будет хорошо. Пара обессилевших людей, больше похожих на скелеты, валялись на тюфяках, еще один — более здоровый на вид, баюкал забинтованную грязными тряпками руку.

— Что нас ждет, — напряженно спросил Элаикс, лишь в последний миг добавив, — господин?

— Зависит от вас, — коротко проговорил вольноотпущенник. — Если будете хорошо работать, останетесь тут, вас будут кормить и даже дадут одежду — господа милостивы. Попробуете бунтовать, узнаете, как глубоки домашние подвалы. Ну а не сможете работать, — он кивнул в сторону рабов, — полежите тут пару дней, и отправитесь на остров Тимиллы.

Элаикс не знал, о какой-такой Тимилле идет речь, но его это мало волновало, он продолжал выспрашивать:

— Что же мы должны будем делать?

— Все. Но это будет завтра, а пока — ищите подходящее место и отдыхайте, силы вам понадобятся.

Он закрыл дверь, и братья услышали, как двигается тяжелый засов.

— Как думаешь, что они делают с Шилмианом? — Трегоран забился в угол и шмыгал оттуда носом. — Что-то плохое?

— Не волнуйся, — Элаикс постарался ободрить брата, — ничего такого.

Сам он не верил произнесённому, но дал себе слово сделать все для поддержки последнего оставшегося у него родного человека.

— Они странные и страшные, — снова шмыгнул Трегоран.

Один из рабов хмыкнул, но никто не произнес больше и слова.

— Ничего, братик, как-нибудь выкрутимся. — Элаикс присел рядом и обнял брата. — Все будет хорошо.

Их пока не трогали, а значит, следует отдохнуть. Кто знает, что принесет утро?

— Скажите, — Трегоран вдруг обратился к товарищам по заключению. А где все остальные?

— Работают, парень, — неожиданно отозвался один из рабов — этот человек знал тимберский.

Элаикс подошел к нему и присел рядом.

— Я — Элаикс.

— Гарфикс, — закашлялся тощий мужчина с трясущимися веками и седыми волосами. — Но это неважно.

— Почему?

— Ты же слышал управляющего. Через пару дней нас отвезут на остров Тимиллы.

— А кто она?

— Фарийская богиня мудрости, заодно занимается и врачеванием.

— Вам там помогут?

Раб горько засмеялся.

— О да, помогут, и еще как. Сдохнуть.

Юноша моргнул.

— Как это?

— На остров отвозят всех старых и больных рабов, тех, кто не нужен, тех, кого не хочется кормить. Так понятно? — изможденный тимберец вновь разразился страшным кашлем. — Но это ничего, это — хорошо. Значит, скоро все закончится.

Трегоран зарыдал из угла, да и у Элаикса сжалось сердце. Он не представлял, через что должен пройти человек, чтобы считать голодную смерть благом. Но он уже почти не сомневался в том, что в самом ближайшем времени ему представится отличная возможность выяснить это.

Когда стемнело, барак начал заполняться людьми. Грязные, потные, и невероятно уставшие, они засыпали сразу же, как только добирались до своих убогих тюфяков, и молодые люди поняли, следующий день будет действительно тяжелым. Так и произошло.

Их разбудили на рассвете. Пилла в сопровождении дюжины здоровенных надсмотрщиков пришел едва солнце стало прочертило первую полосу на небосводе и грубо разбудил обитателей барака. Их построили цепочкой, и повели сперва в нужник, а затем на завтрак. Юноши, у которых день не было во рту ни маковой росинки, за считанные мгновения проглотили грубый хлеб и жидкую похлебку, но, увы, не наелись. Впрочем, добавка им не полагалась — рабов повели на поле.

Элаиксу с Трегораном пришлось работать под палящим солнцем, не разгибая спины, до самого полудня. Как новичков, их поставили на самую примитивную работу — таскать корзины с сорняками в большую компостную кучу. И когда наконец-то хозяева позволили своим работникам отдохнуть, Элаикс не чувствовал рук. Что уж говорить про слабого Трегорана — на том просто лица не было.

«Это не работа. Это убийство! Казнь!» — лихорадочно думал Элаикс, пытаясь унять бурчание в пустом желудке — последние крупинки завтрака давным-давно были переварены, и тело требовало чего-нибудь питательного. — «Нужно что-то придумать, если не выберемся, умрем!»

Спустя некоторое время два раба принесли бурдюки с водой и рабы сумели вдоволь напиться, после чего пытка продолжилась.

На огромном поле работали сотни людей — взрослых, детей, стариков. Все они были высушены солнцем и загорели до черноты. И на лицах каждого, кого видел Элаикс, застыло выражение покорной обреченности. Эти сломленные существа уже перестали быть людьми, превратившись в жалкие свои подобия, в вещи, которые с легкостью можно выбросить и заменить новыми, не испорченными.

Лишь когда солнце почти закатилось за горизонт, надсмотрщики пинками согнали изможденных рабов в толпу и повели их назад. На вилле их снова накормили все тем же — бурдой и хлебом, на сей раз более свежим, дали воды, вновь сводили в туалет и лишь после этого юноши оказались на своих лежанках.

Трегоран заснул, точно убитый, а Элаикс лежал, борясь с усталостью и внимательно осматриваясь по сторонам. Шилмиана не было.

Он не появился и на следующий день. И через день. И позже. Но братьям очень скоро стало не до него. Они попали в кошмар… Дикий, отчаянный, бесконечный.

— Южанин, южанин, хватит дрыхнуть! Поднимайся, давай!

Он с трудом открыл глаза, вспоминая, что происходит.

«Ах да, мы же дрались с фарийцами».

Резкий приступ боли скрутил ногу, и юноша застонал. Над ним стояли пятеро его последователей, включая Грантара.

А сон… да, сон… Он коснулся губ. Как же это было реально. Омерзительное прошлое — врывается в память, когда никто не просит! Пусть сдохнут в муках фарийские изверги, что мучали его и бедолагу Шилмиана! Много позже он узнал, куда девался парнишка, о да, узнал!

Элаикс с трудом открыл рот.

— Я опять ранен?

— Ага, — подтвердил Грантар.

— А армия разбита?

— Ага.

— Мы скрываемся?

— Точно.

— Можешь сказать что-нибудь еще, кроме дурацкого «ага?»

Крыса широко усмехнулся и повернулся к остальным.

— Я ж говорил, что будет жить, а вы не верили.

Эльра, не скрываясь, облегченно выдохнула, Аладан с Инатором скупо улыбнулись, Бартих же внешне не изменился, хотя Элаикс готов был поклясться, что на лице этого безумца проступило нечто…одобрительное, что ли?

Юноша кое-как сел и огляделся. Тут и там горели небольшие костерки, не дающие дыма и лишнего света, вокруг них сгрудились люди. Многие были ранены, некоторые — безоружны.