Однажды в Голливуде - Тарантино Квентин - Страница 25

— Ну, мы знали, что вы прибудете, — объяснила девочка, — но не думали, что в одном дилижансе.

С тех пор как Скотт переехал с матерью в Бостон, он не знал о жизни отца ничего, кроме того, что тот владеет скотоводческой империей, поэтому не сразу сообразил, что имеет в виду девочка:

— Вы ждали нас обоих? — Он указал на ковбоя в красной рубашке с оборками.

— Ага, — радостно воскликнула она и показала пальцем на темноволосого в красном: — Ты — Джонни! — и затем на блондина в голубом: — А ты — Скотт!

Что ж, именно так их и звали. Мужчины снова тревожно переглянулись: теперь до них дошло.

— А ты сама чья будешь? — спросил Джонни, ткнув пальцем в миниатюрную незнакомку.

— Я Мирабелла Лансер, ваша сестра! — и с этими словами она со всех ног кинулась к Джонни, словно фургон со взбесившимися лошадями, и, врезавшись, обхватила его руками за талию, едва не сбив с ног.

По лицу Джонни Лансера пробежала тень ужаса. Воссоединение с отцом он представлял себе по-разному, но уж никак не ожидал, что встретит румяную восторженную восьмилетнюю сводную сестру. Не успел Скотт поинтересоваться, что все это значит, как Мирабелла отпустила Джонни и обняла его, вжавшись в паховую область, на удивление сильно для такой крошки.

— Послушай, девочка... — начал Скотт, стараясь сохранять приличия и чуть-чуть, хотя бы на пару секунд, отсрочить неизбежное откровение.

— Мирабелла, — перебила девочка, представившись во второй раз.

— Мирабелла, — сказал он, — у моей матери не было других детей.

— У матери не было, — сказал Джонни, поясняя очевидное: — А вот у отца твоего, судя по всему, были.

— В смысле у нашего отца? — Скотт повернулся к Джонни.

— Да, у нашего отца Мердока Лансера. Слушай, не знаю, как ты, шляпа, но я прикатил, потому что старик пообещал мне тысячу долларов, если приеду его повидать.

— Мне он сделал точно такое же предложение, — сказал Скотт.

— Мне нужна тысяча долларов, — сказал Джонни, — и как только деньги будут у меня на руках, я начиню ему брюхо.

Джонни не объяснил, чем именно начинит брюхо. Но, кажется, Скотт приехал с той же целью.

— Мы оба, брат.

— Не называй меня братом, — покачал головой Джонни.

— Готовы ехать? — весело вмешалась Мирабелла.

— Куда? — спросили братья хором, поморщились и с неприязнью переглянулись.

Но их сестре это показалось забавным, и она захихикала:

— На ранчо Лансера, глупенькие, куда же еще?

Мирабелла развернулась на каблучках и вместе с вакеро Эрнесто направилась в сторону фургона, который сегодня Эрнесто гнал десять миль до города.

Скотт подцепил саквояж набалдашником трости в виде серебряной собачьей головы, как крючком, и поднял в свободную руку, а Джонни взвалил седло на плечо. Оба брата следовали за сестрой, пока она в красках расписывала, чего им ждать от встречи с отцом.

— Папочка сперва не подаст виду, — предупредила она, — а еще он иногда упрям, но, что бы он ни говорил, он счастлив, что вы приехали.

— Ага, ну, посмотрим, как он запоет после нашего семейного воссоединения, — саркастично фыркнул Джонни.

— В этом, брат, я с тобой абсолютно согласен, — сказал Скотт, хромавший чуть позади.

«Да сука!» — подумал Джонни, встал как вкопанный и ткнул пальцем ему в голубую грудь.

— Я же сказал, Шляпа, никакой я тебе не брат.

Скотт взглянул на озлобленно выставленный палец

Джонни, затем посмотрел в его злобное лицо.

— Не тычь в меня пальцем, Оборчатый.

— Мальчики?

Оба посмотрели на сестру, а она снисходительно указала на фургон:

— Может, пойдем уже?

Братья переглянулись, и их взгляд означал «еще по говорим», но ради милой крохи они решили не ругаться, и Джонни махнул рукой в сторону повозки:

— Веди, сестренка.

«Кадиллак» Рика с Клиффом за рулем подъезжает к воротам студии «Двадцатый век Фокс». Охранник у въезда объясняет, как добраться до декораций вестерноиспанского городка, где снимают пилот «Лансера»: «Едете прямо, потом второй поворот налево, сворачиваете на бульвар Тайрона Пауэра; проедете мимо искусственного озера и съемочной площадки „Хэллоу, Долли!“. Направо на авеню Линды Дарнелл — там не промахнетесь». Рядом сидит Рик в больших темных очках, чтобы защитить глаза от солнца, и с сигаретой «Кэпитол Дабл-ю», чтобы защитить язык от привкуса во рту. Когда Клифф резко тормозит, Рик понимает: приехали.

Актер выглядывает из окна и сквозь темные очки видит город из вестернов; несколько лошадей и фургонов; съемочную группу; какого-то засранца-режиссера верхом на операторском кране фирмы «Чапман»; актера-ковбоя, вырядившегося в ярко-красную рубашку в стиле Лас-Вегаса и коричневую ковбойскую шляпу, который, очевидно, считает себя неотразимым; комично одетого пижона в ярко-голубом костюме-тройке с цилиндром, словно он сбежал со съемочной площадки «Встреть меня в Сент-Луисе»; девочку в историческом костюме; коротышку-мексиканца в огромном сомбреро. «Ну здравствуй, ебучий ,,Лансер“», — думает Рик. Он открывает дверь и выходит из машины — ноги его едва держат. Выпрямившись, он содрогается от приступа кашля и чувствует, как желудочный сок приливает к горлу.

Сплюнув зеленую с красным мокроту, он оборачивается к Клиффу за рулем. Наклоняется в открытое окно:

— По-моему, ветер вчера сорвал антенну с крыши. Ты мог бы метнуться ко мне и починить?

— Могу и сделаю, — заверяет его Клифф. И затем как бы невзначай уточняет: — Не спросишь у их старшего каскадера насчет работы? Так я буду знать, занят я на этой неделе или нет.

Было время, когда участие Клиффа в проектах Рика оговаривалось в контракте. Если играл Рик, его дублером был Клифф. В договорах «Юниверсал» это прописано отдельно, и потому на съемочной площадке у Клиффа был свой именной стул. Но те времена давным-давно прошли. Теперь, когда Рик снимался в сериалах в роли приглашенной звезды, Клиффу не светило ни хрена. У большинства старших каскадеров в сериалах есть своя команда, а первый приоритет старшего каскадера в сериале — приглядывать за своими. Если Клифф и получал возможность несколько дней поработать на «Тарзане» или «Бинго Мартине», то лишь благодаря тому, что Рик замолвил за него словечко.

Рик вздыхает.

— Ах, да, совсем забыл сказать... — точнее, Рик не хотел говорить, — здешний бригадир дружит с Рэнди. Ну, знаешь, бригадир на «Зеленом Шершне»?

Клифф отлично знает.

— Блядь!

— Так что, в общем-то, нет смысла, — рассудительно говорит Рик.

— Этот мелкий ушлепок, — горько ругается Клифф, затем обращает горечь на самого себя: — Почему мне вообще не плевать, если ебучий шофер из «Зеленого Шершня» вбил себе в башку, что может надрать задницу Али? В смысле, еб твою мать, чемпион мира в тяжелом весе обойдется без моей защиты!

— Особенно за счет твоей карьеры и моей гребаной репутации, — вновь раздражаясь, добавляет Рик. — Мне чуть ли не отсосать пришлось, чтобы Рэнди тебя взял. И что ты сделал? Чуть не сломал хребет этому балаболу. Итог: ты теперь у большинства студий в черном списке, а я выгляжу мудаком. Но, — саркастически добавляет Рик, — зато ты ему показал.

— Слышь, мужик, — каскадер поднимает руки, сдаваясь, — когда ты прав — ты прав. И ты прав.

Рик рассказывает Клиффу старую актерскую байку, совершенно забыв о том, что уже рассказывал ее трижды.

Слушать, как Рик пересказывает одни и те же байки и истории, и делать вид, что впервые их слышит, — практически одна из рабочих обязанностей Клиффа. А еще, строго говоря, и признак невысокого ума Рика.

— Получил я, значит, первую приличную роль в полном метре, — начинает Рик, — в «Битве в Коралловом море» Пола Уэндкоса с Клиффом Робертсоном в главной роли. Играю первую настоящую роль в фильме того мужика, который позже станет моим любимым режиссером. В настоящем студийном кино, «Коламбия Пикчерс», — в бэхе, конечно, но все-таки не «Репаблик» какой-нибудь, не «Америка Интернэшнл Пикчерс», а, сука, «Коламбия».